– О, пожалуйста, порви их! – взмолилась Аша. Она хотела вырвать листки из рук Мохендро, но он спрятал их в карман.

– Ведь я покинул дом ради занятий, – сказал он, – а ты этого не поняла! Как ты могла усомниться во мне?!

– Прости. – На глазах у Аши выступили слезы. – Это никогда больше не повторится!

– Никогда-никогда?

– Никогда.

Мохендро привлек ее к себе и поцеловал.

– Дай мне письма, я порву их, – попросила Аша.

– Нет, нет, ни за что!

Аша смиренно подумала, что письма он сохранил ей в наказание. Из-за всей этой истории Аша несколько охладела к Бинодини. Она не только не поспешила поделиться с подругой радостным известием о возвращении мужа, но стала избегать ее.

Бинодини заметила это и под тем предлогом, что у нее дела по хозяйству, не появлялась совсем.

«Странно! – размышлял Мохендро. – Я думал, что теперь буду особенно часто видеть Бинодини, а получилось наоборот. К чему же тогда были письма?» И он решил, что не станет пытаться проникнуть в тайну женского сердца. «Если даже Бинодини и будет стремиться к сближению, я навстречу ей шага не сделаю», – говорил он себе. Но потом ему стало казаться, что он поступает неправильно. «Можно подумать, что между нами действительно что-то есть, – пожалуй, лучше восстановить прежние непринужденные отношения и положить конец этой натянутости».

– Что-то подруги твоей не видно, – сказал он как-то Аше.

– Не знаю, почему она не показывается… – равнодушно ответила Аша.

В это время вошла заплаканная Раджлокхи и сказала, что Бинодини просит непременно отпустить ее.

– Почему, ма? – спросил Мохендро, пытаясь скрыть тревогу.

– Откуда мне знать? Но только на этот раз она непреклонна. Ты не умеешь быть внимательным! – воскликнула она. – Как может уважаемая женщина оставаться в чужом доме, если ты не проявляешь по отношению к ней родственных чувств?

Бинодини сидела у себя в спальне и вышивала покрывало, когда вошел Мохендро.

– Песчинка! – окликнул он молодую женщину.

– Что угодно, господин Мохендро? – сухо отозвалась Бинодини.

– С каких это пор Мохендро стал «господином Мохендро»?

– Как же мне называть вас?

– Так же, как и свою подругу, – Песчинка.

Но Бинодини не откликнулась на шутку и продолжала молча шить.

– Мне кажется, это самое подходящее обращение? – вопросительно проговорил Мохендро.

Бинодини наклонилась и, спокойно откусив нитку, сказала:

– Не знаю, вам виднее. – Затем, словно стремясь поскорее закончить этот разговор, проговорила: – Так, значит, вы все-таки вернулись из колледжа!

– Сколько же можно резать мертвецов!

Бинодини снова откусила нитку и, не поднимая головы, проронила:

– А теперь вам, кажется, понадобились живые?

Мохендро подумал было, что сейчас самое время вставить какое-нибудь шутливое замечание. Но на него так подействовала серьезная невозмутимость Бинодини, что он не мог найти нужных слов. Мохендро понял, что Бинодини решила держать его на расстоянии, и это еще больше распалило его. Ему захотелось во что бы то ни стало разрушить возникшую между ними стену. Не ответив на последнюю колкость Бинодини, он сел рядом с ней и спросил:

– Почему вы хотите уехать от нас? В этом виноват я?

Бинодини слегка отодвинулась, подняла голову и, глядя прямо в лицо Мохендро своими огромными лучистыми глазами, сказала:

– У каждого есть свои обязанности. Никто не виноват, что вам пришлось уехать в колледж. Почему бы мне тоже не уехать? Разве у меня не может быть обязанностей?

Мохендро помолчал, не зная, что сказать.

– Что же это за обязанности, – спросил он наконец, – ради которых вы покидаете нас?

– Что за обязанности, это уже мое дело, – заметила Бинодини, осторожно вдевая нитку. – Я не должна давать вам отчет.

Мохендро не ответил и долго сидел в задумчивости, глядя в окно на верхушку пальмы. Бинодини молча шила. Было так тихо, что казалось, иголка упадет – будет слышно. После долгого молчания Мохендро вдруг заговорил снова:

– А если очень вас попросить, вы не уедете?

Бинодини вздрогнула от неожиданности и уколола палец. Слизнув капельку крови, она сказала:

– Зачем просить? Уеду или останусь, не все ли вам равно!

В голосе ее звучала горечь. Низко склонив голову, Бинодини делала вид, что всецело поглощена рукоделием. В уголках ее глаз блестели слезы. Пасмурный день кончился, спускались сумерки. Мохендро вдруг схватил руку Бинодини и, сжав ее в своей, спросил прерывающимся голосом:

– А если мне не все равно, тогда ты останешься?

Бинодини торопливо вырвала руку и отодвинулась. Мохендро стало стыдно своего порыва. Последние слова будто в насмешку все еще звучали в его ушах. Он прикусил язык и умолк.

В комнате воцарилась тишина. Но когда неожиданно вошла Аша, Бинодини, словно продолжая ранее начавшийся разговор, со смехом обратилась к Мохендро:

– Ну, вы достаточно потешили мою гордость, и теперь мне придется выполнять каждое ваше желание. Пусть будет по-вашему, – я останусь в этом доме, пока вы меня сами не выгоните.

Обрадованная тем, что мужу удалось уговорить Бинодини, Аша обняла подругу и сказала:

– Значит – решено! Ну-ка, повтори три раза: «Пока не выгонят, останусь, останусь, останусь!»

Бинодини повторила.

– Но если так, зачем ты просила тебя отпустить? – продолжала Аша. – Ведь все равно пришлось покориться моему мужу.

Тогда Бинодини, улыбаясь, проговорила:

– Ну, уважаемый родственник, как вы считаете, я покорилась или вас покорила?

Мохендро остолбенел. Ему показалось, что вся комната кричит о его вине, и стыд охватил его. Как он теперь сможет спокойно разговаривать с Ашей? Как обратить в шутку свою ужасную растерянность? Дьявольская сеть опутала его, он не знал что сказать.

– Да, поражение потерпел я, – мрачно заметил наконец Мохендро и вышел из комнаты.

Через некоторое время он вернулся и сказал, обращаясь к Бинодини:

– Простите меня.

– Вы ни в чем не виноваты.

– Я не имел права насильно удерживать вас здесь.

– Почему «насильно»? Разве вы применили силу? Я что-то не заметила, – рассмеялась Бинодини. – Вы так ласково, так нежно упрашивали меня остаться. Разве нежность и насилие одно и то же? – обратилась она к Аше.

– Конечно нет, – ответила Аша, принимая ее сторону.

– Я исполняю ваше желание, Мохендро, – продолжала Бинодини. – Мое счастье, что вы не можете обойтись без меня! Таких чутких людей мало на свете! Если уж нашелся такой, который разделяет все мои радости и печали, то зачем же мне самой бежать от него?

Аша заметила, что Мохендро растерянно молчит, и ей стало отчего-то не по себе.

– Кто же переспорит тебя, диди? – сказала она. – Мой муж признал себя побежденным, теперь ты можешь успокоиться.

Мохендро опять поспешно вышел из комнаты. Как раз в это время Бихари после короткого разговора с Раджлокхи разыскивал Мохендро. Увидев его в дверях, Мохендро воскликнул:

– Бихари, если бы ты знал, какая я скотина!

Он говорил так громко, что его слова были услышаны в комнате. Оттуда тотчас же раздался голос Бинодини:

– Господин Бихари!

– Подождите минутку, Биноди-ботхан.

– Идите сюда сейчас же!

Войдя в комнату, Бихари прежде всего бросил быстрый взгляд на Ашу. Насколько позволяло видеть покрывало, которое она поспешно набросила, лицо ее не выражало ни горя, ни грусти. Аша хотела тотчас же уйти, но Бинодини удержала ее.

– Вы с Ашей относитесь друг к другу как жены-соперницы, – сказала она Бихари, – стоит ей вас увидеть, как она почему-то обращается в бегство.

Смущенная Аша сердито подтолкнула подругу.

– Это оттого, что всевышний не создал меня привлекательным, – смеясь, ответил Бихари.

– Слышишь, милая сестра? Господин Бихари, оказывается, очень находчив! Не осуждая твоего вкуса, он всю вину взвалил на всевышнего. Но твоя вина в том, что к деверю, красивому, как Лакшман[25], ты не научилась ласково относиться.