– Где мои зубы? – строго спросила Маланья и напрягла бицепсы.

Колян пискнул и забился, пытаясь освободиться. Тут ему на помощь пришел Серый. Он не придумал ничего лучшего, как пустить в ход гирю. Но гиря – снаряд тяжелый. Для того чтобы размахнуться, Серому пришлось крутнуться на месте, как это делают метатели ядра. От такого упражнения в голове у него все закружилось, Серый пошел юзом, и бабке оставалось только сделать ему подножку и наладить пинка в хвостовую часть. Набравший головокружительную скорость Серый не успел даже крякнуть и вместе с гирей по закону инерции вылетел в окно.

Эдик едва успел пригнуться, как над ним пронеслось вытянутое тело Серого и исчезло в раскрытой двери хлева. Послышался сочный шлепок, отчаянно завизжала свинья Авдотья, и все стихло.

– Батюшки! Свинью убил! – ахнула Маланья и сиганула прямо в окно. Не разбирая дороги, старуха, как бывалый десантник, сделала кувырок в воздухе, перемахнула через поленницу, наступила на некстати подвернувшегося шефа и ринулась в сарай. – Авдотья! – крикнула она полным отчаяния голосом и принялась лупить обмякшую свинью по небритым щекам, приводя ее в чувство.

Свинья раскрыла маленькие красные глазки и жалобно хрюкнула. На боку у нее красовалось большое красное пятно – след от соприкосновения гири с дубленой свиной шкурой.

– Обидели тебя, малышка, ударили! – горячо зашептала старуха. – Гадкие мальчишки чуть тебя не убили! Ну погоди, я им сейчас покажу!

Она поискала глазами Серого, но не нашла. Озадаченно посмотрев по сторонам, бабка потыкала вилами кучу сена и даже заглянула в свиную кормушку. Серый исчез.

– Смылся, гад! – сказала старуха удивленно. – Когда только успел? Ну ничего. Еще заявится!

Пробормотав что-то еще, Маланья направилась обратно в дом. А бандит в это время трясся от страха на шатком курином насесте в самом темном углу. Когда старуха ушла, Серый свалился вниз и, прихрамывая, выскочил наружу.

– Шеф! – прошептал он. – Бежим к реке!

– Не бежим, а идем, – возразил Эдик, фигура которого странно скособочилась.

Тем временем Колян и Толян тоже выбрались наружу. Прихрамывая и вздыхая, команда направилась на берег реки, чтобы там, в безопасной тишине, обсудить план дальнейших действий.

Некоторое время они сидели молча. Наконец Эдик вздохнул и произнес:

– Хватит, пацаны. Погуляли. Пора отсюда ноги уносить. Нужно вытащить башли из сарая и придумать что-нибудь насчет рогов.

– А может, их блендамедом натереть? – предложил Толян. – Он, говорят, от кариеса помогает.

– Лучше колгейт! – возразил Серый. – Натрем рога, и все пройдет.

Эдик скрипнул зубами и охнул, расцарапав себе язык.

– Че вы гоните? На кой нам рога укреплять?

– Тогда пошли к механику, – подал голос Колян, – ты сам сказал, что он все исправит… – Помятый в тесных бабкиных объятиях, он не договорил и сухо раскашлялся.

Эдик смутился.

– Понятное дело, что исправит, – сказал он, отводя глаза, – но мы его вроде как накололи, а теперь пойдем на поклон. В лом это!

– А че делать, че делать? – застонал Серый. – У меня вон четвертый рог вылазит! Куда мне теперь? – Он схватился за голову и зашатался, как пьяный.

Братки растерянно осмотрели голову своего приятеля.

– Точняк! – удивился Толян. – Слушай, может, у тебя их штук двести вылезет? Вроде как вместо волос?

– Что-о?! – Серый не выдержал и громко, с паскудными детскими интонациями, разрыдался.

– Ты это… того! – смутился Эдик. – Ты, Серый, успокойся. Не бери в голову. Может, в баньке отпарим, а?

– Я хочу к механику! – стонал Серый. – Я устал! Я больше не могу! У меня гиря тяжелая…

– В натуре! – поддержал Серого Колян. – Припугнем этого мужика! Заявимся к нему все вместе и скажем: «Если рога не удалишь, то мы тебя за ноги и об пол».

– Точно! – обрадовался Толян. – Именно за ноги и об пол!

Эдик задумался.

– Вообще-то это идея, – сказал он, – только надо по-умному. Короче, так… – Тут лицо Эдика приняло хитрющее выражение, что в сочетании с рогами и распухшей мордой сделало шефа похожим на киношного монстра. Братки невольно подались назад.

– Короче, так, – повторил шеф и скабрезно подмигнул. – Сейчас мешки с рыжевьем перетаскиваем в машину, ставим ее где-нибудь невдалеке от дома механика и идем к нему. Он сейчас на работе, и дома у него никого нет.

– А робот? – напомнил Серый. – Он, говорят, палкой дерется.

Эдик терпеливо вздохнул и принялся объяснять, словно туповатому ученику:

– Робота мы вчера заделали. В пыль. В труху! Забыл, что ли? Короче, забираемся к механику и ждем. А когда он заявится, мы его накроем! Никуда он не денется, все сделает, как миленький.

На самом деле в голове Эдика зрели совсем, совсем другие планы…

– Шеф, ты – гений! – обрадовались братки. – Так и сделаем!

Стараясь не шуметь, они подкрались к дому Маланьи. В открытое окно было слышно, как бабка тяжело ходит по комнатам, как жалобно скрипят половицы.

– Слон натуральный! – прошептал Колян, сидя на корточках.

Внезапно старуха остановилась. Братки облились холодным потом.

– Кхе-кхе! – неожиданно густо прокашлялась Маланья. – Кхе!

– Рвем когти! – запаниковал Серый, но Эдик схватил его за рукав.

И тут бабка запела. Мотив был страшноватый, слов почти не разобрать, братки поняли только разудалый припев:

– Это она про нашу тачку поет! – испугался Серый. – Себе ее заныкала! Такую крутую тачку!

– Я ей заныкаю! – взвился Эдик. – А ху-ху не хо-хо? Бабуля! – позвал он из кустов. – Это мы пришли!

В окне появилось бабкино лицо. Оно было исполнено мрачной решимости.

– Ага, голубчики, нарисовались! – сказала Маланья с какой-то нехорошей радостью, – Обидели сироту-старушку, а теперь извиняться пришли?

– Бабуля, это же шутка, – примирительно улыбнулся Эдик, – тебе ведь все равно зубы надо было выдирать. Вот и выдрала! Зато без боли, как у лучшего дантиста. А мы тебе новые вставим, золотые. Будешь у нас как царица!

Услышав грубую лесть, Маланья на секунду замерла, затем махнула рукой:

– Ладно, уж. Чего там, я на вас зла не держу! Такая уж, видно, планида! А вы чего, обедать пришли? Так ведь рано еще, чай, только завтракали.

– Не, бабуля, мы отчаливаем, – сказал Эдик и подмигнул браткам: вот, мол, как хорошо получается. – Пора нам. Засиделись.

– Ну и отлично, – сказала Маланья, – отчаливайте.

– А это… – Эдик заговорщицки подмигнул бабке. – Нам бы забрать из сарая…

– Что забрать-то? – не поняла Маланья.

– Ну это самое! Да не притворяйся, ты же в курсе.

– Ах, картошечку! – улыбнулась Маланья и тоже заговорщицки подмигнула.

– Ага, – осклабился шеф, – мои парни ее вчера в погреб спрятали.

– Хорошо, – сказала Маланья. – Сейчас я свинью стащу с люка, а вы машину подгоните поближе, да пошевеливайтесь, люди-то, чай, все видят. Секут! Не хочу, чтобы обо мне слухи пошли.

– Йес! Бабуля, – обрадовался Эдик, – сейчас все в натуре забацаем!

Он бросился во двор, и через минуту братки услышали звук работающего мотора. Толян, Колян и Серый побежали в сарай. Маланья вошла следом. Оттащив в сторону спящую Авдотью, она скомандовала:

– В темпе, парни, бегом!

В это время Эдик подогнал машину прямо к двери, и братки в одну минуту забросили мешки в багажное отделение.

Эдик потянулся было вскрыть один из мешков, чтобы проверить содержимое, но увидел вдалеке скорбную фигуру Лисипицина и передумал. Да и бабка, заметив его движение, показала шефу кулак:

– Выедешь из села, смотри сколько хочешь!

– Нормалек! – легко согласился Эдик. – Открывай ворота.

Серый распахнул створки, и братки кинулись к внедорожнику, чтобы забраться внутрь. Но джип неожиданно рванул вперед, причем с такой скоростью, что едва не вписался в поленницу. Лихо развернувшись, он замер, и в раскрытое окно высунулась голова шефа.