этого типа сознания, сегодня весьма велика, особенно

в кинематографе и телевидении, в архитектуре. Потребность решения непосредственно архитектурных задач не

раз служила для творчески мыслящих американских архитекторов послевоенного времени стимулом к разработке

утопического идеала, имеющего прямое отношение к облику человека и среде его обитания, характеру общественных

отношений. Яркое тому подтверждение — творчество Бук-

минстера Фуллера, рассматривающего архитектуру как

один из способов осуществления идеала свободного общества 26.

Особого внимания при рассмотрении сфер формирования утопического сознания заслуживают социология и политическая наука. Именно в рамках социально-политических и социологических теорий, концепций, программ

происходило в последние два десятилетия наиболее интенсивное формирование социально-утопического идеала

в США.

Пожалуй, первым, кто обнаружил и описал симптомы

«утопизации» американской социологии, был западногерманский социолог Р. Дарендорф. В 1959 г. он опубликовал в «Америкэн джорнал ов сосиолоджи» статью «От

утопии: к переориентации социологического анализа»

(неоднократно переиздававшуюся с тех пор в США), в которой на конкретных примерах показал, что в послевоен26 «Подобно Макинтайру и шейкерам, он полагает,— пишет о

Б. Фуллере Р. Уокер,— что человек демократического склада

нуждается в простой, функциональной, возвышенной среде...

Подобно Томасу, он полагает, что эффективное, недорогое, рассчитанное на одну семью жилище — это основа экономического

равенства... Подобно Олмстеду, он полагает, что планирование, целью которого является человек, должно осуществляться таким образом, чтобы природа выступала в качестве модели, а не

предметом грабежа. Подобно Беллами, он полагает, что не конкуренция, а сотрудничество является необходимым условием

идеального социального порядка. Подобно Стрейту, он считает

важным видеть в «целом мире единый город», а значит, и рассматривать городское планирование как мировое планирование.

Подобно авторам научно-фантастических произведений, он считает, что сегодняшняя фантазия — это завтрашняя реальность

и настаивает на использовании опыта, накопленного в космических путешествиях, для решения проблем окружающей среды

здесь, на земле» (The Reform Spirit in America. Ed. by R. H. Walker. N.Y., 1976, p. 606).

214

ной американской социологии (прежде всего в рамках

структурно-функциональной школы) получил широкое

распространение тип сознания, присущий классической

социальной утопии типа «Государства» Платона.

«Если иммобильность утопии, ее обособленность в

пространстве и во времени, отсутствие конфликтных и

разрушительных процессов есть продукт поэтического воображения, не имеющего ничего общего с банальностями, то как могло случиться,— риторически вопрошает Р. Да-

рендорф,— что современная социологическая теория в значительной мере основывается именно на этих посылках

и фактически последовательно оперирует утопической моделью общества» 27.

Специфика социологической теории, квалифицированной Р. Дарендорфом как социальная утопия, заключалась в том, что она не конструировала никаких новых

социальных идеалов, выводивших за пределы существующего общества. Напротив, исчезала всякая дистанция

между трансцендентным утопическим пределом и существующим обществом, ибо последнее само описывалось

как «предельное». Но именно это обстоятельство и

давало Дарендорфу основания обвинить Т. Парсона и его

последователей в утопизме, ибо исторически сложившееся, развивающееся и, следовательно, противоречивое общество представало как непротиворечивое, бесконфликтное, основанное на всеобщем консенсусе относительно

господствующих ценностей, как воплощение социально-

политической гармонии и предустановленной цели развития, т. е. как реализованный утопический идеал.

Описанный западногерманским социологом феномен

четко фиксировал тенденцию (оказавшуюся, как показала

последующая история, весьма устойчивой) к растущей

интеграции ценностных элементов в социологическую

теорию, возрастанию роли социологии и политической

науки в формировании социально-утопического идеала —тенденцию, которая, собственно, и дала Дарендорфу основание ставить вопрос о «переориентации социологического анализа».

По-видимому, большинство современных американских социологических теорий не могут быть однозначно

27 Darendorf R. Out of Utopia: Toward a Reorientation of Sociological Analysis.— In: Utopia. Ed. by G. Kateb. N. Y., 1971, p. 108.

215

идентифицированы как социальные утопии 28, они многослойны и многомерны — как по способу описания существующего общества (характеристики, данные Дарендор-

фом структурно-функциональному анализу, применимы к

ним лишь с более или менее существенными оговорками), так и по способу полагания социального идеала. Эти теории, часть из которых сознательно строится как «идеальные конструкции», напоминают слоеный пирог: каждый

из «слоев» выражает различный подход, различное отношение автора к социальной реальности и решает разные

задачи.

С одной стороны, эти теории констатируют (разумеется, с определенных классовых позиций) некоторые реальные явления и тенденции современного научно-технического и общественно-политического развития. При этом

они опираются на принципы и методики, широко используемые в современной экономической науке, статистике, демографии. Вместе с тем авторы многих из этих теорий

и проектов вводят в них произвольно сформулированные

(и находящиеся в противоречии с объективными тенденциями общественного развития) конструкции, произвольно полагаемые идеалы, которым придается (сознательно

или несознательно) видимость продуктов объективного

анализа. Таким образом, рассматриваемые теории представляют собой совмещение в рамках одной и той же концептуальной структуры научного и утопического подходом, причем научный и утопический «слои» порою бывают

настолько тесно переплетены друг с другом, что их трудно разграничить.

В послевоенные годы в США, как и в других развитых

капиталистических странах, к традиционным сферам формирования утопического сознания прибавилась новая —футурология. Как специфическая сфера деятельности и

отрасль знания, каковой она себя провозглашает, футурология отличается от утопии, причем различия эти связаны

прежде всего с предметной определенностью осваиваемой

ими реальности и способом такого освоения. Футурология

ориентируется на формирование образа будущего, что

следует уже из ее названия, тогда как социальная уто-

28 Критики Белла, Маркузе, Гэлбрейта и других буржуазных социологов нередко называют их теории «утопиями». Но такая

квалификация — это зачастую метафора, используемая, чтобы

подчеркнуть, что методология этих авторов страдает существенными пороками и предопределяет несостоятельность их теорий.

216

ия — на формирование образа инюго, а именно желаемого

ьира, каковой может быть спроецирован не только в будущее, но и в прошлое или даже в настоящее.

Однако реальный статус футурологии и реальное ее

•тношение к утопическому сознанию оказываются во мно-

ом иными, чем это следует из априорных определений.

Рутурология, несмотря на все усилия ряда ее представи-

’елей, так и не смогла до сих пор конституироваться в ка-

гестве строгой науки. Во многих прогнозах просматривался характерный для утопии нормативно-ценностный

10ДХ0Д, при котором образ будущего строится в соответст-

зии с представлениями футуролога если не о «наилуч-

пем», то, по крайней мере, о более или менее сносном, з его точки зрения, мире. «К сожалению, в сфере исследований будущего велика роль нормативного подхода, замаскированного под дескриптивный,— писали в начале