– Тебе бы поспать.

  – Да нет-нет всё хорошо… Так о чём это я, – я уже было открыл рот, чтобы вновь напомнить, как напарник встрепенулся, вытянув вперёд руки, будто отталкиваясь: – Я помню, я помню… В общем, редкость, да – это и в правду бывает не часто. И мы стали настоящим сюрпризом, потому что они уже свыклись тем, что из этого туннеля изредка только грызуны выбегают, а тут опа, мы… Ха, знаешь ли, не очень ожидаемо.. ого, откуда это такое?

  Антон услышал музыку. Он, будто изголодавшийся человек, почуявший запах пищи, сразу же выпрямился и поднял кверху нос – будто бы это чем-то могло ему помочь.

  Я пальцем указал на одинокого музыканта.

  – Чёрт, ничего себе.. я сейчас, – охотник подошёл к бродяги.

  В руке он сжимал небольшую кипу наличности. Недолго постояв и немного насладившись столь атмосферной мелодией, парень присел и сунул деньги под ноги незнакомцу, на что тот ответил лишь кивком: творец ни на мгновение не сводил взгляд с инструмента.

  Антон выпрямился, постоял ещё с полминуты, затем, возвратившись ко мне, сказал:

  – Так бы и остался там… Ну да ладно. Кстати, как ты узнал, где меня искать.

  – Старик сказал.

  – А, тот, что за тобой лежал?

  – Ага.

  – О, молодец. А Георгий уже кстати проснулся?

  – Когда я уходил – нет.

  – Ясно, ты ведь, думаю, уже понял, что мы к нему идём…

  – Нет, конечно, не понял, откуда мне, –  чуть улыбнувшись и нацелив взгляд на бетон под ногами, замахал головой я.

  – Ха-ха, ну мало ли, – бесчувственно ответил собеседник.

  – А кстати, он, ну, этот… – спустя недолгую паузу начал я.

  – Нырков, - напомнил Антон.

  – Да, он тебе ничего про Пролетарскую не говорил. Ну, мало ли, вдруг они что-то знают…

  Парень, недобро ухмыльнувшись, выдохнул и ответил:

  – А что они могут знать? А если и знают, то уж точно нам не скажут. Поведал лишь, что тамошняя напасть лишь год назад там образовалась. Раньше, мол, неплохая станция была. Ничейная. Зато через дыру можно было вниз габаритные, но более-менее лёгкие предметы спускать.

  – Ух ты.. и что же они спустили? – с небольшой издёвкой задал вопрос я.

  – Да откуда мне знать? Как мне сказали, так и я говорю. Сейчас же там не пойми что происходит.. ну, ты и сам в курсе. Мол, никогда оттуда отряды не возвращались. А отголоски от заразы той изредка аж до сюда доходят.

  – Как?

  – Ну, крики, вроде, слышны. Потом туман чёрным, бывает, становится. Голоса на постах некие чудятся. Бывало, даже люди пропадали… Короче, это только слова, что же на самом деле…

  – В наше время и такое возможно, – не дожидаясь продолжения, сказал я.

  Небольшая пауза.

  – Соглашусь, – медленно ответил Антон, попутно коротко кивнув вбок и приподняв брови, после чего взялся за ручку двери лазарета.

  – Погоди, – взявшись за локоть товарища, остановил того я. – А что он вообще у тебя спрашивал?...

  Антон, будучи повёрнут ко мне лицом, чуть отвёл взгляд, затем вернул его обратно и предложил:

  – Давай для начала узнаем, как себя Георгий Васильевич чувствует, а потом я тебе всё расскажу…

  Я смотрел на него, не отводя глаз. Он поступил аналогично: серо-синие зрачки впились в меня жёстко, будто иглы.

  Но всё-таки, примерно через секунд десять, я не выдержал: взгляд этого парня, как бы то ни было, был тяжелее моего.

  – Договорились, – посмотрев на дверь с неаккуратно намалёванным красным крестом, согласился я.

  Когда вход отворился, нашим глазам предстал сидящий на койке Гоша. В таком же, как и у меня, халате, он сидел и грузно наблюдал за своей перевязанной ногой.

  Когда же слух его уловил наше появление, глаза направились на выход (для него), а на устах появилась лёгкая улыбка.

  – Аха, а я уж начал волноваться, – чуть приподнявшись и протянув руку приближавшемуся Антону, сказал пациент.

  Пожав руки и чуть приобнявшись, Георгий отпустил молодого напарника. И после того сделал тоже самое со мной.

  Он был холодный, очень. Да и в помещении в глубине метро было отнюдь не тепло.

  И только оторвавшись от него, я осознал, что и мне далеко не тепло. По коже пробежал мороз, нос зачесался: захотелось чихнуть. Что я и сделал в последующее мгновение.

  – Будь здоров, – всё с той же улыбкой пожелал мне старший товарищ. – Холодновато, а?.. Ха, вон твоя одежда, давай кутайся, – указал на мою раскладушку Гоша. – Уже принесли, постиранная…

  – Ух ты, когда успели. Я же только вышел… – чуть удивившись, сказал я.

  – Ну, откуда мне знать, когда ты ушёл. Просто медбрат минуты две назад пришел, разбудил, сказал, что ты вышел, – напарник указал на меня, – одежду принёс и про ногу сообщил… Кстати, Антон, твоя вместе с Сашкиной лежит.

  Георгий посмотрел на нас так, будто бы надеялся, что про его стопу мы прослушали…

  – Ну, с этим я бы как-нибудь разобрался… Что по ноге? – скрестив на груди руки, серьёзно спросил молодой парень.

  – Ха-ха, да ничего особенного. Вроде, узнать толком не смогли ничего, мол, персонал не тот. Так что с этим вопросом. Нам лучше во Дворец Республики обратится, – Гоша говорил всё это с неподдельной грустью, однако натянутая улыбка не желала слезать с его рта.

  – Ну, мы как раз туда и направляемся… – с наигранной радостью сообщил я, подходя к своему спальному месту.

  Сапоги стояли рядом.

  – Может помочь? – спросил Антон у сидящего на кровати пациента.

  – Ты чего, иди сам одевайся. А то я так совсем уважение к себе растеряю, – опершись на коку, чуть привстал на больную ногу Гоша, после чего сел обратно, взял штаны и медленно начал натягивать их на больную конечность.

  Молодой напарник безоговорочно послушался.

  – Я того паренька ещё и за то, что они вымыли нас поблагодарил. Оказывается, не зря: Вижу, Санька, тебя вниманием тоже не обделили, хех, – проговорил Георгий, когда мы со вторым напарником уже почти оделись.

  “Да, за это им действительно отдельное спасибо” – подумал про себя тогда я, улыбнувшись уголком рта.

  – Тебе точно помощь не нужна, – ещё раз поинтересовался Антон, когда он со мной уже были готовы к выходу.

  – Да нет же, говорю. Погодите меня снаружи, я сейчас.

  Спорить мы не стали, подхватив рюкзаки у стены (мой – принесли, а у молодого охотника он и так был), вышли. Напоследок я обернулся на мужика, лежащего за мной. Интересно как он? Вроде, когда я выходил, он дышал, а теперь его сопения не было.. хотя ладно, ему ведь и так всё надоело…

  – И когда же нам, интересно, оружие вернут? – не к кому не обращаясь, вымолвил я.

  – Когда со станции уходить будем, – поведал мне Антон, подперев собой стенку и направив взгляд куда вдаль.

  Я повернулся, недолго посмотрел на него. А затем вспомнил, что хотел узнать пару минут назад и, развернувшись в его сторону корпусом, при этом приложившись плечом к бетону, с ехидной улыбкой и неподдельно интересующимся взглядом спросил:

  – Слушай, а ты не помнишь насчёт нашего уговора?

  – Что именно? – подозрительно парировал собеседник.

  Как я говорил, на станции царила полутьма, поэтому и я и он видели друг друга плохо. Так что достоверно тогдашнее его выражение лица я рассказать не смогу.

  – Ты мне обещал рассказать, что тебе начстанции здешний поведал… – кивнув в сторону второй платформы, напомнил я.

  – Ах, да. Расспросы… Ну, что он мог спрашивать? Конечно, откуда мы, куда направляемся, зачем, для чего, почему да и так далее. Ну, ещё как мы через Пролетарскую пройти смогли, да и что там было вообще. Но на это я сказал лишь, что вырубился, да двоих наших потеряли… - он приостановился, чуть постоял, смотря в пол. Я вспомнил ту ужасную картину и не поверил самому себе, что видел это. По телу пробежала дрожь, а изо рта неровным шлейфом вышел углекислый газ, на глаза набежали слёзы: та пара не заслуживали этого, да и для нас они стали больше, чем знакомыми. – В общем, всё, ха, в рамках.. жанра…