Стивен Файф бежал по внутреннему кольцу Домейна, под черно-зелеными фиговыми деревьями. На нем были белые шорты, розовая майка и голубая головная повязка, связанная Гермионой. Стивен бежал легко, ритмично. Пробегая по мосту, перекинутому над скоростной магистралью, он увидел внизу, в заливе Вуллумулу, торговое китайское судно, окрашенное в черный и желтый цвета. Пятеро низкорослых мужчин в серо-голубых костюмах поднимались по ступеням к Домейну, еще несколько человек в таких же костюмах расходились с причала в разные стороны и исчезали из виду на улицах Вуллумулу.
Спускаясь по лестнице Макэльхоун, Сильвия встретила группу китайцев. За эти годы ступени из песчаника истерлись, кое-где растрескались. Сильвия сосчитала их — сто тринадцать.
Стивен, с прямой спиной, с высоко поднятой головой, поднялся по склону первого холма и побежал по гребню. Немного впереди он увидел Теда Китчинга в черных шортах и ярко-красной майке. Тед бежал согнувшись, опустив голову и загребая руками, будто из последних сил укачивал непомерно большого ребенка.
Добежав до статуи Генри Лоусона, Тед скрылся за ней.
— Эй, — крикнул Стивен, вновь увидев его.
Тед обернулся и что-то прокричал в ответ, но Стивен не разрешал себе останавливаться, поэтому он только помахал Рукой в знак приветствия и побежал дальше. Слухи о компаниях Теда распространялись все шире, газетные заметки в разделе финансов становились все длиннее. Утром, передавая Стивену «Геральд», Гермиона сказала: «Что бы там Рози ни говорила, Теду скоро придется всерьез призадуматься».
Сильвия поднималась по лестнице в Домейн. Наверху о чем-то совещались пять китайских моряков. Преодолев тридцать пять ступенек, Сильвия остановилась передохнуть, она взглянула вниз на железнодорожные пути и вспомнила непритязательный зеленый холм, изуродованный этой новой магистралью. Но сейчас она чувствовала себя совсем не так, как неделю назад, в Италии. В Италии инстинкт самосохранения не позволял ей относиться неодобрительно к тому, что она видела, и ее глазам не мешала пелена, эта прозрачная, но неодолимая преграда между ней и тем, на что она смотрела.
Стивен свернул с дорожки в сторону, так как не хотел мешать мальчишкам-аборигенам, гонявшим красный футбольный мяч. Невдалеке от мальчишек стоял междугородный туристский автобус. По широким ступеням Стивен сбежал вниз к воде и оказался на тропинке, огибавшей бухту Фарм Коув. На парапете сидели, болтая ногами, пять девочек. Когда Стивен пробегал мимо, одна из них соскочила на землю и побежала за ним; она так смешно копировала его движения, что остальные от хохота попадали с парапета. Стивен улыбнулся их бурному веселью, но тут же сурово сжал губы.
Одолев лестницу, Сильвия остановилась. Она посмотрела на часы и поняла, что у нее не хватит времени пройти в Ботанический сад через нижние ворота. Как раз в эту минуту через нижние ворота пробежал в Ботанический сад Стивен. Сильвия пересекла дорогу и вошла в Ботанический сад через восточные ворота. Немного раньше в сад вошли пять китайских моряков, они сбились в кучку и разглядывали фонтан.
Опустив глаза в землю, нахмурив в раздумье брови, Тед Китчинг расстался с памятником Генри Лоусону и, упрямо переставляя ноги, двинулся дальше. Он добежал до мальчишек-аборигенов, но ему и в голову не пришло, что нехорошо мешать их игре. Мальчишки прочли надпись на ярко-красной майке Теда и, расступаясь перед ним, громко засмеялись. Тед не удостоил их взглядом. По широким ступеням он сбежал вниз и пробежал мимо девочек на парапете. Та же худенькая девчушка спрыгнула с парапета и побежала за ним. За спиной Теда раздался смех, но поглощенный своими мыслями он его не услышал.
Стивен бежал между парапетом и клумбами, разбитыми вдоль беговой дорожки. На клумбах в окружении ноготков, иберийки, душистых левкоев и примул рос кустарник, привлекавший множество птиц. «Тед, конечно, ловкач, — сказала Гермиона, забирая газету, — может быть, он и выкрутится».
Сильвия вступила в царство цветов, по одну сторону дорожки росли глицинии, по другую — высокие азалии. Все цветы уже распустились, все источали аромат. Прежде, когда она проводила здесь в одиночестве целые дни, спасаясь от тягот образования (за которым наперегонки следили и в доме отца, и в доме матери, что, казалось, должно было удвоить ее рвение), Ботанический сад был со всех сторон окружен парком Домейн, так что природный ландшафт почти не оставлял места для специально разбитых дорожек и клумб и красоту его нарушала нить одной-единственной дороги, но хотя сейчас дорога уступила место глубокому ущелью, где проходила скоростная магистраль, Ботанический сад поражал Сильвию (уже много месяцев жившую только в городе) своей почти зловещей тишиной. Она слышала, как по-разному гудят пчелы, слышала свои легкие шаги и легкие шаги пяти китайцев, идущих впереди. Китайцы снова остановились, наверное, о чем-то советовались, и, проходя мимо них, Сильвия увидела, какие они молодые, какая у них странная кожа, будто светящаяся изнутри, и как блестят, почти сверкают их черные волосы en brosse[2].
Стивен сделал полный круг около Фарм Коув и побежал по склону, то удаляясь, то приближаясь к решетке, окружавшей резиденцию генерал-губернатора. Взглянув налево, Стивен увидел среди бегунов мужчину в ярко-красной майке, нелепо махавшего руками, и узнал Теда. Тед срезал путь: лавируя среди клумб, садовых скамеек, людей, сидевших на земле, он бежал по траве напрямик к главному входу, где обычно кончал тренировку. Стивен побежал за ним.
Сильвия посидела немного в пальмовой роще, где когда-то, завороженная царившей здесь тишиной и полумраком, она решила уехать из Австралии. Сначала эта мысль — я могу уехать — мелькнула случайно, но потом вернулась и завладела ее сознанием. Сильвию внезапно охватила лихорадка. Она нашла работу, сняла комнату и начала откладывать деньги. Пятеро китайцев ускорили шаг, свернули за угол и прошли мимо нее. Сильвия рассталась с рощей и пошла за ними. Тогда она хотела только одного: уехать. Первые признаки италомании появились в Генуе. Рим лишил ее дара речи. Она только качала головой. Ей казалось, что она вот-вот заплачет. Ее поразили не столько зримые напластования исторических эпох — об этом она читала, — сколько то, как живут римляне рядом со своими сокровищами, как прозаически к ним относятся: любовники прячутся в тени древних стен, мальчишки вылавливают футбольный мяч из фонтана Бернини, — об этом она даже не читала.
Сильвия шла за китайцами по широкой тропе, протоптанной вдоль магистрали по другую сторону ограды. Перед китайцами медленно брел человек в ярко-красной майке и черных шортах. Высокий мужчина в розовой майке обогнал ее, китайцев, остановился рядом с мужчиной в ярко-красной майке и похлопал его по плечу. На голове у него была голубая повязка, что машинально отметила Сильвия, разглядывая его из-за спины пятерых китайцев. Когда он встал боком, Сильвия увидела, что у него тонкий красивый профиль. Недалеко от главного входа Сильвия внезапно сошла с тропы и обернулась, она посмотрела на травянистые склоны, на высокие пышные деревья с освещенными кронами и затененными внизу стволами, на маленькие полянки, густо заросшие цветами, на ветви пальм, взметнувшиеся над кустарником будто специально для того, чтобы отбрасывать назад прытких зайчиков, посланных сверкающей водой. Сильвии хотелось удивить самое себя, но то ли яркость красок слишком напоминала цветные открытки, то ли пелена была слишком плотной, открывшийся вид не тронул ее. Она помнила, что часами лежала здесь на траве, иногда задавленная безразличием, иногда горя желанием взбунтоваться, но эти воспоминания тоже оставили ее равнодушной. Сильвия посмотрела на часы, вернулась в испуге на широкую тропу и прибавила шаг. Пятеро китайцев выходили из ворот.
— …в печенках у меня сидит, — сказал Тед.
— Еще бы, — мрачно согласился Стивен.
— Выкручиваться я, как известно, умею.
