Найнер замолчал на несколько секунд.

- Ордо говорит, что Кэл'буир по горло сыт ожиданием. Твой обед в духовке. Если опоздаем, его придется отдать стриллу.

Дарман слышал напряжение в голосе Найнера. Мускулы его глотки были напряжены, и это делало его голос чуть выше. И он часто сглатывал. В новых шлемах этот звук был слышен гораздо отчетливей. Дарман не мог решить - нервничает его брат, или он просто нетерпелив, но так или иначе - такое состояние было для Найнера необычным.

- Мы отправляемся домой. - сказал Найнер. Его голос звучал так, словно он и сам в это не верил. - В самом деле. Снова все вместе, как должно было быть. Остальная команда. Кэл'буир. Даже Вэу. Кэд с ума сойдет от счастья, когда тебя увидит - шаб, готов поспорить, что он здорово вырос. В этом возрасте они растут быстро, верно?

Дарман пытался задушить мысль, которая прогрызала себе дорогу из того ясного уголка рассудка. Удавалось плохо. Мысль была голосом; ненастоящим, не пугающим, и это не было похоже на сумасшествие, но всё же это было голосом. Это было гласом рассудка, голосом долга, основой реальности, которую нельзя было игнорировать. Он мог заставить его замолчать ненадолго. Но он никогда не утихал насовсем. Это был голос, который не знал сомнений, и который говорил ему перестать обманывать себя. Он не мог сделать то, что намеревался. Не потому, что он был рабом - потому что он был свободным. Это была ответственность.

Смогу ли я посмотреть в лицо Кэду?

Я не смог спасти Этейн. Я выворачивался наизнанку, спасая мир, которому было плевать, жив я или нет, и я позволил, чтобы моя жена погибла.

Как я скажу ему? Как мне смотреть на него, и не видеть её?

Дарман хотел точно понять, почему он не ждал этого так, как Найнер. У него не было времени на сомнения. Через десять минут они должны быть у точки встречи.

Я не могу подняться на корабль. Я не могу уйти.

Я должен остаться здесь, внутри системы, ради Кэда.

Дарман прошел ещё полсотни метров, прежде чем он остановился и посмотрел в лицо неизбежному. Он стоял напротив кантины. Свет сочился на тротуар из открытой двери и подсвечивал вывеску во всю стену, где было столько разбитых ламп, что ему пришлось приглядываться несколько секунд, чтобы понять, что та изображала огромный коктейльный бокал, украшенный фруктами. Найнер сделал несколько шагов мимо него, прежде чем обернуться.

- Что не так, Дар?

- Я не иду. - Как только слова были сказаны, Дарман почувствовал себя лучше. Не счастливей; внутренности скручивало узлом до тошноты. Таким болезненным это и должно быть - знать, что его сын ждет его, и что он не увидит его... он не знал, насколько долго это будет. Может и никогда. - Я должен остаться.

- Шаб, Дар, что это тебе стукнуло? - Найнер, похоже ему не поверил. Он говорил лишь чуть раздраженно и поймал Дармана за руку, словно тот ленился и его требовалось подтолкнуть.

- Пошли. Шевелись.

Дарман стряхнул его руку.

- Я серьезно, Найнер.

- Так, выкладывай. В чем проблема?

- Незаконченные дела.

- Какие дела?

- Джедаи, ситы и прочие подобные шабуиры.

- Что?

- Всё ещё не закончилось. С их стороны Кэду всегда будет грозить опасность.

- И ты собираешься в одиночку зачистить галактику от миди-хлориан? Дар, на случай, если ты не заметил, миллионы парней сейчас занимаются именно этим. Думаю, они справятся и без нас.

- Но они - не я. Это мой долг. Мой сын.

- Ох, не начинай опять этот осик. Мы все согласились. Помнишь? Слушай, я знаю, что всё обернулось не так как мы планировали, но у нас ещё вся жизнь впереди и тебя ждет Кэд. Империи ты нужен меньше, чем ему.

Это было настолько болезненно, что Дарман снова почувствовал себя отстраненно, впадая в рамикадик - отрешение, когда ему надо было просто прожить несколько следующих секунд - а потом ещё, и ещё.

- На Мандалоре я буду просто ещё одним стволом. Кэда защищает целая армия, огневой мощи у них больше чем достаточно. А здесь... - Дарман заметил что Найнер прижимает руку к шлему, словно прикрывая от шума наушник - нервный жест, который прорывался у него во время волнения. Ордо мог слышать одну сторону спора. И он, наверняка, со всей убедительностью уговаривал Найнера приказать Дарману заткнуться, и тащить его к точке встречи. - Тут я в самом сердце организации. Здесь я буду ближе всего к тому, что ему угрожает. Мелузар понимает. Он знает ставки.

- Поверить не могу! - прорычал Найнер. - Ты нужен твоему ребенку. Если бы меня не ранили той ночью, ты бы ушел с остальными и был сейчас с ним. Знаешь, что я от этого чувствовал? Оттого, что ты оставил сына, чтобы остаться со мной? Я себя за осик считал. А теперь заканчивай с разговорами, и тащи свой шебс к грузовику. Нулевые рискуют своими шеями, чтобы нас вытащить.

Найнер развернулся и зашагал вперед. Он сделал шагов пять прежде чем понял, что Дарман не двинулся с места. Найнер был самым спокойным и уравновешенным парнем из всех, кого Дарман знал, он никогда не видел, чтобы тот действительно выходил из себя, несмотря на всё его ворчание и недовольство, но сейчас он явно был на грани. Он припечатал Дармана спиной к стене, и пару раз хорошенько его встряхнул.

- Ты, эгоистичный шабуир. Двигай, или мне придется тебя вырубить, и тащить за шкирку.

Про эгоизм Найнер говорил совершено неискренне, пусть даже он был искренен во всем остальном. Дарман слышал отчаяние в его голосе. Но он всё же не двинулся с места. Он был внутри системы, на том месте, где он может шпионить, саботировать и предупреждать, и попытаться защитить Кириморут, прежде чем станет слишком поздно.

Я говорил именно об этом, верно ведь? Это не потому, что у меня не хватает духу быть достойным отцом?

Верно?

Дарман провел считанные часы со своим сыном. Не дни, не недели - часы. Он гадал, имел ли Кэд, каким он его представлял, хоть какое-то сходство с настоящим ребенком, или он просто выдумал себе идеальный образ. Но это было не так важно. Когда он вспоминал о своих приказах, зная что Палпатин прибирает себе владеющих Силой, он знал ответ. Не было места, чересчур далекого, чтобы тебя нашли. А если потерпит неудачу Палпи, то могут вернуться джедаи. И этому кругу не было конца.

Найнер ещё раз встряхнул его.

- Я не хочу этого делать, Дар...

Дарман подобрался, готовясь ударить. Он мог потягаться с Найнером. Но когда он уже сжал кулак, чтобы защищаться, Найнер ослабил хватку.

- Дар. - сказал он. - Ордо говорит что Кэд спрашивает о тебе. Он всё время просит его папу. Ордо говорит, что не знает, как он сможет объяснить ему, что его папа решил не возвращаться домой.

У Дармана едва не подкосились колени.

- Скажи Ордо, что попытка отличная, но я работаю здесь. Скажешь Кэду за меня, Найнер. Скажи моему парню, что здесь я лучше смогу его защитить.

Дарман не думал, что боль может быть ещё сильнее, но так оно и было. Он развернулся и зашагал в сторону казарм. Какой-то парень уставился на него - увидеть пару коммандос, далеко от их территории, да ещё и устроивших стычку, было ему явно в новинку - и Дарман разозлился. Он сам не заметил, как его дисишка уже смотрела парню в лицо, а его голос был совершенно чужим:

- На кого уставился, шабуир? А ну, проваливай...

Найнер снова оказался рядом. Он подхватил дисишку под ствол, и отвел её в сторону.

- Идите-идите. - посоветовал Найнер испуганному человеку. - Сегодня вечером мы немного нервные. Исчезни.

Тому не надо было повторять дважды. Он убежал. Найнер, неожиданно тихий и спокойный, прошел несколько шагов рядом с Дарманом,

- Дар, теперь мне в ухо орет Най. Она хочет поговорить с тобой.

- Не надо.

- Ладно, не уходишь ты - не ухожу я.

- Тебе надо уйти, нер вод. Кому-то надо передать этот чип. Верно? Что бы там ни было, Обрим считает что это важное. Иди домой, и объясни Кэду.

В эту игру можно играть вдвоем. У Найнера тоже хватало чувств долга и вины, на которые мог надавить Дарман. Он услышал, как тот раздраженно зашипел.