А еще через неделю мне по почте пришел баснословный гонорар с поздравительной запиской от Аллы Латыниной.

Так Зоя Владимировна Зверева властной рукой вмешалась в мою жизнь и повернула ее в нужную сторону.

Несмотря на то, что работать на телевидении я начала еще в восемь лет, попасть в штат после окончания нижегородского университета было достаточно сложно. Во-первых, вакансии случались чрезвычайно редко, а в молодежной редакции «Факел», в которую я стремилась попасть и где вроде были не против меня взять, каждый человек работал годами, и никто не собирался уходить. Вне штата в качестве автора или приглашенной ведущей – пожалуйста. А вот в штат – это совсем другой вопрос.

Вторым барьером была я сама по себе, как неподходящий для идеологической работы субъект. Во-первых, женщина (предпочтение отдавалось мужчинам, и до сих пор так же). Во-вторых, мать двоих маленьких детей, то есть будут больничные и бесконечные отлучки домой. В-третьих, моя непонятная национальность (мама у меня еврейка, папа – русский). Прибавьте сюда мою абсолютную беспартийность и искренность, которая смущала серьезных людей, а особенно руководителей советского телевидения. Я могла в прямом эфире студенческой программы «Потенциал» сообщить что-нибудь положительное про заграницу или возмутиться тем фактом, что студентов вместо учебы посылают на картошку.

Опасно брать на работу такого человека. Но мне повезло. Во-первых, совершенно неожиданно освободилось место редактора молодежных программ, так как Валентина Арюкова безумно влюбилась в режиссера и уехала с ним на Север от всех соперниц. Во-вторых, за меня ходатайствовала могущественная Рогнеда Шабарова, которая была одним из родоначальников Горьковского ТВ, а к 1975 году, когда я окончила университет, уже работала директором Горьковского телевидения. Спустя много лет я узнала, сколько порогов ей пришлось обить в обкоме партии и в других инстанциях, чтобы доказать мое право на профессию.

И вот 30 сентября 1975 года, невзирая на мамину мечту об аспирантуре, с красным дипломом наперевес я шагнула в любимую редакцию «Факел» уже как равная. У меня появился стол, телефон и первое задание. Оно было ужасным! Была такая программа, которая называлась «Молодежный меридиан». Это была хорошая советская комсомольско-партийная пропаганда во славу ударников коммунистического труда. Мне поручили поехать на ударную комсомольскую стройку в город Богородск. Там, в 100 километрах от Нижнего, при помощи ударных комсомольских бригад строился новый завод хромовых кож.

Так сложилось в моей жизни, что я никогда не была ни на заводах, ни на стройках и плохо отличала рожь от пшеницы. Университетский дом, компания интеллектуалов, из увлечений – туризм, альпинизм, книги, поэзия. В общем, другая жизнь. Мне выделили хорошего кинооператора Виктора Тернового, и мы поехали на «козлике» (так называли ГАЗ-69, это была самая распространенная машина на Горьковском телевидении). Именно тогда я усвоила правильную привычку по дороге на съемки заправлять машину бензином, а оператора пивом. А для себя – обязательная остановка около районного универмага, где по недосмотру сельских покупателей иногда можно было купить интересные импортные вещи.

Часа через два мы прибыли на стройку, где нас никто не ждал. В результате я поступила грамотно. То есть начала отражать действительность именно такой, какой ее обнаружила. Я не знала, что принято найти главного начальника и взять его в гиды. К начальнику я пришла потом, после окончания съемок с одним-единственным вопросом: почему стройка называется ударной комсомольской, если за три часа съемок мы не обнаружили ни одного человека моложе 40 лет? Начальник занервничал и наутро позвонил в редакцию.

Затем меня водили к Шабаровой, и даже к великому Громову (председателю Комитета по телевидению и радиовещанию). Мое по-детски наивное удивление по поводу статуса стройки и тех реальных событий, которые я запечатлела на камеру, вызвали у Громова неожиданную реакцию – он разрешил выпустить программу в эфир практически без изменений. До сих пор не знаю, советовался ли он со своими кураторами из обкома партии или взял и рискнул, но я вышла в прямой эфир и в своем стиле радостно-искреннего монолога поведала зрителю о великом обмане и странных делах, которые творятся в Богородске. У меня были документальные съемки с курящими полупьяными и очень взрослыми людьми (как позднее выяснилось, это были зэки, находящиеся на «химии».) Представляю, как им было весело отвечать на мои вопросы про комсомольский энтузиазм. Сам завод меня тоже поразил и размахом, и полным невниманием к здоровью и безопасности рабочих. Завод хромовых кож – это настоящий химический комбинат, вредное и тяжелое производство.

Если говорить серьезно, я увидела жизнь с той стороны, о существовании которой не предполагала. После эфира было странное затишье. Меня никто не поздравлял и большинство глядели на меня как на человека, которого то ли сегодня, то ли завтра обязательно уволят. Все понимали, что смелость программы обусловлена наивностью и неопытностью. Но случилось чудо – «телезрители» из обкома партии не только одобрили программу, но и провели специальное совещание с использованием моего материала и лишили стройку статуса ударной и комсомольской.

Надо признать, что в течение последующих лет мне редко удавалось сделать что-то подобное. Я рассказывала о хороших людях, и только спустя три года подготовила проблемную программу «Круглый стол вокруг станка», которая опять же неожиданно для автора и для редакции стала событием на Всесоюзном фестивале молодежных программ (заняла второе место).

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.