Даже при дымчатом солнце хамсина оружие воинов сверкало. Каждый из них был одет в алую тунику, поверх которой блестел панцирь-лорика (lorica), изготовленный из кожи с нашитыми сверху медными пластинами. В правой руке у воинов находилось копье (hasta), а у бедра висел меч-гладий (gladius). Если бы это был настоящий военный поход, то в левой руке воины несли бы щит, на котором был нарисован отличительный знак-дигмат. Кентурион отличался от остальных воинов тем, что на его шлеме красовался посеребренный гребень (Ibid.II.14–18).

Ешуа вконец изнемог. Он упал и был не в силах дальше нести орудие своего умерщвления. Это произошло у стен города. Тогда кентурия встретила некоего Шим’она и принудила его нести перекладину (Мф.27:32; Мк.15:21; Лк.23:26).

Предполагаемая Голгофа

Наконец, вся процессия пришла к месту казни. По еврейскому обычаю, Ешуа предложили выпить наркотического напитка, но Он, слегка пригубив, отказался пить этот дурман, предпочитая расстаться с жизнью в полном сознании (Мф.27:33–34; Мк.15:22–23). И тогда Ешуа раздели и пригвоздили к кресту, а воины разделили между собой Его одежду.

По романскому обычаю (Suet.Caligula.32; Eus.HE.V.1:44), над головою Ешуа прибили титулус с надписью.

Коhэны отправились в Храм, чтобы принести ежедневную, а затем пасхальную жертву.[681] У самого ц’лаба Ешуа сидели воины и следили за порядком (Мф.27:36), а в некотором отдалении наблюдали за казнью верные галильские подруги Основателя (Мф.27:55–56; Мк.15:40–41; Лк.23:49,55; 24:10; Ин.19:25). Кроме этой небольшой группы женщин, Ешуа видел перед собою лишь проявление человеческой низости. В Его адрес раздавались оскорбительные насмешки: «Разрушающий Храм и в три дня созидающий, спаси себя самого!» — говорили одни. «Других спасал, а себя самого спасти не можешь!» — говорили иные (Мф.27:39–43; Мк.15:29–32).

Перед Ешуа предстала картина людской неблагодарности. В какую-то минуту Он подумал, что Отец Небесный оставил Его, и Казненного охватило отчаяние. Силы оставляли Его, и ждать помощи было неоткуда. И тогда Ешуа воскликнул: «Элоhи, Элоhи! льма ш’бактани (אֱהִי אֱהִי לְמָה שְׁבַקְתָּנִי)?» (Мк.15:34; ср. Мф.27:46; ЕФ.72).

Небо посерело. Хамсин сжигал землю, и все задыхались. Ржавое солнце дрожало, клонясь к западу. Случалось, в хамсин умирали звери и птицы, а сейчас умирал на ц’лабе Человек.

«Ц’мээт (צְמֵיאֵת)», — сказал Ешуа (Ин.19:28), и один из воинов намочил губку поской (posca) и, надев ее на трость, поднес к губам Казненного (Мф.27:48; Мк.15:36; Лк.23:36; Ин.19:29).

Около третьего часа пополудни (Мф.27:45; Мк.15:34; Лк.23:44) Ешуа возопил громким голосом (Мф.27:50; Мк.15:37), и голова Его поникла на грудь (Ин.19:30).

Ешуа умер. На Гольгольте закончилась жизнь Человека, и началась легенда о Богочеловеке.

О воскресении и явлениях Иисуса в нашем распоряжении находится множество свидетельств:

1) Свидетельство Примуса — глава 28 Евангелия от Матфея, в которой мы установили неисторичность стихов 11–15 и 19.[682]

2) Свидетельство Секундуса (вероятно, неоконченное) — стихи 1–8 главы 16 Евангелия от Марка.

3) Принятая каноном концовка (clausula) Евангелия от Марка — стихи 9–20 главы 16, написанные неким христианином, которого мы будем именовать Клавзулом.[683]

4) Концовка, которая содержится в кодексах VIII–IX веков Lavra 172 (cod. Ψ) и Bibl. Nat. Gr. 62 (cod. L) и в унциальной рукописи 099 VII века и которая следует после стиха 8 главы 16 Евангелия от Марка: «Весть вскоре дошла до окружения Петрова. После сего и сам Иисус (явился им и) послал их проповедовать вечное спасение от востока до запада. (Аминь.)».[684]

5) Рукописное добавление к стиху 14 главы 16 Евангелия от Марка — так называемый Freer Logion, содержащийся в кодексе Freerianus (cod. W) IV–V веков и приводимый также Иеронимом (Hier.Pel.2:15): «И они оправдывались, говоря: этот век неверия и беззакония Сатаны, который чрез нечистых духов не позволяет, чтобы истинная сила Божия была постигнута; посему яви нам свою справедливость. И Христос ответил: мера лет {царства} Сатаны исполнилась; но грядут страшные свершения, и {для тех} за кого, грешных, Я принял смерть, дабы они могли вернуться к истине и не грешить больше и наследовать духу и нетленной славе чистоты на небесах» (далее без слов «и сказал им» следует стих 15 согласно принятому тексту).[685]

6) Свидетельство Терциуса в своем Евангелии (Лк.24:1-53).

7) Свидетельство Терциуса в Деяниях апостолов (Деян.1:2-11).

8) Свидетельство Квартуса в главе 20 Евангелия от Иоанна.

9) Свидетельство добавочной 21-ой главы Евангелия от Иоанна.

10) Свидетельство Евангелия Евреев о явлениях Иакову Праведному и Петру, которые приводит Иероним: «И когда Господь отдал пелены слуге священника, Он пошел к Иакову и явился ему. Ибо Иаков поклялся, что не будет есть хлеба с того часа, как он выпил чашу Господа, до тех пор, пока не увидит Его воскресшим. И после того Господь сказал: принеси стол и хлеб. Он взял хлеб и благословил его, и преломил, и дал Иакову Праведному, и сказал: брат Мой, ешь свой хлеб, ибо Сын Человеческий воскрес среди усопших (ЕЕ. — Hier.De vir. ill.2. — Р.Х.) {…}. И когда Он подошел к Петру и тем, кто был с Петром, Он сказал им: смотрите, коснитесь Меня и убедитесь, что Я не призрак бестелесный (ЕЕ. — Hier.De vir. ill.16. — Р.Х.)».

11) Свидетельство Евангелия от Петра.

12) И, наконец, самое древнее свидетельство (ок. 57 года) апостола Павла: «Я первоначально преподал вам {…}, что Христос умер {…}, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день {…}, и что явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне, как некоему извергу» (1 Кор.15:3–8).

Невзирая на такое обилие свидетельств (я опускаю сказочные повествования поздних апокрифов), картина явлений Христа не проясняется, а, наоборот, становится более туманной, ибо почти все источники противоречат друг другу. Так, Терциус в Евангелии говорит, что все явления были в Иерусалиме и его окрестностях и что в тот же день, в день своего воскресения, Христос вознесся. Однако тот же Терциус в Деяниях апостолов опровергает сам себя и говорит, что Христос вознесся лишь через сорок дней после своего воскресения. Если не учитывать добавочной главы, то Квартус также заявляет, что все явления были в Иерусалиме. Клавзул, который, вероятно, имел перед собою Евангелие от Луки (ср. Мк.16:12 и Лк.24:13 и сл.), тоже все явления относит к Иерусалиму: Иисус в день своего воскресения явился апостолам, произнес речь и (не выходя из помещения) вознесся (Мк.16:14–19). Примус, который, быть может, имел перед глазами утерянную концовку Секундуса, опровергает всех остальных евангелистов, утверждая, что в Иерусалиме Христос никому из Двенадцати не являлся и что им было явление лишь на какой-то горе в Галилее. Павел и автор Евангелия Евреев рассказывают об индивидуальном явлении Христа Иакову Праведному (Яакобу Ахмаре), однако канонические Евангелия ничего о таком явлении не знают. Клавзул и Квартус говорят, что Христос прежде всего явился Марии Магдалине (Мк.16:9; Ин.20:14). Терциус же утверждает, что Основатель сначала явился двум пешеходам, один из которых был Клеопой (Лк.24:13–32). У Примуса фигурирует версия, что Иисус прежде всего явился двум женщинам — Марии Магдалине и «другой» Марии (Мф.28:9). Евангелие Евреев, в свою очередь, удостаивает первого Христова явления Иакова Праведного, а Павел — Петра.