– Молодец, не ошибся, – похвалил меня тролль, и тут же дал мне подзатыльник. Своей‑то каменной лапой…
– За что? – обиженно спросил я, поднимаясь с пола.
– А за то, что задержался, – охотно объяснил тролль. – Проверь теперь этот.
– Не работает, – тут же ответил я.
Остаётся надеяться, что у каменюки не хватит мозгов пихнуть меня в телепорт, чтобы убедиться, правду ли я сказал.
– А вот этот?
– Работает, – опять наобум ответил я.
– Проверить, – приказал тролль.
Почему‑то у меня сразу возникла ассоциация с собачкой, которая исполняет приказы хозяина. Фу…
Тем не менее я послушно вошёл в телепорт. Об опасности быть расплющенным по всем этажам я старался не думать… и у меня это даже немного получалось.
Я вышел на другом этаже и тут же шагнул обратно.
– Шустрый, – снова буркнул тролль. – Пойдём проверим телепорты на другом этаже.
Я послушно кивнул и побрёл к указанной платформе.
Мы шагали по телепортам до тех пор, пока не вышли в уже знакомом мне Музее Истории. Причём вышли из того самого телепорта, через который всего пару часов назад бежали мы с Кельнмииром.
Только спустя какое‑то время я начал выходить из того странного состояния отчуждённости, с которым проходил через телепорты. Каждый такой шаг мог быть для меня последним…
Меня начала бить дрожь.
– Ладно, отдыхай пока. – С этими словами тролль привязал меня, точно какую‑то лошадь, к столбу, стянув за спиной руки.
Боюсь, в следующий раз мне уже может так не повезти. Вдруг один из телепортов окажется нерабочим? Да уж, лучше сейчас об этом не думать…
Тем более если учесть, что у меня есть более интересная тема для размышлений. Какая? А вот, например, почему сейчас телепорты свободно пропускали меня, в то время как раньше они работать отказывались? С чем это может быть связано? Наверное, Шинс смог бы ответить на этот вопрос, вот только он остался на другом этаже. Жаль.
Будто в ответ на мои жалобы из телепорта вышел Шинс, подгоняемый каменным троллем.
– Сиди здесь, – буркнул тролль и толкнул Шинса к противоположной стене.
Когда тролль удалился, Ремесленник воровато огляделся по сторонам и перебежал ко мне. Между прочим, почему это меня связали, а его нет? Это нечестно…
– Тебе крупно повезло, – первым делом сообщил мне Шинс. – Примерно каждый пятый телепорт испорчен. Я даже не знаю, каким чудом ты умудрился их обойти…
То есть я мог запросто войти в какой‑нибудь телепорт… и больше никогда из него не выйти?! Мамочки…
– Дуракам везёт, – буркнул я в ответ. – Вам‑то что? Я же шпион… и вам же будет лучше, если меня расплющит.
– Даже если ты и шпион, то, скорее всего, не по своей воле. Гипнозу мог подвергнуться любой человек, и винить его в этом нельзя, – неожиданно сказал Шинс. – К тому же телепорты в состоянии перепрограммировать только Ремесленник… теперь, исследовав все телепорты, я могу это сказать совершенно точно. Едва ли ты сумел бы сделать это.
Что‑то я его не понимаю. То он мне чуть ли в лицо плюёт, то сам же меня и оправдывает.
– Если в том, что я шпион – хотя вообще‑то это ещё не доказано, – я не виноват… за что же вы меня так невзлюбили? – снова вернулся я к мучившему меня вопросу.
Шинс пожал плечами:
– Была дана такая установка – доводить некоторых учеников больше, чем прочих.
– Установка? – опешил я.
– Ну, нам указывали тех, над кем желательно было издеваться.
– Но зачем?!
– Вы ещё не проходили теорию гипноза, – продолжил Шинс. – Считается, что практически любой гипноз можно сбить, если привести человека в состояние сильного нервного напряжения или расстройства. Нам называли имена наиболее подозрительных людей, чтобы мы могли создать им наиболее тяжёлые условия…
– И я был среди подозреваемых, – резюмировал я. Что ж, это логично, ведь когда я пришёл в Академию, на мне были явные следы гипноза. Удивляюсь, как Ремесленники меня сразу не схватили…
– Да, – согласился Шинс. – Но мы не предусмотрели того, что человек привыкает ко всему. Усложнённые тренировки и повышенная травматичность привели лишь к тому, что отмеченные ученики стали жёстче и сильнее психологически. Все наши попытки вывести подозреваемых из равновесия, наоборот, заставили их ещё крепче стоять на ногах.
Если хорошенько подумать, то так оно и было. Каждый раз, когда нам устраивали неприятности, мы переживали их… и спокойно продолжали учиться. А на что они надеялись? На то, что мы сломаемся и не будем спать ночами от страха? Как же. У нас было слишком мало времени на сон, чтобы ещё забивать голову какими‑то глупостями.
– А сейчас‑то вы мне доверяете или нет? – тихо спросил я.
– Сейчас я вынужден тебе доверять, потому что у меня просто нет другого выхода. Только с твоей помощью я смогу сделать хоть что‑то…
Я едва сдержал радостную улыбку.
– И что же нам нужно сделать?
Сначала мы пробирались к Музею Истории, потом в Главный Зал… но, как ни старался, я не мог придумать, что нужно сделать, чтобы… чтобы освободить Ремесленников, наверное…
– Нам нужно снять с Академии внешнее поле, – пояснил Шинс. – Пусть сейчас ночь, но энергия разлита в воздухе всегда, в том числе и ночью. Правда, ночью она разлита не в таких больших объёмах, как днём. В общем, сняв поле консервации, мы впустим в Академию энергию из окружающего мира, а если будет энергия, то Ремесленники выкинут отсюда троллей за каких‑то пару минут.
Мы одновременно посмотрели на троллей, копошащихся возле огромных деревянных ящиков.
– Это было бы здорово, – признался я. – Но как это сделать?
Шинс задумался. Как мне кажется, он всё ещё сомневался, можно ли мне полностью доверять.
– Нам нужно каким‑то образом выбраться из здания Академии.
– Ну, допустим, выберемся мы из башни, что вообще‑то маловероятно, и что дальше?
– А дальше действовать буду я, – вздохнул Шинс и показал мне перстень. – Узнаёшь?
Я кивнул.
Конечно же я узнал свой перстень‑заряд. Значит, Ромиус отдал его Шинсу, чтобы тот воспользовался им для снятия поля консервации…
– Кроме меня, больше никто – ни ты, ни твой друг вампир – не сможет разрушить поле консервации, – продолжил Шинс. – Учти, сейчас я открылся тебе, и если тролли или те, кто стоят за ними, прослышат об этом, то я буду точно знать, кого в этом винить.
Я торопливо огляделся по сторонам. Мало ли, кто‑нибудь сейчас подслушает, а всё потом на меня свалят.
– То есть мы с Кельнмииром должны были обеспечить ваш выход из Академии? – уточнил я.
– Именно, – согласился Шинс. – И поскольку вампира сейчас рядом нет, вся ответственность ложится на тебя.
Ну и дела! То шпионом обзывают, то всю ответственность на тебя взваливают. И как это называется?! Каким образом я смогу обеспечить Шинсу выход из башни, если единственное моё оружие – универсальную боевую метёлку – я оставил в Главном Зале? Всё… Академия обречена…
– А из окна вы поле консервации уничтожить не можете? – вяло спросил я, хотя в Музее‑то окна всё равно нет… Но вдруг у Шинса появится возможность что‑нибудь сделать во время очередного похода по телепортам с троллями. Хотя он же не дурак, наверняка давно бы всё сделал, если бы была такая возможность.
– Поле можно разрушить только с первого этажа, – подтвердил мои опасения Шинс. – Это было изначально заложено в его конструкции. Создавалось оно примерно семь веков назад, поэтому узнать у создателя, почему это было сделано именно так, мы не можем. А жаль. Наверное, у него были свои планы… Слава богам, он их так и не исполнил.
Опять он мне тайну открывает. С каждым словом зарывает меня всё глубже и глубже… Даже если я действительно не шпион (я уже сам не очень‑то в это верю) и если мы всё‑таки победим, то меня могут убрать просто как человека, который слишком много знает. Раньше я никогда бы не подумал что Ремесленники способны на такое, но сейчас совершенно уверен в том, что, если понадобится, я просто исчезну. А уж после такого пинка, который получила Академия от захватчиков из Шатера, они сотрут в порошок любого мало‑мальски подозрительного или опасного для них человека. Впрочем, до этого ещё дожить надо…
