Насмотревшись Моне, они шли к следующему полотну, и все повторялось. «Это работа Рембрандта», —
сообщал гид и опять отходил. Люди склонялись над картиной, рассматривали, изучали. А он просто стоял чуть
поодаль.
Все просто. Не работа, а удовольствие. Молодой человек очень ею гордился.
Даже, можно сказать, слишком гордился. Довольно быстро он забыл об отведенной ему роли и почему-то
решил, что люди приходят в музей смотреть на него. Вместо того чтобы отходить от картин в сторонку, он
вставал к ним как можно ближе. Пока все охали и ахали, он улыбался: «Рад, что вам понравилось!» Грудь
колесом, довольный румянец на щеках. Порой даже говорил «спасибо», словно принимая благодарность за
шедевр, который создал совсем не он.
Посетители на комментарии гида не обращали никакого внимания. Но они не могли столь же спокойно
отнестись к его телодвижениям. Находиться чуть поодаль от полотна казалось парню теперь неправильно. Он
вставал все ближе и ближе. Вот он уже рукой поглаживает раму, а его торс закрывает часть холста. В конце
концов он стал загораживать собой картину практически полностью. Люди должны были разглядывать его, а не
произведения искусства. Гид начал прятать от посетителей то, что должен был показывать.
Но тогда уже вынуждено было вмешаться руководство. «Музей существует не ради тебя, Макс, — сказал
начальник. — Не заслоняй собой наши картины».
Сколько раз ему пришлось напоминать мне об этом? Я должен был представлять произведения искусства, но был все время искушаем ставить их в тень собственной персоны.
Впервые я получил предложение проповедовать в двадцать лет. «Можешь что-нибудь рассказать на
молодежном собрании?» — спросили меня. Речь шла не о крусейде в миллионном городе. Всего-то десяток
подростков в молодежном лагере на западе Техаса. Я был новичком в вопросах веры, а значит, новичком и в
том, что касалось ее притягательной силы. Я рассказывал свою историю и — о Боже праведный! — они меня
слушали!!! Один даже подошел ко мне после моего выступления и сказал что-то вроде: «Прямо в точку!» Я
приосанился, и ноги уже готовы были сами пойти и поставить меня рядом с каким-нибудь шедевром.
С тех пор в подобных ситуациях Бог дает мне легкий подзатыльник.
Некоторые читатели не понимают, о чем я. Огни рампы никогда не манили вас. А ваше любимое место
Писания — слова Иоанна Крестителя: «Ему должно расти, а мне умаляться» (Иоан. 3:30). Да благословит вас
Господь! Молитесь за всех нас, остальных. Мы, ужасные «аплодисментоголики», виновны во всем
нижеследующем: забота о собственной репутации; громкое пение; стремление выглядеть стильно; стремление
выглядеть круто; цитирование книг, которых никогда не читали; щеголянье греческим, которого никогда не
изучали. Я думаю, дьявол специально тренирует своих демонов, чтобы они шептали нам на ушко фразу: «А что
люди о тебе подумают?»
Убийственный вопрос. Да какая разница, что они о нас подумают? Какая разница, что они подумают о
Боге? Бог ни с кем не делится Своей славой (Ис. 42:8). В следующий раз, когда понадобится подзатыльник, чтобы согнать тебя со сцены, вспомни: ты лишь одно звено в цепи, и не такое уж важное.
Не согласен? Ну что ж, обсудим вопрос при участии апостола. «И насаждающий и поливающий есть
ничто, а все Вог возращающий» (1 Кор. 3:7, курсив автора).
Вспомни других посланников, которых использовал Бог.
С Валаамом говорил осел (см. Чис. 22:28). Фараона испугала змея, превратившаяся в посох (см. Исх. 7:10).
Бог использовал тупых коров, чтобы преподать людям урок о почтении, и большую рыбу — чтобы
обличить взбунтовавшегося проповедника (см. 1 Цар. 6:1-12, Ион. 1:1-17).
Бог может все сделать без нас. Мы лишь экспедиторы Его сообщений, послы Его доброй воли. Но вовсе не
потому, что столь умны.
И в проповеди Евангелия центральное место отведено не нам. Когда мы думаем иначе, Бог гневается.
Иисус сурово предупреждал музейных гидов, пытающихся заслонять Его шедевры.
«Когда делаешь что-либо для кого-либо, не привлекай к себе внимание. Ты же и сам видел этих
„артистов”, устраивающих молитвенные собрания на улицах, словно представление на сцене; творящих
милостыню, пока окружающие смотрят на них; играющих на потребу толпы. Им аплодируют, верно. Но это их
единственная награда» (Мат. 6:2, The Message Bible).
Курьеры «Pony Express» вряд ли могли гордиться, что доставленные ими письма порой содержали добрые
вести.
Музейные гиды не заслуживают благодарности за работы великих мастеров.
Так и мы, посланники Евангелия, должны не искать аплодисментов, а уклоняться от них.
Дело было в Европе в средневековье. Священник одной деревенской церквушки решил собрать
прихожан по какому-то специальному случаю. «Приходите все вечером, — говорил он односельчанам. — Будет
особая проповедь об Иисусе». Люди пришли. Удивительно, но алтарь даже не был освещен, свечи не зажжены.
Что ж... Они направились к скамьям, уселись на привычные места. Самого священника, впрочем, тоже не было
видно. Вскоре, однако, прихожане услышали его шаги. Он вышел вперед, подошел к распятию на стене и зажег
свечу. Ни слова не говоря, осветил пронзенные ноги Иисуса. Потом зажег еще свечку рядом с рукой Христа и
еще одну — напротив, у другой руки. Свет озарил залитое кровью лицо и терновый венец. Затем священник
резко дунул, погасил огонь и распустил собрание.
Может, больше ничего и не надо.
Может, и меньше не надо тоже.
ГЛАВА 10
БОГ – В ЦЕНТРЕ НАШЕГО СПАСЕНИЯ
Одна американская компания выпустила на рынок отличный сухой кекс. Для приготовления не
требовалось никаких добавок. Ни яиц, ни сахара. Просто налей в порошок воды, засунь в духовку, и дело в
шляпе. Готовься к пиршеству!
Возникла одна лишь проблема. Кекс никто не хотел покупать! Производитель был явно озадачен. Провели
исследование, попытались выяснить причину и в результате выпустили такой же кекс, но с небольшими
изменениями. Сейчас в инструкции было сказано, что в порошок можно добавить одно яйцо. Продажи взлетели
до небес.
Почему мы такие? Почему нам обязательно хочется что-нибудь добавить в уже готовый продукт? Апостол
Павел задавался тем же вопросом. Его удивляли люди, стремившиеся что-нибудь добавить в законченную
работу. Не яйца в кекс, так добрые дела к спасению. Не так уж и много, одно маленькое требование: чтобы
спастись, нужно обрезаться.
Такие разговоры не на шутку злили апостола. «Мы не на плоть надеемся», — заявлял он (Фил. 3:3). «И
найтись в Нем не со своею праведностью, которая от закона, но с тою, которая через веру во Христа, с
праведностью от Бога по вере» (Фил. 3:9). Павел проповедует чистую благодать, без всяких примесей, без
всяких добавок, без всяких изменений. Работа Христа — амортизатор для нашей души. Доверься и шагай.
В дискуссии об обрезании мы без колебаний занимаем сторону Павла. Сам предмет спора нашему
западному мироощущению кажется довольно забавным. Но так ли уж чужда нам эта проблема? Может, мы и не
учим на тему «Иисус + обрезание», но возможны варианты:
«Иисус + евангелизация». «Как много людей ты привел к Христу в этом году?»
«Иисус + пожертвования». «Даешь ли ты на нужды церкви столько, сколько действительно можешь?»
«Иисус + мистические переживания». «А веришь ли ты в епитимью и молишься ли Деве Марии?»
«Иисус + наследственность». «А воспитывался ли ты в церкви?»
«Иисус + доктрины». «Когда ты крестился, вода была проточная или стоячая? Глубокая или мелкая?
Горячая или холодная?»
