Глобальный мир – это совершенно реально и всерьёз. И, как справедливо показывают Негри и Хардт, этот мир создаётся «как бы на пустом месте». «Локальности», «особенности», «национальная, этническая, культурная» самобытность – всё это в нём вежливо игнорируется, либо рассматривается как фольклор, либо помещается в резервацию, либо подвергается прямому геноциду. Ален де Бенуа называет это «гомогенизацией на планетарном уровне». По его утверждению, глобализация создаёт однородные образы и способы жизни, приводит к униформизации поведения в ущерб народной культуре, то есть к «сокращению человеческого разнообразия». Де Бенуа называет это «распространением и расширением идеологии „одинаковости“ и „того же самого“», следствием чего человек становится одним и тем же везде, и, таким образом, этот человек должен везде создавать одни и те же политические и культурные системы в ущерб разнообразию культур народов, наций, их образов жизни. Такой человек считается включённым в американскую «Империю», которая создается на пустом пространстве, а в её сеть, предвосхищающую появление «Империи», включаются только те, кто ею же и постулируется. Иными словами, «Империя» не имеет дела с государствами и народами, она предварительно крошит их до качественного «множества», а потом механически суммирует в «массы».

«Империя» приходит не извне, она прорастает сквозь, она обнаруживает свои сетевые узлы сама собой и постепенно интеллектуально, информационно, экономически, юридически, психологически интегрирует в себя. Но эта интеграция означает полную утрату идентичности – об этом Негри и Хардт говорят вполне определённо. «Империя» основана на том, что не признает никакого политического суверенитета ни за какой коллективной сущностью – будь то этнос, класс, народ или нация. На то она и «Империя», чтобы постулировать тотальность и вездесущесть своей власти.

Сегодня мы не можем не замечать того факта, что американцы действительно строят «Империю», о чём пишут Негри и Хардт, причём пользуются для этого военными методами. Американские военные базы появляются там, где уже создана американская «сеть» и подготовлена благожелательная почва. Ещё создатели США говорили о том, что Америка должна двигать свои границы, что эта империя децентрализована, что она сетевая и её очаги пробиваются повсюду, сегодня – наиболее активно на пространстве Евразийского континента.

Американские идеологи неоконсервативного склада – Роберт Кейган, Пол Волфовиц, Уильям Кристол и некоторые другие – пошли ещё дальше. Мало того что они, не стесняясь, говорят об «Империи» как об «империи добра», как они её называют benevolent empire – «благожелательная империя», какую, по их мнению, представляют собой США, так они ещё утверждают, что факт единоличной гегемонии Америки уже свершился, сопротивление возможных противников сломлено, а те незначительные очаги, которые всё ещё продолжают сопротивляться, являются остаточными, и их вполне можно подавить прямыми военными средствами. Этот подход торжествовал все восемь лет правления Буша-младшего. В результате новая демократическая администрация вынуждена была признать то, что неоконсы несколько поторопились в своём мессианском иступлённом «неоимпериализме». Америка действительно единственная мировая гипердержава, но говорить об остаточном сопротивлении пока преждевременно, особенно учитывая возвращение России на мировую арену.

Всё чаще сталкиваясь с реальной угрозой со стороны американской «Империи», мы, хотим того или нет, под воздействием складывающихся обстоятельств тоже должны начать говорить об Империи. Однако о своей Империи, о Евразийской Демократической Империи, построенной на строго добровольной основе и ориентированной на сохранение идентичности народов Евразийского континента в противовес американскому «игнорированию отличий» и установлению повсеместной «одинаковости». Следует признать, что государство-нация, ставшее сегодня базовой моделью государственности «по умолчанию», в современных условиях в принципе не в состоянии отстоять свой суверенитет. Учитывая геополитический принцип формирования большого пространства, а также то, что в геополитике решающим фактором является пространственный, необходимо ясно осознать, что нынешней территории России явно недостаточно для того, чтобы стать полноценной империей в одиночку. При этом только в формате империи, при сложении большого пространства, мы сможем противостоять «Империи» американской.

Вместе с тем, развивая идеи отцов-основателей США и переводя их на современный уровень, тандем Кристол – Кейган провозгласил необходимость повсеместного обоснования американского «благожелательного гегемонизма». В своей книге «Нынешние угрозы: кризис и возможности в американской внешней и оборонной политике», которая у неоконсерваторов является чем-то вроде современного канона, Кейган и Кристол говорят о создании «стандарта глобальной сверхдержавы, которая намерена с пользой для себя заниматься формированием международной среды». Они отвергают узкое понимание «жизненно важных интересов» Америки и утверждают, что моральные цели и национальные интересы Америки тождественны. Однако в основе всего этого лежит именно геополитический принцип торжества морского могущества, впервые провозглашённый ещё американским адмиралом Альфредом Мэхеном в его первой книге «Морские силы в истории (1660–1783)», опубликованной в 1890 году и ставшей первым геополитическим источником американской внешнеполитической стратегии. Учитывая последовательное устремление Северо-Американского государства к глобальному могуществу, следует признать, что сетевые стратегии не только не отменяют геополитического подхода, но, напротив, являются эффективным инструментарием реализации геополитического доминирования и установления планетарного морского могущества США. К одной из разновидностей сетевых стратегий относится и такой распространённый на пространстве Восточной Европы и стран СНГ метод перехвата политической инициативы внутри национальных государств, как «цветная революция».

Все происходящие в мире, в том числе на постсоветском пространстве, «цветные революции» являются составляющими единого процесса, инициированного США. Сегодня всё чаще Америку обвиняют в том, что она использует сетевые технологии для установления своего планетарного влияния, и зачастую использует их весьма эффективно, несколько цинично, но как иначе ещё может быть в мировой политике? Ещё бы, ведь Америка является родиной сетевых стратегий. Однако это совершенно не означает американской монополии на них, ведь, как известно, «идеи принадлежат тем, кто их понимает». То, насколько эффективно и каким образом мы будем противодействовать американской «Империи», – а противодействовать ей необходимо хотя бы в целях самосохранения, – зависит от того, насколько правильно мы поймём суть сетевых технологий, используемых против нас, и насколько мы сами сможем взять их на вооружение.

Сетевые войны для США – это ещё и возможность минимизировать ресурсы, затраченные на утверждение своих интересов, это возможность не вступать в открытое противостояние и действовать, формально не нарушая международное право. Это, в конце концов, возможность распределить ответственность, создав гуманитарную завесу беспринципному, по сути, вероломству. Вскрытие подлинных интересов США, реальных целей их устремлений означало бы открытое противостояние со всем остальным миром. Чем более явно и агрессивно будут себя вести американцы, тем меньше у них будет союзников, тем меньше они будут морально оправданы, тем меньше людей, государств, народов будут воспринимать их как носителей каких-то гуманитарных ценностей – «демократии» и «прав человека».

Уже сегодня большинству населения планеты, если брать в абсолютных величинах, понятно, что никакая «демократия» и «права человека» американцев не интересуют. Это некое словесное прикрытие, болтовня, которая вуалирует чисто конкретные стратегические американские устремления к мировому господству и тотальному контролю над всеми. Но если они откажутся ещё и от этого имиджевого прикрытия, то лишатся последних союзников.