«Ты не желаешь рассказать мне, что случилось?»
Джилл вздохнула. «Ничего». Боже, ведь это же было для неё всем.
«Ты провела здесь весь вечер», - он вышел из тени, освещенный лунным светом. – «И ты плакала».
Она закрыла глаза. «Прошу тебя, Крейг. Я просто хочу побыть в одиночестве».
«Это из-за меня, из-за того, что я что-то сделал не так или же наоборот что-то не сделал?»
«Крейг, это не имеет никакого отношения к тебе или к нам».
Он продолжал стоять рядом, засунув руки в карманы шорт, все ещё смотря на неё.
«Правда. Я просто хочу посидеть в одиночестве».
«Ладно. Ну, я дам тебе знать, когда доставят пиццу».
«Хорошо».
Она откинулась на качелях, закрыв глаза, очень надеясь… отчаянно желая, чтобы сегодняшний день был всего лишь сном. Утром, когда она проснется и откроет свои глаза, в ней не будет этой ледяной оцепенелости и ужасающей опустошенности… всепоглощающей пустоты, которая сейчас поселились в ней.
Они провели остаток дня вместе.
Джилл позвонила Генриетте. Конечно, у Генриетты сразу возникли вопросы, но ничего такого, что Джилл не смогла бы решить. Она просто сказала Генриетте выключить её компьютер и закрыть кабинет. И затем, когда она повесила трубку, слезы пришли вновь.
А потом они ушли на берег озера и сидели там. Просто сидели. Без слов. Просто сидели, обнявшись друг с другом – в последний раз - и плакали.
А в пять, прижав к себе Джилл, Кэрри попрощалась с ней. Её глаза были полны болью. Болью, которую она пыталась скрыть от Джилл.
«Я увижу тебя завтра?»
Кэрри кивнула. «Конечно. Так же - как и всегда».
Джилл выехала из коттеджа, снова и снова бросая взгляд на зеркало заднего вида, наблюдая за Кэрри, стоящую на дороге и смотрящую ей вслед. Ощущение, что она никогда больше не увидит ее, отдалось в сердце зловещим предчувствием. И она, в последний раз кинув взгляд на Кэрри, почти исчезнувшую из вида, тут же изо всех сил попыталась развеять его.
Но сейчас, когда она сидела в темноте и одиночестве, чувство неизбежной предопределенности вновь пришло к ней. Очень похожее на то, что она испытала много месяцев назад, когда в первый раз встретила Кэрри, когда почувствовала, что их встреча была предопределена судьбой, а их любовь неотвратима. И сейчас в глубине души и сердца она осознала, что никогда больше не увидит Кэрри снова.
И снова пришли слезы.
Глава 36
Она надеялась… что возможно… фургон Кэрри все-таки будет там - возле коттеджа. Так что, по правде говоря, когда она обнаружила подъездную дорогу к коттеджу пустой, то не сильно удивилась. Потому что знала.
Однако она была просто потрясена, обнаружив розы на столе террасы. Розы и бутылку вина. От вида одиноко стоящего бокала на столе, у неё перехватило дыхание, и она поднесла руку ко рту, пытаясь сдержать свой крик, рвущийся наружу.
«Ох, Кэрри!»
Неизвестно - сколько времени она простояла в дверях, пытаясь прийти в себя. Пробежавшись глазами по столу, она обнаружила на нем какие-то бумаги и записку. Наконец, она нашла в себе силы двигаться и подошла ближе, неосознанно наклоняясь к цветам, чтобы вдохнуть их аромат.
«Почему ты так поступила?» – прошептала Джилл.
Записка адресовалась ей, так что она села, быстро пробежала глазами по словам, а затем перед ней встала пелена из слез.
Прости, Джилл, но я не хочу долгих прощальных разговоров. Я не уверена, что смогу вынести их, да и тебе это ни к чему. Есть несколько важных вещей, которые ты должна знать. Первое - коттедж. Ты знаешь, что уже много лет как он принадлежит мне. Но он так и не стал для меня домом до тех пор, пока ты не вошла в мою жизнь. Так что - я передала все права собственности на коттедж тебе. Все, что ты должна сделать, это поставить свою подпись на бумагах, которые я оставила тебе. Визитка моего поверенного там же. Я сообщила ему о своем решении, и предоставила всю информацию о тебе. Он свяжется с тобой. Кроме того - существует банковский счет, который я открыла на твое имя. Там не умопомрачительная сумма, Джилл, но она принадлежала мне, и я хочу, чтобы ты владела ей, а не Джеймс. Это деньги Джошуа - от его земли.
Я знаю - как тяжело тебе сейчас. Я вошла в твою жизнь и перевернула весь твой мир вверх тормашками, а сейчас - оставляю тебя. Но не убивайся так, Джилл, знай - мы будем вместе в других душах, в другой жизни. Знай - несмотря на то, что мы были вместе совсем недолго, я не смогла бы любить тебя сильнее, даже если бы у нас было двадцать лет.
Пожалуйста, не плачь по мне. Я всегда буду с тобой. Тебе только нужно суметь разглядеть меня. Я просила, чтобы мой пепел развеяли в парке - около озера, где ты и я гуляли, беседовали, где мы кормили уток… где мы повстречались.
В письме оставалось ещё предложение или два, но Джилл не смогла продолжить читать их. Она закричала от вспышки безумного горя, а затем одним взмахом руки швырнула розы и бутылку вина на пол. Бутылка с сокрушительным грохотом столкнулась с плиткой пола и разлетелась вдребезги - на сотни мелких осколков.
И посреди этого хаоса стоял одинокий бокал - безмолвный свидетель безумной скорби Джилл.
Глава 37
Сегодняшний день.
Джилл поерзала на скамейке, перенеся свой взгляд с Беа на бесчисленные надгробные камни, усеивавшие окружающий пейзаж.
«И вот так… она… ушла».
Джилл приложила к глазам изрядно помятый бумажный платок, а затем сунула руку в сумочку за следующим. «Я так никогда больше и не увиделась с ней. А тремя неделями позже, читая новости в газете…» – произнесла она и слезы снова заструились по её лицу. – «Так быстро. Я до сих пор все ещё не могу оправиться, прийти в себя. Я не успела попрощаться. Я ведь так и не успела сказать все, что хотела, все то, что должна была сказать. А она просто вот так - взяла и ушла». Джилл на мгновенье прервалась, всхлипывая, только сейчас замечая, как удлинились тени, а солнце потихоньку сползло с неба. Она - как оказывается - рассказывала свою историю вот уже несколько часов. «Простите. Наверное, я заболтала вас».
Пожилая женщина взяла руку Джилл и крепко сжала - её собственные глаза затуманились от слез. «Милая, ты нисколько не заболтала меня. Ты поведала мне историю истинной любви. Спасибо за то, что поделилась со мной».
Джилл шмыгнула носом, а затем откашлялась, прочищая горло.
«Да. Мы любили друг друга. Знаете - так бывает», – произнесла она, и в её голосе прозвучали еле заметные нотки смущения. – «А когда вы любите, то верите во всякие странные вещи».
Она замолчала, и опять слезы проступили в её глазах. «Вот и я верю. Истинно верю. Это кажется сумасшествием? Сумасшествие ли это - верить, надеяться, что когда-то, где-нибудь - в других душах и в других жизнях - мы снова будем вместе? Вы задумывались об этом - насчет вас и Эдди?»
Беа покачала головой. «Нет. В Библии говорится совсем по-другому. Я верю, что однажды вновь встречусь с Эдди. На небесах. А не в другой жизни», - она взмахнула рукой. – «Но за все свои прожитые годы я поняла, что все верят во что-то разное», - она склонилась поближе к Джилл. – «И это вовсе не плохо».
Джилл замолчала на несколько секунд, рассеяно потирая свои глаза и осознавая, - насколько ужасающе, должно быть, она выглядит.
Наконец она заговорила.
«Никто не знает - так ли это. Никто. Только ты сам», - она прикоснулась к своему сердцу. – «Никто даже представить себе не может, насколько огромна любовь, живущая в моем сердце».
«И сегодня ты явилась без приглашения на поминальную службу, только чтобы увидеть лица её родных, постоять лицом к лицу с ними?»
«Да. С моей стороны это выглядит так ужасно? Я всего лишь подумала, что возможно смогла бы почувствовать… ну, что именно здесь смогла бы ощутить её присутствие».
