– Здесь побудь.

Он поставил ее на ноги, подошел к своей «Ниве», откинул от нее свежесрубленные ветки, снял маскировочную сеть.

– Ничего себе! – восторженно протянула Оксана.

Машина у него не новая, но в отличном состоянии. И главное, своя.

– Никогда б не догадалась, что здесь машина.

– Утырков развелось… – Павел красноречивым жестом указал в сторону, где остались недобитые весельчаки.

Он всегда так прятал машину, когда отправлялся бродить по берегу реки. Это не трудно, если уметь. И на душе спокойней, когда транспорт в безопасности. «Ниву» и угнать могли, и просто покуражиться над ней – стекла побить, шины изрезать.

– Давай сюда!

Он посадил Оксану в машину, достал аптечку, перекисью обработал рану на ее ноге, наложил повязку. Она тянула к нему ногу, не очень плотно смыкая бедра. Он мог бы заглянуть к ней под подол, но не делал этого. Может, она и шлюха, но так ведь он же не извращенец.

– Спасибо вам! – мило улыбнулась Оксана.

– А поцеловать?

Она мягко положила руку ему на плечо и послушно поцеловала в щеку. Подставь он губы, она бы подарила ему глубокий поцелуй. Во всяком случае, Павел в том не сомневался. Он взял девушку за ноги, занес их в машину, повернув Оксану на девяносто градусов. Закрыл за ней дверь и сел за руль.

– Как у вас здесь здорово! – Она ладонями шлепнула по кожаной обшивке сиденья.

– А почему у вас? Я что, такой старый?

– Ну, не старый.

– Мне всего двадцать шесть. А тебе сколько, восемнадцать?

– В мае исполнилось…

– Восемь лет – не разница.

– Так никто и не говорит… – Оксана мило улыбалась.

– Меня, между прочим, Павлом зовут. Можно просто Паша.

– Очень приятно! – Девушка не сводила с него глаз.

Она явно чего-то хотела. И домой точно не спешила. Может, она для того и купалась голышом, чтобы найти на одно место приключения. И нашла, да Павел помешал… Может, он просто обязан исправить свою ошибку?

– А этих охламонов как зовут? Ну, которые тебя обижали.

– Маркел, Гарик, Мишок… Четвертого я не знаю.

– А троих знаешь?

– Из Саврасовки они. Никому житья от них нет.

– Чего так?

– Так никому проходу не дают.

– А тебе?

– Ну, ты же сам видел, – вздохнув, невесело сказала она.

Но и горечи в словах Оксаны не было. После училищной общаги не так уж и страшно было пройти через Маркела, Гарика и Мишка. А сегодня еще и с их дружком можно было бы познакомиться, да Павел не дал…

– Может, не надо было голышом купаться?

– Больше не буду.

– Ты домой торопишься? – Павел и сам не понял, как его рука оказалась у нее на коленке.

– Нет. – Она даже не дернулась, а ее красивые глаза подернулись поволокой.

– Маркела боишься?

– Боюсь, – Оксана смотрела на него, слегка откинув голову назад.

– А меня?

Его рука скользнула под подол платья, но девушка не свела ноги вместе. Хотя и накрыла его руку своей ладонью.

– Не очень. – Взгляд ее совсем заволокло, дыхание участилось, ресницы задрожали от внутреннего напряжения.

– И не надо…

Павел не должен был этого делать, но пальцы сами по себе нащупали тот самый треугольник, который так возбудил его на берегу реки. Оксана тихонько ахнула и закрыла глаза. И пальцами надавила на его ладонь под платьем, требуя продолжения.

Все-таки прав он оказался, девчонка действительно слаба на передок, а раз так, то будет непростительной глупостью отказаться от нее. Прежде всего, она сама его не простит…

Павел накрыл ее рот своими губами, откинул спинку кресла, в котором она сидела. Оксана отвечала на поцелуи, судорожно прижимая к себе его голову. И когда парень лег на нее, послушно развела ноги. А под сарафаном ничего, и он очень быстро избавился от своих джинсов. Да и платье недолго держалось на ней.

Грудь у нее была крепкой, соски твердыми. Оксана сдавленно застонала, когда Павел обжал эти ягодки губами, пробуя их на язык. Раз уж пошла такая пьянка, то нужно испробовать все…

Оксана продержалась недолго. Она сама подлезла под него, требуя погорячей. Павел должен был потушить пожар, который, казалось, сжигал ее изнутри. А это все равно что огонь тушить бензином. Да он и сам едва сдерживал свои порывы. Оксана уперлась разведенными ногами в потолок, и Павел пошел на штурм. Как он и ожидал, Оксана была не девственницей, что не умерило его пыл, и вскоре испытал такой оргазм, что вдруг захотелось заорать от счастья. Хотя какое может быть счастье, если знаешь, что ты у девушки своей мечты далеко не первый.

Павел отвалился от Оксаны, подал ей платье. Вышел из машины, надел джинсы, полной грудью вдохнул воздух. Вот тебе и пробуждение ото сна. Все-таки обнял он девушку из сна, но итог все тот же – разочарование. А раз так, то пора сворачивать удочки.

Оксана уже надела сарафан, когда он вернулся в машину. И даже спинку сиденья подняла. Возможно, это для нее привычное дело.

– Я отвезу тебя домой? – пряча глаза, спросил Павел.

Она с грустью глянула на него и кивнула.

– Извини, не сдержался.

– Бывает. – Ее голос дрогнул от обиды.

– Ну да.

Она и не пыталась скрыть, что с ней это бывало много раз. Что ж, одним больше, одним меньше, от нее не убудет.

Павел выгнал машину на дорогу, и минут через пятнадцать они были на месте, возле маленького невзрачного дома, грубо выложенного из шлакоблоков. Ни штукатурки на стенах, ни побелки. Забор вроде бы свежий, но штакетины не оструганы, не покрашены. Оксана уныло смотрела на дом, носом прижимаясь к стеклу. Всю дорогу она смотрела куда-то в сторону.

– Все, приехали, – сказал Павел.

– Я пойду? – тоскливо спросила девушка.

– Иди.

Она открыла дверь и только тогда повернула к нему голову. По ее щекам текли слезы, и у Павла невольно сжалось сердце. И даже вдруг захотелось остановить ее, вернуть, увезти с собой. Но он пересилил себя. Хороший был сон, но пора просыпаться. И Оксане пора возвращаться к своим хахалям…

Туда-сюда, вперед-назад… И тело движется в удовольствие, и напряженность внутри приятная, только нет никакой радости в душе. Не секс, а тоска зеленая. Ну и зачем это все нужно? Павел оттолкнул от себя Рину, опрокинулся на спину, широко раскинув руки.

– Что, все? – удивленно и возмущено спросила девушка.

– Все.

Он рывком поднялся с кровати, ловко влез в джинсы, быстро, без единого лишнего движения надел рубаху.

– Не все! – Рина вскочила с постели вслед за ним.

Набросила на себя халат, но запахивать не стала. Зато руки в боки уперла.

Молодая она, тридцати еще нет. И лицо смазливое, и фигура неплохая, но не лежит к ней душа. О серьезных отношениях и говорить нечего. Присунул по случаю, и все дела. И его такая любовь устраивала, и ее. Хотя, конечно, она не прочь была привязать его к себе более серьезными отношениями. Но это нереально.

– Я сказал, все!

Павел отслужил два года, половину срока – в Афгане. Остался на сверхсрочную, через год уехал домой в отпуск. Орден Красной Звезды, медаль «За отвагу» – герой! Но Лизе больше понравился «Шарп» и штатовские шмотки, которые он с собой привез. И еще у него были чеки, на которые он отоварил Лизу в «Березке». Любовь-морковь, за пирок да за свадебку… Второй отпуск выпал ему всего через пять месяцев после того, как закончился первый, Лиза даже и не ждала его так рано. А он нагрянул и застукал ее с любовником в постели.

Павел мог бы убить парня, но он его отпустил. С третьего этажа. Бедолага ноги переломал, позвоночник повредил, получил инвалидность. Но и для него самого эта выходка закончилась бедой. Арестовали его, закрыли, однако это было пустяком по сравнению с тем, что произошло дальше. Мама носила ему передачи в СИЗО, на улице тогда стояли лютые морозы, а очередь в пункт приема тянулась под открытым небом. Застудилась мама, думали, что пройдет, но нет, начались большие проблемы по женской части, а тут еще Павла осудили на шесть лет по сто восьмой статье. В общем, недолго она протянула.