– Приносим свои искренние извинения, высокородные, за резкость, недостойное поведение и недопустимый тон в разговоре с вами. Мои особые извинения вам, Марта, как главе дружественного Дома. И чрезвычайная благодарность за то, что не убили второе лицо в моем Доме. Это была бы невосполнимая потеря…

Женщина, чуть помедлив, кивнула головой, что принимает извинения, а потом, вдруг кокетливо улыбнувшись, проговорила:

– Но извинение не будет полным, если вы, Виллигут, не нальете мне сейчас же вашего чудесного вина. Этого я вам никогда не прощу.

Облегченно про себя вздохнув, хозяин кабинета придвинулся ближе к столику, обернул белоснежной салфеткой старую запыленную бутылку и разлил из нее благородный напиток по всем бокалам. Приподняв свой в знак окончательного примирения и сделав пару глотков, штандартенфюрер задумчиво начал кружить в бокале вино.

Обстановка потихоньку разряжалась, а потом и совсем стала непринужденной, после того как Марта рассказала несколько нескромных, на грани приличия, но очень смешных историй, в которых главными героями были она и ее спутник Яр.

Оценив по достоинству, как женщина сумела ловко возродить атмосферу доверительности, эсэсовец решил, что пора вернуться к тому вопросу, из-за которого они тут, собственно, и собрались:

– Итак, уважаемые, предлагаю все же вернуться к нашим делам. Давайте просто констатировать факты. А они таковы: Чужака не удалось остановить только потому, что вы были вынуждены, в силу обстоятельств, вступить с ним в прямой конфликт тогда, когда его защищала охранитель.

Седовласый обвел вопросительным взглядом собеседников:

– Кстати, высокородные, что мы вообще знаем об этих сущностях?

Эсэсовец удобнее расположился в кресле и полузакрыл глаза:

– В нашем Доме, как и наверняка в вашем, это легенда. Страшная легенда, Яр. За всю историю существования нашей расы зафиксировано всего пять встреч с этими охранителями. Четыре встречи, еще в глубокой древности, окончились для Домов, как бы, гм… мягче выразиться, – неудачно. А вот пятая… Если вы, конечно, прилежно изучали наши хроники, то должны знать, что нам тогда, тридцать тысяч лет тому назад, удалось нейтрализовать подобную тварь…

Женщина поднялась со своего кресла, подошла к камину, взяла маленькую кочергу и поворошила ею горящие дрова. Потом повернулась к огню спиной и сладко потянулась грациозным кошачьим движением:

– Из того, что вы сказали, Виллигут, я пока ясно вижу только одно – при должном умении и концентрации сил эту легендарную тварь можно все же остановить и не дать ей прийти на помощь Чужому в удобный для нас момент. Правда, использовать при этом придется, насколько мне известно, клан «Ходящих за тенями», элиту воинов вашего Дома. Их вам не жалко?

Штандартенфюрер лениво отмахнулся:

– Нет, не жалко. Это их долг перед Домом: защищать и умирать за него, если потребуется…

Кардинал, не торопясь, долил себе вина, поднял бокал и посмотрел на огонь через стекло, любуясь переливами бордового цвета:

– Друзья, думаю, что Чужак уже понял или скоро поймет, что все более или менее значимые события в этом мире происходят не без нашего участия. Он враг нашим целям, а мы его. Вот исходя из этого нам и необходимо разработать тактику и стратегию в отношении Чужака.

Седовласый повернулся к нему:

– Вы хотите предложить что-то конкретное, Пачелли?

Священник нехотя поставил свой бокал на стол:

– Тактически было бы верно показать Чужаку, что мы как-то пытаемся бороться с ним. Ведь он после встречи с вами, достопочтимые Марта и Яр, при аресте Сталина знает, что в этом мире кроме людей присутствует и другая раса. Так вот, послав какой-то из наших кланов, члены которого не слишком умудрены опытом, убить Чужого, мы введем его в заблуждение, что с нами возможно справиться. Пусть не легко, но возможно. А клану совершенно необязательно знать, что его приносят в жертву. Поэтому они будут драться до последнего. Или отступят. Но это не суть важно. Главное – зародить уверенность Чужого в своих силах.

Эсэсовец заинтересованно подался вперед к кардиналу:

– Эмилио, я, кажется, догадываюсь, что вы хотите предложить нам как стратегию. Если я угадал, то вы не зря являетесь вторым лицом в моем Доме. Продолжайте, прошу вас.

Священник с благодарностью поклонился:

– Надеюсь, что не разочарую вас, Виллигут. Так вот, почтеннейшие, азиатский Дом Фудзивара распространил ради своей забавы среди людей вид единоборства, который они назвали айкидо. В нем, в этом единоборстве, все акцентируется на слиянии с атакой противника и перенаправлении энергии атакующего. Говоря проще, энергия нападения противника используется для победы над ним…

Штандартенфюрер, не скрывая восхищения, похлопал в ладоши:

– Браво, кардинал. Изящное и нетривиальное решение.

Женщина отошла от камина, вернулась в свое кресло и недоуменно оглядела эсэсовца и кардинала:

– Вы что, предлагаете поставить под удар вашего подопечного Шикльгрубера, или, как его называют здесь, в Allemagne, – Гитлера? Поставить на кон многолетние усилия вашего Дома?

Виллигут удовлетворенно закивал:

– Именно так, незабываемая. Именно так. Чужак пытается изменить ход истории, избавляясь, по его мнению, от личностей, которые кардинально влияют на этот ход. При этом он старается опираться на центры силы в нашем мире. Так было и с отстранением от власти Джугашвили, так будет и в нашем случае тут, в Allemagne. Ввиду слабости других институтов власти, скорее всего, это будет армия, которую он попытается подмять под себя тем или иным способом. Просто ему надо дать возможность это сделать. Но в самый последний момент, когда он вложит всю энергию своих планов в их реализацию, когда поле его возможностей сузится до двух понятий: «выигрыш» и «проигрыш» – и у него не будет возможности остановить инерцию им же запущенного механизма, поставить его перед выбором.

– И каким же?

– Или умереть выиграв, или выжить проиграв. Для первого решения ему придется добровольно отказаться от услуг своей Твари-охранителя. Чужак умрет, и спустя несколько лет без него все, что он сумел изменить, вернется в старую колею. Если же он примет второе решение, то проигрыш – он всегда проигрыш. Такая ситуация и в том и в другом случае нас устраивает. Нам остается лишь создать, а затем воспользоваться в нужное время этим моментом выбора… – Он немного помолчал, а потом чуть топнул надраенным сапогом по полу: – И воспользуемся мы им здесь, в нашем Гнезде, которое Чужак, можете мне поверить, обязательно явится выжечь дотла.

– А что будет с вашим протеже Шикльгрубером, Виллигут? Лично с ним?

Эсэсовец удрученно покачал головой:

– Мне кажется, что я опять оскорблю вас, Марта, если начну сейчас вещать прописные истины. А делать этого мне категорически не хочется, поверьте. Но поскольку вы уже задали свой вопрос, то я отвечу на него. Если он погибнет в этой мясорубке, наш Дом, да и вся наша раса ничего не потеряют. Знамя Идеи, которую мы через него хотим внедрить в людской социум, сразу подхватит другая назначенная нами фигура. Уж об этом мы обязательно позаботимся…

Город Загорск, Московская область. 19.02.34 г.

13 час. 34 мин. по московскому времени

Стас поморщился, вступив в едва припорошенную снегом дурнопахнующую лужу, и, витиевато выругавшись, посмотрел на меня с недоумением:

– Ты уверен, что поступаешь правильно? Может, все же надо было пригласить его к себе, принять в ореоле новых регалий и подавить своим начальственным величием, так сказать? Или, на худой конец, банально подъехать к церкви на машине?

– Нет, не надо было. Именно в этом случае мы должны прийти сами. Не та ситуация, когда надо надувать щеки и строить из себя государственных мужей, облеченных властью.