Больше Маша не могла ждать. Она решительно открыла дверь в операционное отделение и побежала по коридору. По счастью, дежурную медсестру кто-то отвлек, и Маша успела юркнуть за угол. Переодевшись в белый халат, забытый кем-то на каталке, она помчалась к операционным.

– Пинцет! Зажим! Скальпель! – скомандовал Феликс.

Елена в полуобморочном состоянии лежала на операционном столе, а два врача, которые привезли ее сюда, без чувств валялись на полу. Кира в белом халате и маске склонилась над Еленой и сказала заботливо:

– Не бойтесь, милочка, это будет совсем не больно.

Феликс стоял у столика с инструментами и с интересом их разглядывал.

– Ничего, что я без халата?

– Да ты и без перчаток, – хмыкнула Кира.

– И правда, что это я! – Феликс посмотрел на свои руки.

Кира натянула перчатки:

– Ну что, коллега, начнем-с?

– Кира, какой скальпель взять? У меня глаза разбегаются!

– Бери, что побольше, – посоветовала Кира, поглаживая Елену по животу. Потом сама выбрала один из скальпелей, примерилась…

Распахнулась дверь, и в операционную влетела Маша. Первым делом она бросилась на Киру, перехватила ее руку со скальпелем и с размаху ударила ее о стену. Кира выронила скальпель, а Маша от души врезала ей по физиономии. После сегодняшнего боя с матерью Кира показалась Маше достаточно слабым противником.

Феликс в драку не ввязывался, он тихонько крался к выходу. Кира, уворачиваясь от Машиных ударов, схватила его за плечи и заслонилась им, и следующая оплеуха Маши досталась уже Феликсу.

– За что, я ничего не сделал! – обиженно заныл он и вдруг так ударил Машу ногой, что она отлетела в другой конец помещения.

И тут за дверью раздались голоса:

– Первая операционная свободна?

– Не знаю, проверь.

Размахнувшись, Маша швырнула в демонов стоявшее в углу судно и попала Феликсу прямо по голове.

– Твое счастье, девочка, – бросил он ей, потирая ушиб, и первым исчез. За ним не стало и Киры. Маша метнулась к матери, схватила за руку и не нашла пульса. Тогда она распахнула дверь и заорала:

– Кто-нибудь, помогите, моя мама умирает!Два врача и акушерка, стоявшие за дверью, вбежали в операционную и засуетились вокруг Елены. Машу снова вывели за дверь. Последнее, что она увидела, были остановившиеся глаза матери.

***

Дэн вошел в квартиру Угловых. Вещи были разбросаны, словно после погрома, а на диване металась в жару Света. Изредка она бредила, ее невидящий взгляд был устремлен в потолок. Дэн присел возле девушки, осторожно потрогал ее лоб. Света не прореагировала.

– Что вы здесь делаете? – из кухни вышел Николай. – Какое вы имеете право вламываться в мой дом?!

– Ваша дочь смертельно больна, – выпрямился Дэн. – Вы должны помочь ей.

– Моя дочь абсолютно здорова, – с уверенностью ответил Николай. – Немного простудилась, и все. Я сейчас позвоню в полицию!

Дэн внимательно смотрел ему в глаза. Да, похоже, гипноз Марго здесь зашел особенно далеко. Он подошел к ученому, хотел положить ему руку на голову, но Николай оттолкнул его:

– Вы еще и руки распускаете?!

Терпение Дэна оказалось коротким. Он схватил ученого за голову и силой повернул к себе:

– Смотри на меня!

Глаза их встретились, и ученого словно ударило током. Он разом вспомнил все – и ночь с Марго, и похищение вируса, и то, как собственноручно подлил жидкость с вирусом дочери в молоко…

У Николая подкосились ноги. Как он мог, что на него нашло?! И почему он еще минуту назад ничего не помнил? Психических отклонений с ним не случалось сроду, но как тогда объяснить эту дьявольщину?

– Что же я натворил! – застонал он. – Света!..

Он тряс девочку, прижимал к себе – она не реагировала. Николай был в отчаянии:

– Я убил ее… Она умирает…

Дэн положил ему руку на плечо:

– Только ты можешь спасти ее.

Это Николай уже понял. Только в его силах было победить проклятый вирус. Следовало торопиться в лабораторию.

***

Агнесса сидела у камина и ухмылялась. Давно уже она так не злорадствовала, как сегодня. Терпеть издевательства и унижения от Марго было невыносимо, но Агнесса умела ждать. Причем так ждать, чтобы дождаться своего триумфа. И, кажется, этот приятный момент должен был вот-вот наступить.

Марго с самодовольным видом вошла в гостиную. Похоже, она еще ничего не знала, и Агнесса хихикнула.

– Что скалишься? – поддела Марго, садясь в кресло напротив. – Тебе еще не пора спать?

– Хочу увидеть твое лицо, когда ты узнаешь последние новости.

Марго вопросительно подняла бровь, но Агнесса нарочно тянула время, злорадно улыбаясь. Наконец Марго рассердилась:

– Ну?! Или из тебя каждое слово сапогом выбивать?

– Как ты думаешь, что сейчас делает твой избранник? – невинным голоском осведомилась Агнесса.

– Наблюдает, как умирает его дочь.

– Нет, не этот. А тот, который снова ходит за Машей хвостом и признается ей в любви.

Марго вскочила:

– Что ты сказала?!

– Что слышала, – довольно заулыбалась Агнесса. – Дэн предал тебя, и теперь он не на нашей стороне.

Марго вдруг перестало хватать воздуха, она неловко всплеснула руками и с убитым видом упала в кресло.

– Вот теперь можно и пойти спать, – радостно засмеялась Агнесса. – Наслаждайся.

***

Николай дотемна возился в лаборатории с вакциной. Дэн нетерпеливо прохаживался туда-сюда:

– Давай быстрее. У нас каждая минута на счету!

Николай оторвался от микроскопа и с отчаянием ответил:

– Это не делается так быстро… Я не знаю, как!

– Это же твой проект, ты должен знать о нем все. Сосредоточься, и у тебя все получится.

– Я занимаюсь этим вирусом больше десяти лет, но еще ни разу не тестировал его на людях, – вздохнул Николай.

– Не тестировал, говоришь? – прищурился Дэн и без колебаний открыл дверь, украшенную предупредительными знаками. Тут же взвыла сирена.

– Ты с ума сошел! Выйди оттуда!

– Где вирус? – Дэн стал разглядывать контейнеры, стоявшие вдоль стены. – Здесь? Или здесь?

– Нет, я не скажу! – завопил Николай, когда Дэн наклонился к контейнеру с вирусом. – Это безумие!

По его испуганному виду Дэн понял, что угадал. Не обращая внимания на протесты ученого, он открыл контейнер и извлек оттуда запечатанную емкость.

– Это вирус?

Николай обреченно кивнул. Дэн улыбнулся ободрительно, снял крышку:

– За здоровье твоей дочери!

И одним махом выпил всю емкость.

Было за полночь. Николай задумчиво сидел за столом в лаборатории. Один. Ему уже некуда было торопиться. Он сделал все, что мог сделать. Многолетний труд только что увенчался результатом – средство от вируса, способное спасти его дочь, было готово и протестировано.

Остальное теперь зависело не от него. Сейчас ученый вспоминал все события, пытался прояснить для себя ситуацию и все больше давался диву. Вот так, век живи – век учись, и все равно окажется, что ты не знаешь в жизни ничего! Вспомнилось, как сестра предупреждала его насчет Бэллы, опасаясь нарваться на аферистку. Бэлла… она оказалась не аферисткой, а намного хуже. Она вообще не была человеком, теперь Николай знал это. И этот странный парень Дэн – тоже. И кто знает, сколько их, таких, бродит между нами, прикидываясь обычными людьми…

Вспомнился полковник Зорин. Выходит, разработками Николая интересовались не только спецслужбы, но и другие, куда более опасные силы, в которые он, скептик, прежде даже не верил.

А теперь пришлось поверить. И не факт, что они его оставят в живых. Это не спецслужбы, это хуже, намного хуже. Удивительно, но страшно Николаю не было. Было чувство выполненного долга – и чистой совести. Его дочь будет жить. И смертельный вирус не убьет человечество. И эти существа – Николай не знал, как их назвать, – не получат его изобретения для своих злодеяний. Да и никто не получит. Потому что он, Николай, только что уничтожил результаты всех разработок. Наука должна служить миру, а не войне, должна исцелять, а не убивать. И он ученый, а не преступник, чтоб выпускать в мир эту страшную инфекцию…