- И они сейчас здесь? - испуганно спросила я, вспоминая, что даже прозрачная сорочка осталась на полу в домике у озера.- Ормондт, я же голая.

- Как и я, - подмигнул он, насмешливо посмотрев на меня.

И только сейчас я заметила, что на нем нет не только рубашки.

- Святители, - пискнула я.

Мой лорд весело рассмеялся, усадил на шкуры и коротко поцеловал в губы.

- Поверь, родная, скоро тебя уже не будут заботить такие незначительные мелочи.

- Сомневаюсь, - проворчала я, пытаясь закрыться хотя бы волосами.

Ормондт снова рассмеялся, встал рядом с ложем и раскинул руки. Тело его покрылось тем самым голубоватым свечением, которое когда-то казалось неуправляемым. Сияние распространилось, захватывая контур пентаграммы, очерчивая руны, зажигая их. Ормондт зашептал, слов я не могла различить, но чувствовала, как он вливает в них силу, направляет потоки, и сияние сдвинулось, закружилось вокруг нас. Мои волосы взметнулись, словно по комнате гулял ветер, но холодно не было, наоборот, по коже скользнуло тепло, наполняя тело трепетом, убирая страх, делая безразличным все, что происходило за контуром. А там явно что-то происходило. В мельтешении силы мелькали лица, угадывались силуэты, расплывались и собирались вновь. Призраки рода услышали призыв. Голубое свечение заполнило собой, казалось, всю комнату. Сквозь рев бушующей силы доносился неясный шепот, шепчущий то ли заклинание, то ли пожелание. Свечение полностью отделилось от пальцев моего лорда, и он повернулся ко мне, глядя чуть затуманенным взором.

Шаг, и он опускается рядом со мной. Я заворожено делаю то, что так давно хотела, кладу руки ему на грудь, ощущая, что его кожа практически горит, но это не приносит неприятных ощущений, это зажигает мой собственный огонь, и я прикасаюсь губами к его подбородку, спускаюсь на шею, ласкаю мускулистую грудь, даже забыв, что должна смущаться. Из горла моего мужчины вырывается почти звериный рык, и я оказываюсь прижатой спиной к мягким шкурам. Жадные мужские губы терзают меня, кружат голову, заставляют забыть обо все на свете, кроме одного мужчины, о себе он забыть не дает. Откидываясь назад и, с каким-то молитвенным восторгом рассматривая мое тело. И я уже жду его прикосновений, мечтаю о них, умоляю. Ормондт слышит меня, и его ладони гладят моего жадное до ласк тело. Я хочу чувствовать его, хочу ощутить его вкус на своих губах, хочу выгибаться ему навстречу, хочу любить его до самозабвения, до того момента, когда наши дыхания сольются в одно.

- Я люблю тебя, - шепчу я. - Я так сильно люблю тебя. - И слышу в ответ стон:

- Моя Айли.

И вновь он целует меня, не оставляя, кажется, ни одного потайного местечка, где бы не было этих жадных обжигающих губ.

- Я хочу быть твоей, Ормондт, - умоляю я. - Я хочу почувствовать тебя в себе.

Обхватываю ногами его бедра, прижимаюсь, требую, кричу. Ласковое касание там, где сейчас полыхает огонь, я вскрикиваю, когда чувствую, как он наполняет меня, осторожно, не спеша, словно боясь причинить мне боль. Но я кричу не от боли, это безумный восторг от того, что я принадлежу ему, вся, без остатка. Между нами больше нет тайн, теперь мы открыты друг другу до предела. Он начинает двигаться, и я, в охватившем меня исступлении, подаюсь ему навстречу, пью его стоны, срывающиеся с любимых губ, сплетаю их со своими стонами, и улетаю куда-то все выше и выше, горю, таю, обращаюсь в пепел и возрождаюсь вновь.

- Моя! - вырывается из его груди торжествующий крик, и я не смею возражать.

Потому что его, потому что никогда не признаю своим мужчиной никого более. Только он, только мой обожаемый муж. Сознание взрывается на мириады сверкающих искр, и я падаю в пропасть, без страха и паники, зная, что рядом тот, кто падает вместе со мной, кто всегда подхватит.

Не знаю, когда растаяло свечение, когда исчезли призраки рода, сколько времени мы находились в объятьях друг друга, я тоже не знаю. Сил нет даже на то, чтобы открыть глаза. Только хриплые дыхание и бешеный стук сердца говорит, что мы все-таки вернулись в этот мир.

- Я люлю тебя, - услышала я ласковый шепот и открыла глаза, чтобы тут же утонуть в бездонной глубине льдисто-серых глаз.

- Только ты, - улыбаюсь я.

- Вместе до конца, - отвечает он.

- До конца, - эхом откликнулась я.

- Хочешь вернуться? - Ормондт убрал с моего лица волосы и нежно коснулся губ.

Я отрицательно покачала головой.

- Что сказали духи? - спросила я.

- Что я встретил свою женщину, - и непонятно, шутит или говорит серьезно.

- Поцелуй меня, - попросила я, почувствовав, что ощущать его для меня жизненно необходимо.

Ормондт склонился ко мне, блуждая взглядом по моему лицу.

- Я не остановлюсь на поцелуе, - прошептал он.

- У меня ведь нет права на отказ? - улыбнулась я.

- И никогда не было, - и снова непонятно шутит или нет.

- Тогда не останавливайся, - ответила я, чувствуя, что тоже не желаю останавливаться на поцелуях.

Утро мы встретили все на тех же шкурах, забыв о времени и усталости. И засыпая, там же, уютно устроившись на сильном плече моего любимого мужа, я думала о том, что надо обязательно навестить моего учителя Белфоера, которого я не видела уже больше года, а еще... Мысли стали путаться, и я, счастливо улыбаясь, провалилась в сон, благодаря Святителей, Великий Свет и даже Тьму за то, что в они послали мне встречу с единственным мужчиной в моей жизни, с которым мы будем вместе, до самого конца.