Но Чепмен знал, что это совсем не забавно. На него тоже никто не обращал внимания. Ничего хорошего в этом не было.
Когда в 1970 году «Битлз» распались, любовь к ним Алана Вейса пошла на спад. Он слышал по радио песни с «Double Fantasy», они даже ему понравились. Но, по его мнению, сольные проекты «битлов» не шли ни в какое сравнение с тем, что великая четверка делала вместе.
Не то чтобы у него было время на подобные размышления, у старшего продюсера программ на «WABC News» хватало забот и без «Битлз». В 1968 году телекомментатор Эл Примо привез из Филадельфии собственную концепцию «прямого наблюдения», и тем самым навсегда изменил характер новостных репортажей в Америке. Передача начиналась с быстрой мелодии, напоминающей треск телетайпа, и была выдержана в духе городской молодежи. Комментаторы больше не зачитывали новости с листа, они отправлялись в какой-нибудь Вашингтон-хайтс или на Кони-Айленд, брали интервью у жертв и разделяли с ними горе. Через его школу прошли такие люди, как Том Снайдер, Говард Коуселл, Джим Бутон — бывший игрок «Нью-Йорк Янки», разворошивший мир бейсбола, выдав в своей книге «Четвертый мяч» кучу инсайдерской информации, Роуз-Энн Скамарделла, прообраз Роузэнн Роузэннадэнн из «Субботним вечером в прямом эфире» Джильды Рэднер, и друг Джона Леннона, Джеральдо Ривейра.
8 декабря 1980 года Вейс упорно готовил шестичасовой выпуск новостей. В его распоряжении были истории о вандалах, рисующих граффити, нью-йоркских родственниках заложников в Тегеране, и демонстрантах, готовящихся встретить свежеизбранного Рейгана. По указу начальства выпуск в 16:30 начался с предупреждения, что в связи с приездом нового президента перекрывают движение. Теперь Вейсу предстояло заполнить дополнительные полтора часа эфира и найти способ вовремя получить отснятый метраж.
Нью-Йорк стал одним из последних городов, закупивших новостные фургоны со спутниковой связью. Как потом объяснил Вейс, каналу в какой-нибудь Уичите или Такоме достаточно одного-двух фургонов. «Если что-то не работает, это не беда. Но в Нью-Йорке их понадобится штук двадцать. И надо быть уверенным, что все функционирует как положено. Так что такие вещи сперва обкатываются на небольших рынках».
В 1980 году некоторые операторы еще снимали на пленку. Прямая трансляция была в зачаточном состоянии. Так что нужен был способ доставлять отснятый материал в студию. Когда из-за забастовки весь город стоял в пробках, канал закупил для курьеров мотороллеры.
— Забастовка кончилась, и курьеры больше не хотели ездить на мотороллерах, — сказал Вейс. — В Нью-Йорке это небезопасно.
В итоге WABC выставила их на продажу. Один за 650 долларов купил Вейс.
В тот день он строил планы на вечер. После работы у него было свидание на другом конце Манхеттена. Он решил поехать на мотороллере напрямик через Центральный парк. Так выходило быстрее всего.
В один прекрасный миг семья решила, что беспорядочная жизнь Джулии не подходит для воспитания ребенка. Джона отправили к ее старшей сестре, Мэри — известной всем фанатам, как тетя Мими.
Хотя Джон предпочел бы остаться с матерью, чтобы помогать ей и просто быть рядом, он понимал, что другие члены семьи думают о его благе. Несмотря на строгие правила, ему нравилось у Мими, в том числе из-за того, что она жила рядом с детским домом Армии спасения под названием «Земляничная поляна». Летом там устраивали концерты и всяческие праздники, и Джон с друзьями были там частыми гостями. Еще они играли в соседнем лесу, который, следом за детским домом, тоже прозвали «Земляничные поляны». Спустя годы Джон поведал «Плейбою»:
— «Земляничные поляны» — реальное место. Когда я переехал из Пенни-Лейн к тете… в милый отдельный домик с маленьким садом, где вокруг жили всякие врачи, адвокаты… В классовой системе я оказался на полголовы выше Пола, Джорджа и Ринго, обитавших в муниципальном жилье. У нас был собственный дом с садом… А рядом — «Земляничные поляны»… Там устраивали праздники на открытом воздухе, ребенком я часто туда бегал… Мы там зависали, продавали лимонад в бутылках за пенни. В «Земляничных полянах» всегда было весело. Вот откуда взялся этот образ — «Земляничные поляны» навсегда.
Может, Мими и была старомодной, но она ценила природные таланты Джона, если те могли как-то помочь ему в дальнейшей жизни. Благодаря ее поддержке, Джон пошел в хор в церкви Святого Петра. Ему нравилось петь перед аудиторией, но он сам все испортил. На празднике урожая Джон с друзьями заметили среди украшений кисти винограда. Они их украли и съели, не потому, что так любили виноград, а лишь потому, что им строго-настрого запретили это делать. В результате, Джона и еще нескольких мальчиков выгнали из хора.
Мими разозлилась и распереживалась. Понятное дело, не кража винограда была тому причиной. Она боялась, что непокорность, унаследованная от родителей, обернется для него столь же незавидной участью.
Муж Мими, Джордж, пытался выстроить с Джоном товарищеские отношения, вместе с ним читал книги, иногда шел с ним гулять на весь день. Дядя Джордж был не такой, как Мими, он любил азартные игры, не понаслышке был знаком с пороками, чем купил Джона с потрохами. Он и сам привязался к племяннику, купил ему велосипед и губную гармошку. Благодарный Джон таскал ее в кармане, и, рисуясь перед друзьями, играл в автобусе.
— Еще у меня был маленький аккордеон, — в 1971 году сказал Леннон в интервью поп-музыкальному таблоиду «Рекорд Миррор». — Я играл на нем только правой рукой, те же самые вещи, что и на губной гармошке.
Любимые песни десятилетнего паренька были «Moulin Rouge», «Swedish Rhadsody» и «Greensleeves».
— Никогда не понимал, почему никто не разглядел меня раньше? — сказал он в 1970 году в интервью издателю «Роллинг Стоун» Дженну Веннеру. — Как они не замечали, что я умнее всех в школе, и что учителя те еще тупицы?
Тетя Мими и дядя Джордж в какой-то мере верили, что Джон наделен особыми талантами, и что их можно направить на общественно полезные дела. Они думали, что Джулия была исключением, но ведь остальные Стэнли — честные, трудолюбивые граждане. Надо было научить Джона быть не столько Ленноном, сколько Стэнли. В 1955 году, в возрасте пятидесяти двух лет, Джордж внезапно умер от кровоизлияния.
Джон в очередной раз убедился: все, что поначалу кажется хорошим, потом обернется очень плохим.
Взять хотя бы Бобби Дайкинса, красавца-сомелье. После всех пертурбаций Джулия наконец нашла себе мужчину, и он переехал к ней жить. Но и он оказался не без изъяна. Напившись, он поколачивал маму Джона. Тем не менее, в подростковом возрасте Джон часто оставался ночевать у мамы, дразнил сводных сестер, Джулию и Джеки, отбирал у них домашнее задание и держал над головой. Девочкам и Джону нравилось, как мама играет на аккордеоне и поет детские песенки. Когда она доходила до особо яркого момента, например, главный герой подглядывает, как плюшевые мишки устроили пикник, пальцы у нее так и летали, звук сливался в общий фон, совсем не похоже на каллиопу в песне «Битлз» «Being for the Benefit of Mr. Kite»
Когда к группе Джона присоединился Маккартни, он тоже стал частым гостем в доме. Они репетировали в ванной, где, по мнению Пола, акустика была точь-в-точь как в звукозаписывающей студии. Джулия ходила на концерты «Кворимен», смешивалась с толпой, танцевала под музыку, свистела и хлопала громче всех. «Мы были так счастливы, — написала сестра Джона, Джулия Берд, в книге „Только представь“. — Я жила как в сказке, и не подозревала, что лучше мне уже никогда не будет».
Когда мама Джона погибла, Дайкинс, слишком раздавленный, чтобы рассказать дочерям о несчастном случае, тут же увез их в Шотландию. А Джон остался. Он не пошел в центральную больницу Сефтона, где лежало тело, а на похоронах положил голову на колени тете Мими. Потом несколько месяцев он отказывался говорить с Найджелом Уолли, последним, кто видел Джулию в живых. При виде друга Джон мог думать только о пережитой трагедии.
