С пистолетом в кармане, стоя перед Дакотой в ожидании Джона Леннона, Марк Чепмен листал «Над пропастью во ржи». Он и не пытался скрывать, что одержим Ленноном — ни внешностью, ни поведением он не выделялся из толпы фанатов. В первый приезд сюда, с месяц назад, он обошел здание кругом, пообщался с охраной, оценил, можно ли заметить в окне Джона или Йоко. Но так и не понял, какие из окон ведут к ним в квартиру. Но даже встреть он Леннона на улице, он бы не смог так сходу осуществить свою фантазию.

По законам Нью-Йорка нельзя просто зайти в оружейный магазин и купить патроны тридцать восьмого калибра.

Теперь он был полностью укомплектован. Поначалу он хотел было остановиться в YMCA, но тогда бы в прессе написали, мол, Чепмен жил в дешевой комнате рядом с наркошами и извращенцами, а это никуда не годилось. «Шератон» — вот его выбор. Там портье и коридорный говорили ему «сэр». И видели в нем не какого-нибудь проходимца, а дорогого гостя.

Даже таксисты принимали его всерьез. Как-то на выходных он перед Дакотой поднял руку, и к нему сразу же рванула машина. Похоже, водитель принял его за обитателя этого дома. Не так уж и нереально, подумал Чепмен, жить рядом с Ленноном.

— Вам куда?

— Гринвич-виллидж.

Водитель свернул в нужном направлении.

— Столько дел, зашиваюсь, — поведал Чепмен.

— Чем занимаетесь?

— Инженер звукозаписи. А работаю над… только обещай никому не говорить.

Таксист кивнул.

— Особый проект. Пол Маккартни и Джон Леннон снова играют вместе. Я как раз был у Леннона, обсуждали технические вопросы.

24 августа 1967 года Махариши читал в Лондоне лекцию о Трансцендентальной медитации. Трое из «битлов» пошли туда как живая реклама и мероприятия, и движения в целом. Джордж явился с женой Пэтти, Пол с подружкой Джейн Эшер, а Джон с Синтией. На следующий день репортеры ломанулись всей толпой смотреть, как четверо «битлов», Мик Джаггер и Марианна Фейтфул садятся на поезд до Бангора, Уэллс, где должен проходить семинар. В толпе Синтия потеряла Джона. Поезд уже отходил, когда один фотограф заснял миссис Леннон, рыдающую на платформе.

Потом она скажет, что в тот самый момент почувствовала себя брошенной. Брайан Эпштейн обещался тоже подтянуться, как закончит дела в Лондоне — он договаривался об аренде театра Сэвилл для концерта Джими Хендрикса. Пока «битлы» общались с гуру, домохозяйка Брайана заметила, что он весь день не выходит из спальни. Встревожившись, она позвала его по имени, постучалась, не дождавшись ответа, зашла в комнату, где лежало бездыханное тело тридцатидвухлетнего менеджера.

Успех в жизни Брайана — раскрутка сети магазинов, потом превращение «Битлз» в денежный станок — шел рука об руку со стыдом за сексуальную ориентацию. Пока «битлы» экспериментировали с различными веществами, Эпштейн предавался собственным порокам, проигрывал тысячи фунтов за раз в азартные игры, подсел на амфетамины и другие таблетки. Во время турне музыканты часто не знали, где пропадает Брайан, но замечали, что его одолевает депрессия. За две недели до смерти репортер из журнала «Мелоди Мейкер» спросил у него, чего он больше всего боится.

— Одиночества, — ответил Эпштейн. — Хотя в известной степени одиночество — дело наших собственных рук.

Во время записи «Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band» Брайан лег в больницу. Но едва альбом вышел, он снова с головой окунулся в атмосферу невоздержанности, чем отличались «битлы» на пике психоделической фазы. Чтобы заснуть, каждый вечер он пил успокоительное, карбитрал. Организм настолько привык к лекарству, что Эпштейн принимал максимально допустимую дозу.

Вскрытие показало, что Брайан умер по неосторожности, от передозировки снотворного, хотя многие верят, что его саморазрушение дошло до логического финала.

После нескольких дней занятий у Махариши обычно скептичный Леннон заявил прессе, что обрел в медитации «уверенность, необходимую, чтобы пережить потрясение». Харрисон, сильнее всех ударившийся в мистику, неоднократно повторял, что «смерти нет, умирает только тело. Мы знаем, что с ним все хорошо. Он вернется, потому что так сильно мечтал о счастье и блаженстве».

Не прошло и месяца со дня смерти Эпштейна, как в Англии узаконили гомосексуальные отношения. Возможно, проживи он дольше, успел бы почувствовать себя нормальным человеком. Джон, которого многие считали объектом страсти Брайана, увековечил его память в песне «You've Got to Hide Your Love Away», и сам записал ее на двенадцатиструнной гитаре.

Через неделю имя Марка Дэвида Чепмена прогремит на весь мир.

Эта мысль грела Чепмену душу. Он третий день ждал под окнами Дакоты. Развязка приближалась. Но хватит ли ему смелости убить Леннона? Может, лучше совершить другой поступок, не менее впечатляющий? Марк почувствовал, что его самого смерть больше не страшит. Если его над трупом Леннона застрелит полицейский — так тому и быть, он все равно навеки войдет в историю.

Но что, если он не встретит Леннона? Все остальные фанаты, торчащие перед Дакотой, уже видели кумира, а Марк второй раз в Нью-Йорке, почему Леннон вечно от него ускользает? Может, сама судьба стоит у него на пути?

Но уехать ни с чем Марк не мог. Он не умрет в безызвестности. Если он не сумеет убить Леннона, есть и другие варианты. Например, пойти на экскурсию в голову статуи Свободы и спрыгнуть вниз.

Люди все равно его запомнят.

«Битлз» в компании других звезд поехали в индийский город Ришикеш осваивать Трансцендентальную медитацию в ашраме Махариши Махеш Йоги. Там гуру заманил Миа Фэрроу в темную пещеру, загнал в угол и неуклюже облапал. Пол и Ринго уже вернулись в Лондон, но Джон и Джордж, узнав о том, что Махариши попался на горячем, а так же по слухам соблазнил другую последовательницу, пошли разбираться к «аскету, давшему обет воздержания». Не только Леннон утратил веру в Махариши, но даже Джордж начал сомневаться в честности духовного наставника. Покидая Индию, Джон начал писать новую песню: «Махариши, ты злодей / Ты обманывал людей».

Фэрроу потом призналась, что могла неверно истолковать жест наставника, и Джордж уверовал, что Махариши стал жертвой дурной молвы. Леннон не был в этом уверен, но согласился с требованием Харрисона убрать из текста имя гуру. Песню в результате назвали «Sexy Sadie».

Через месяц после фиаско в Индии Синтия Леннон уехала в Грецию, а Джон пригласил в гости Йоко, якобы поэкспериментировать со звуком. По возвращении домой Синтия застала Джона и Йоко сидящими на полу в позе йоги и смотрящими друг другу в глаза. Тапочки японской художницы стояли у двери супружеской спальни. Она явно жила здесь не первый день. Джон не стал утруждать себя оправданиями, и Синтия собрала чемоданы.

Она не винила супруга: по ее мнению, Джон и Йоко не могли не полюбить друг друга, ибо обладали «единством тела и духа», с которым ей было не тягаться.

— Йоко не украла у меня мужа, — напишет Синтия в автобиографии «Мой муж Джон», — потому что он и так мне не принадлежал. Он всегда был сам по себе, и делал что хотел.

Тем не менее, она была вынуждена подать на развод по причине супружеской неверности. Джон все признал, и 8 ноября 1968 года все бумаги были подписаны.

Джордж Арцт скакал по широким старинным лестницам Сити-Холла. Он занимал там скромное помещение, но всяко лучше, чем грязная комната отдела новостей «Нью-Йорк Пост», с облупившейся краской и поломанными пишущими машинками. В прошлом начальство требовало, чтобы он звонил в редакцию сразу по приезду на Геральд-сквер. Выудив из кармана монетку, Джордж бежал к таксофону и получал задание. Если ничего срочного не было, ему приказывали явиться в Сити-Холл. Сказать по правде, эта фраза звучала каждый божий день. С годами из журналиста широкого профиля он превратился в шефа бюро своей газеты в Сити-Холле.

Еще в 1980 году журналистский корпус Нью-Йорка в массе состоял из ребят, неотличимых от чиновников. В особенности это касалось «Нью-Йорк Пост» и «Дейли Ньюс». Их репортеры, родом из окрестных городков, писали с пролетарской основательностью. Джордж помнил, как мама внушала ему: «Кем ты станешь, зависит только от тебя. Денег, чтобы помочь тебе, у нас нет».