Трудностей на пути этого становления было немало. Прежде всего ощущался острый дефицит драгоценных металлов, а они в те времена были основой денежного обращения. Вот и приходилось Российской державе импортировать, помимо всего прочего, золото и серебро. Взамен же она экспортировала свои товары, среди которых ведущее место принадлежало пушнине («мягкой рухляди»). Большая часть ее поступала из Сибири в виде ясака (натурального налога).
Все более и более «мягкой рухляди» требовал Сибирский приказ, а освоенные территории уже не могли дать ее. Нужно было искать новые земли, и искателей оных в Сибири хватало. В 1648 г. один из них — Федот Алексеев (Попов) снарядил экспедицию, с тем чтобы морем достичь богатой зверем реки Анадырь. Разные люди принимали участие в этом предприятии. Но случилось так, что потомки запомнили главным образом сибирского казака Семена Дежнева. С группой единомышленников он присоединился к экспедиции в качестве сборщика ясака. На семи кочах торговые люди и охотники Алексеева, а также казаки Дежнева спустились по Лене в Северный Ледовитый океан. Затем через моря Лаптевых, Восточно-Сибирское, Чукотское и пролив между двумя континентами они вышли в Тихий океан.
Большая часть участников экспедиции погибла от стихий, лишений и оружия туземцев. Но тут необходимо отметить одну существенную деталь. Дело в том, что Семен Дежнев написал отчет о своем участии в экспедиции, и его содержание сохранилось для истории. Где и по каким причинам погибли кочи экспедиции, казак описал довольно обстоятельно, лишь о судьбе двух из них (пропавших в районе Берингова пролива) он не мог сказать ничего определенного. Возможно, эти кочи погибли в морской пучине. Но попробуем представить себе и другой вариант развития событий, а именно: вынесло кочи экспедиции Алексеева — Дежнева к неведомой земле и выбросило на берег. Те, кто остались живы, встретились вскоре с туземцами, которые оказали россиянам доброжелательный прием.
Чувствую, что гипотеза моя вызывает протест у Семена Николаевича. Упреждая его каверзные вопросы, даю пояснение. Племена аборигенов Аляски вели в те времена постоянные войны между собой. В этой обстановке возможность сделать союзниками, а быть может, и членами своего племени пришельцев с необычной, внешностью и грозным оружием была очень заманчивой. Кроме того, в туземных селениях в результате потерь на охоте и на войне не хватало мужчин, т. е. вдовы и сироты нуждались в кормильцах. Как видим, у аборигенов Аляски были основания приютить русских странников. Последним же могли понравиться если не туземки, то, во всяком случае, мягкий (по сравнению с Сибирью) климат Аляски и ее богатые охотничьи угодья[4].
От добра добра не ищут, к тому же дорога на родину закрыта ввиду отсутствия транспорта. Одним словом, группа участников экспедиции Алексеева — Дежнева осталась жить на Аляске и влилась в индейскую общину, а далее с ними случилось то же, что и с упомянутыми новгородцами.
Что же касается Семена Дежнева, то он хотя и с превеликими трудностями, но все же вернулся в родные края, да еще с богатой добычей. А к берегам Тихого океана потянулись другие казачьи отряды. Они осваивали новый край, собирали ясак, охотились, торговали и расспрашивали аборигенов (чукчей, коряков, камчадалов) об окружающих землях и народах, их населяющих. Вот тут-то и услыхали казаки диковинную новость. Оказывается, на Большой земле, что расположена к востоку от Чукотского Носа, проживают бородатые люди, молятся те люди богу своему сообща и русских людей называют братьями[5].
Здесь Семен Николаевич начал очень выразительно покашливать и вообще всем своим видом демонстрировать скептицизм.
— Вижу признаки недоверия к моим гипотезам, — отреагировал штурман. — Полагаю, что нашему доктору полезно «спустить пар». Ваше слово, оппонент.
— Собственно говоря, я намеревался спросить нашего летописца, известна ли ему степень достоверности всех этих казачьих донесений? — Не дожидаясь ответа на свой вопрос, доктор продолжал:
— Не помню точно, в какой книге я читал казачье донесение о том, что на Большой земле, к востоку от Чукотского Носа, живут люди с вороньими ногами и хвостами.
Не кажется ли вам, что эти вздорные измышления в стиле барона Мюнхгаузена подрывают веру в добросовестность их авторов? И не стоят ли ваши версии на сыпучем песке домыслов, уважаемый Геннадий Васильевич?
Ответ штурмана не заставил себя ждать:
— Отдаю должное эрудиции моего оппонента. Жаль только, что он не заглянул в суть того, о чем я поведал присутствующим, в частности в суть казачьих донесений — «скасок», как их тогда называли. Спешу внести ясность. Термин «скаска» происходит от слова «сказать, рассказать» и означает информацию, сообщение по какой-то тематике. Вспомните, у Гоголя в «Мертвых душах» упоминаются «ревизские скаски».
Надо признать, что некоторые сведения из казачьих «скасок» на первый взгляд действительно выглядят фантастично. Например, люди с вороньими ногами. В действительности же ничего невероятного в этом сообщении нет. Дело в том, что население Аляски с давних пор пользуется лыжами под названием «вороньи лапки». Они представляют собой эллипсообразные деревянные рамы, на которые натянута густая ременная сетка. Собственно говоря, это не лыжи в обычном понимании, а «снегоходы»[6].
Таким образом, автор упомянутой «скаски» отметил, что туземцы пользуются лыжами типа «воронья лапка», только и всего. О том, что его сообщение нуждается в комментариях, казак и не подумал.
Теперь о людях с хвостами. Первое, что приходит на ум, — это описания одежды североамериканских аборигенов, сделанные в XVIII в. Приводятся такие детали: жители Аляски носят короткие меховые куртки с фалдами, несколько напоминающие фраки; эскимосы, живущие в дельте Юкона, делают платье из шкурок сурков, а шапки из песцов, оставляя в обоих случаях хвосты; индейцы-лемуты носят за поясом в виде украшения волчьи или росомашьи хвосты. Таким образом, под «хвостатыми людьми» подразумеваются туземцы, украшающие свой наряд меховыми фалдами или хвостами животных[7].
В казачьих донесениях есть и другие детали, требующие пояснения. Например, первооткрыватель Камчатки Владимир Атласов сообщал в «скаске» 1701 г., что люди из-за моря (он имел в виду американских индейцев) по льду переходят на Чукотку и приносят для обмена «соболи худые, а у тех соболей хвосты полосатые с четверть аршина»[8].
Речь, очевидно, шла не о соболе, а об американском еноте — звере, неизвестном в Сибири. Простительно было так ошибаться бывшему устюжскому крестьянину, если уж французский дипломат Филип Авриль писал в то время о «бегемотах», которые в изобилии водятся в Северном Ледовитом океане[9]. Судя по всему, под ними он подразумевал моржей. Несколько ранее барон Сигизмунд Герберштейн, посол австрийского императора в Москве, информировал европейскую общественность о том, что в устье Оби проживают черные люди, лишенные дара слова, и о том, что на севере Сибири живут люди, покрытые звериной шерстью с ног до головы, и люди с собачьими головами («песьеголовцы»). Кроме того, обитают в сибирских дебрях люди без шеи и без ног, с головой на месте груди и с длинными руками, а в сибирских реках встречается рыба с человечьими головой, глазами, носом, ртом, руками, ногами, но опять-таки лишенная дара слова. Прочие сибиряки, те, которых все же можно классифицировать как homo sapiens, с аппетитом едят эту самую «чудо-юдо-человеко-рыбу».
И наконец, среди жителей Северной Сибири есть такие, что осенью умирают, а весной оживают (как лягушки), причем массовый замор тех сибиряков происходит 27 ноября, а воскресение из мертвых — 24 апреля. Барон был человек ученый и любил точность[10].
