– Сисси? – произносит Джейкоб.

Они даже не оглядываются. Их бледные фигуры скачками проносятся мимо нас и исчезают за гребнем небольшого холма. Они появляются на склоне следующего холма, далеко от нас, и такое чувство, что бегут еще быстрее.

– Мне это не нравится, – шепчет Сисси. Впервые за все время я вижу в ее глазах страх. – Они становятся умнее и сильнее, учатся новому, и с каждым днем их решимость растет.

Сисси права. Они впервые вступили в борьбу с добычей, чей ум и решимость им не уступают. Необходимость заставляет их выдумывать все новые и новые способы добраться до нас. Сисси нервно хлопает себя по бедру. Я вижу ее разочарование.

– Надо причалить, Сисси! – кричит Эпаф. – Если они впереди, мы просто не сможем плыть дальше.

Она смотрит вперед:

– Это может оказаться ловушкой. Возможно, сзади бежит еще одна группа охотников и ждет, что мы остановимся.

– Не думаю, что таков их план, – говорю я. – Они так не делают. Когда заходит речь об охоте на геперов, они становятся эгоистами. Они в принципе не могут думать о том, чтобы уступить другим. Если позади еще одна группа, то те, кто пробежал мимо нас, вообще ничего не получат. – Я тоже всматриваюсь в реку впереди. – Нет, группа только одна. Та, которая нас миновала.

– Они готовят ловушку? – спрашивает Сисси.

– Похоже на то, – морщусь я. – Не знаю точно.

– Тогда чего мы ждем, – спрашивает Эпаф. – Давайте пристанем к берегу.

Он поворачивается, чтобы идти к шесту.

– Стой! – одергивает его Сисси. – Может быть, на это они и надеются. Может быть, они обогнали нас и сейчас следят из-за тех холмов. Может быть, они хотят хитростью заставить нас пристать к берегу? Может, они просто ждут, что мы проявим глупость и сами уничтожим единственную преграду между нами – реку. Мы причалим, и через десять секунд нас схватят.

– Что же делать, Сисси? – спрашивает Дэвид.

В ее глазах я вижу железную решимость.

– Плывем дальше. Если они приготовили ловушку впереди, мы постараемся прорваться. Что бы нас ни ждало, мы будем бороться. Но сидеть, хлопая ушами, и ждать мы не будем. Мы пойдем навстречу судьбе, какова бы она ни была. – Она поворачивается ко мне: – Так делаю я.

Примерно час ничего не видно и не слышно. Лодка продолжает быстро плыть по реке. Каждая секунда наполнена невыносимым напряжением и превращается в бесконечность неизвестности. Я стою на корме и, прищурившись, ищу на берегу знаки их присутствия. Берега сужаются, и река вскипает белой пеной. Не отвлекайся, говорю я себе, ни на секун…

Лодка останавливается, будто налетев на бетонную стену. Нас всех кидает вперед, и мы падаем на палубу. Я едва не вываливаюсь за борт. Сисси вскакивает на ноги первой и резко поворачивается, пытаясь осмотреться и понять, что происходит.

Я вижу, что нас остановило. Это веревка, протянутая над рекой. Лодка уперлась в нее. Устройство, которое несли охотники, наверное, было чем-то вроде гарпунной пушки. С его помощью они перекинули веревку через узкую излучину реки.

– Кажется, у меня ребра треснули, – говорит, скрипя зубами, Эпаф, осторожно складывая руки перед грудью, как будто держит невидимого ребенка. – Не могу терпеть, мне даже дышать больно.

– Сисси, – кричу я, – дай мне свой кинжал! Надо перерезать веревку.

Раздается топот ног, бегущих по палубе, и Сисси скользит ко мне, расплескивая воду. Она смотрит через борт, замечает веревку, и ее лицо искажается ужасом. Она готова нагнуться и приняться резать веревку, но медлит.

– Перережь ее, Сисси!

– Что, если они там, в воде?

– Они не могут плавать под водой!

– Тогда где они?

– Не зна…

Какой-то предмет с плеском падает в воду в нескольких футах от нас, поднимая фонтан брызг.

– Что это? – вскрикивает Джейкоб.

Еще один громкий всплеск, на этот раз ближе.

– Они в воде? – спрашивает Джейкоб, отходя подальше. – Это они?

– Нет! – кричу я. – Они не умеют плавать!

– Тогда что…

Что-то ударяется в палубу рядом с моей ногой, осыпая щепками. Чугунный абордажный крюк – черный как ночь, с четырьмя острыми лезвиями – вонзился в дерево примерно посередине палубы. В этот момент я вижу охотников. Они спрятались за поросшим травой бугром, но натянутая веревка указывает на них.

Я хватаюсь за абордажный крюк. Он покрыт чем-то скользким – их слюной, – и я отдергиваю руки.

– Не прикасайтесь к крюкам! – изо всех сил кричу я. – Они все вымазаны их слюной.

– Не время нежничать! – отзывается Сисси. – Нам надо от них избавиться!

Я ошарашенно смотрю на нее, не в силах поверить в такое невежество. Может быть, она просто не в курсе: если слюна охотника попадет в рану или даже царапину и проникнет в кровоток, начнется обращение. Я срываю рубашку и обматываю вокруг крюка.

– Не позволяйте слюне попадать на кожу! – кричу я. – Пользуйтесь рубашками.

Но я все равно не могу сдвинуть крюк, он слишком глубоко вошел в дерево.

Охотники появляются из темноты и тянут за веревки, прикрепленные к крюкам, с чудовищной и непреодолимой силой. Лодка движется к берегу пугающе быстро.

– Сисси! Режь веревку!

Но она не слышит меня, пытаясь вытянуть из палубы абордажный крюк, еще глубже увязший в палубе. Ей с ним не справиться. Я тянусь к ее поясу, выхватываю нож, и спустя мгновение я уже перегнулся через борт к веревке. Но стоит мне ее коснуться, как меня охватывает отчаяние. Она сделана из прочного синтетического материала, который не поддается ножу. На то, чтобы ее перерезать, уйдет минут пятнадцать. Я пытаюсь протолкнуть веревку под лодку, но она слишком плотно врезалась в дерево. Лодка преодолела уже половину расстояния до берега. Мы достаточно близко к нему, чтобы увидеть охотника, который, шипя, стоит по щиколотку в воде и что-то кидает. В ночное небо взлетает еще один абордажный крюк.

– Осторожно! – кричу я.

Бен сосредоточенно пытается вырвать первый крюк. Он не видит, что второй летит прямо ему в голову. Эпаф, только что баюкавший свои ребра, прыгает и оттаскивает Бена от того места, куда через мгновение врезается крюк. Они валятся на палубу рядом с каютой. По тому, как безжизненно падает тело Эпафа, я понимаю, что он без сознания. У него на щеке, в том месте, куда пришелся удар крюка, глубокая царапина, из которой льется кровь.

Охотники испускают восторженные вопли.

Веревка падает прямо на Эпафа; теперь я кидаюсь и отталкиваю его в сторону, прежде чем она успевает натянуться и прижать Эпафа к палубе или даже отрезать ему что-нибудь. Теперь лодку удерживают три веревки. Тянут охотники с такой силой, что обращенный к ним борт на фут поднимается над водой. Мы движемся к берегу с такой скоростью, будто у нас мотор.

Сисси пытается рубить одну из веревок, но быстро сдается: они сделаны из того же материала, что и канат, преградивший нам путь. Я вижу, что она прищуривается и производит в уме сотни расчетов в секунду, обдумывая множество вариантов. Пока не остается только один.

Сисси, не раздумывая, хватает Дэвида и Джейкоба и бросает их в каюту, к нам с Беном. Эпаф все еще без сознания, его грудь поднимается и опускается от частого неглубокого дыхания.

– Слушайте меня, – говорит она, с лица у нее течет вода. – Я плыву на берег. Нырну с этой стороны каюты и проплыву под водой, чтобы они меня не видели. Вы пока постарайтесь их отвлечь. Пытайтесь убрать крюки.

– Нет, Сисси! – кричит Бен.

– Это наш единственный шанс.

– Должен быть еще какой-нибудь.

Она так сильно сжимает руку Бена, что он морщится от боли:

– Нет, Бен.

– Тогда дай попробовать мне, – предлагаю я. – Я хорошо плаваю, у меня получится.

– Нет, – говорит она, убирая один из кинжалов в ножны.

– Тогда пойдем вместе, – настаиваю я.

– Нет, – повторяет она, забирая кинжал у меня.

– Сисси…

Она пристально смотрит на меня, задерживая взгляд на секунду дольше, чем следовало бы, и я вижу в ее глазах одновременно гнев и удивление.