Как же я хочу пожелать всем людям на земле — СЧАСТЬЯ, ЛЮБВИ, МИРА, ДЕТЕЙ!

С уважением к вам!

С.Л.

Красноярский край, Канский район, с. Чечеул

Вернувшись из Америки, мы поехали встречаться со зрителями в город Свердловск.

После Свердловска дома мы собирались на свадьбу артиста Саши Миронова, который играл у нас в "Маленькой Вере" Толика, а в фильме "В городе Сочи — темные ночи" милиционера Кондакова. За нами должен был заехать Андрей Соколов, и вместе с ним мы собирались в далеком Ясеневе искать квартиру Саши, где шумела свадьба.

Соколов задерживался.

Я уже нарядная, вся в ожидании праздника, поправляю букет для невесты, нетерпеливо смотрю в окно.

Соколова нет.

Зазвонил телефон, я сняла трубку.

— Рабочий день уже заканчивается, а вы до сих пор не забрали свои паспорта и билеты.

— Какие паспорта? Какие билеты?

— Это говорят из Совэкспортфильма. Вы что, не знаете, что завтра у вас вылет в город Рим.

— Куда?!

— Ну вы же включены в состав Советской недели кино в Италии.

Я подумала, что меня разыгрывают.

Все оказалось правдой. Нас забыли предупредить или не застали дома, а документы оформлялись списком, без нашего участия. Если бы Соколов не задержался, то мы с Васей не поехали бы в Италию.

Город Рим мне очень понравился. Особенно рестораны. Была осень, а в Италии наступил сезон белых грибов. В ресторанах на самом видном месте возвышались горы великолепных боровиков с толстыми ножками, на которые налипли комки земли, и крепкими коричневыми шляпками. В июле на даче мы безуспешно лазили в надежде их найти под колючими елками. А тут их — навалом! Никогда не думала, что наш русский белый гриб — национальное итальянское блюдо. Мне казалось, что итальянцы едят исключительно пиццу с макаронами.

Но нет!

То, как и что едят в Италии, забыть трудно. Только вот кофе они пьют из чашечек чуть больше наперстка. Мне к этому трудно привыкнуть, потому что я выпиваю сразу полкофейника, а они думают, что их кофе очень крепкий.

Советская неделя кино в Италии проходила таким образом: членов делегации перевозили из одного ресторана в другой, иногда выдергивая кого-нибудь на несколько минут из-за столика, чтобы он пошел представил свой фильм итальянской публике перед началом сеанса в кинотеатре. Так как делегацию принимало Итальянское государство, то деньги, потраченные на нас, были, казалось, не считаны.

Поселились мы в старинной гостинице на площади перед зданием Итальянского парламента. Потому из окон нашей комнаты, заставленной антикварной мебелью, мы могли наблюдать, как толпа темпераментных итальянцев, стоя напротив парламента, выкрикивала, потрясая кулаками, непонятные нам угрозы. Вокруг ходили скучающие полицейские. Один раз я видела, как кто-то в костюме серого цвета вышел на балкон и что-то сказал народу.

Утро начиналось с того, что на автомобиле на площадь приезжал инвалид, пересаживался в инвалидное кресло, брал какой-то плакат, устанавливал его у себя на груди и сидел у входа целый день, на солнце! Несмотря на то что был октябрь, жара стояла под тридцать градусов. Вечером инвалид пересаживался обратно в автомобиль и отчаливал.

Артистка Негода не любит город Рим. Там в кафе, пока она рассматривала только что напечатанные фотографии, у нее украли сумку с паспортом, деньгами и билетом в Париж, Для артиста Соколова лучше Турции вообще страны нет. А мне очень нравятся Италия. Я бы приезжала бы в нее еще и еще, особенно зимой.

Рим напоминает мне мою квартиру в Москве. Такие же руины… Дома желтого, теплого цвета с обвалившейся штукатуркой скрывают внутри себя довольно роскошные апартаменты. Булыжные мостовые, которые портят туфли. Застревая между булыжниками, высокий каблук превращается в метелку.

Очень приятно гулять по ночам. И из-за того, что ночью тепло, кажется, что гуляешь не по городу, а по какому-то огромному дому. Площади с подсвеченными, белоснежными фонтанами — это залы, узкие улицы без тротуаров — коридоры. А одна длинная, изгибающаяся улочка с антикварными лавками застелена ковровой дорожкой по всей длине. В светильниках, вделанных в стены, мерцают свечки… И все это после сытного ужина с хорошим вином. Так приятно.

Время от времени, я не помню с какой очередностью, папа римский обращается к народу с площади перед собором Святого Петра. Перед этим всю площадь заставляют аккуратными рядами стульев. И вот несколько членов советской делегации пришли ночью на эту площадь накануне обращения папы. Взяли стулья, поставили их сбоку и стали любоваться грандиозным собором, подсвеченным прожекторами, запивая все это захваченной с собой из Москвы водкой.

Площадь перед собором Святого Петра огромная. А когда она безлюдна и темна, то чувствуешь себя действительно песчинкой в мироздании. За собором начинаются владения Ватикана — государства в государстве. А это уж совсем для меня таинственно.

Но как-то мысли о великом не приходили в голову а выпитая водка располагала к фривольности. И кажется, там в первый раз режиссер Говорухин рассказал анекдот, который пользовался успехом и потом неоднократно повторялся для гостеприимных итальянцев. Короче, он стал для меня как бы частью итальянского пейзажа, фольклора и моих воспоминаний об этой солнечной стране.

"В школе разведчиков письменный экзамен.

Курсанту-отличнику попался вопрос: "Как составить в Центр донесение о том, что советская атомная лодка слила радиоактивные отходы у берегов дружественного африканского государства?"

Курсант пишет: "черножопый нее. т" — и получает пятерку с минусом.

"Потому что, — объясняет экзаменатор, — во-первых, страна — дружественная и слово "черножопый" надо писать с большой буквы, а во-вторых, "не е. т" — пишется раздельно"…"

Вот так сидели мы, сидели, до тех пор пока не заблестела фарами полицейская машина. Стражи порядка явно рулили в нашу сторону. Тогда актриса Елена Соловей — ангельской красоты женщина — взяла бутылки и засунула их себе под кофту.

Полицейские вышли из машины, посмотрели на нас.

— Рашен, рашен, — сказали мы им.

Они кивнули. Потом подъехала вторая машина. Вышел еще один полицейский. Мы полчаса смотрели на них. Некоторое время они потоптались, думая, к чему бы придраться, им явно не нравилась одиноко сидящая группа людей на огромной площади. Потом спохватились — мы сбили ряд стульев. Знаками они нас подняли, поставили стулья на место и уехали, а мы остались допивать водку стоя.

Когда шли обратно, наваленные в углу площади картонные коробки зашевелились и из-под одной из них на меня взглянули жгучие итальянские глаза ночевавшего там бродяги.

На следующий день в центре города я видела нарядно одетую девушку в полосатом шелковом костюме, в темных колготках и туфлях на шпильке. Она валялась в кустах и целовалась взасос со своим мужчиной. Вокруг ходили люди, ездили машины и с треском проносились мопеды, которые итальянцы называют "моториллами".

Режиссер Говорухин много рассказывал о замечательной, необыкновенной, ни в каком другом городе не найдете ничего подобного, площади Испании. Ночью он нас туда повел. В Риме Говорухин почему-то не думал о судьбах России и с ним было довольно весело.

Площадь Испании у гопает в цветах. На ней много ресторанов. Играет музыка, люди ноют и смеются. Мы спускаемся по длинной лестнице. Идти трудно, потому что на ступенях полно сидящих. Они целуются и выпивают, а одного синьора даже рвет.

Говорухин морщится:

— Блевать на площади Испании, как это пошло…

В конце нашего пребывания в Риме нас пригласил к себе на виллу режиссер Франко Дзефирелли. В наших кинотеатрах, кажется, шел только один его фильм "Ромео и Джульетта", а так он делает фильмы почти каждый год или ставит оперные спектакли.