Девушка посмотрела на него и ответила надменно:

— А мы не верим в пиво.

Впереди был ремонт дороги, и движение замедлилось.

— Вон! Смотрите! — закричал Том. — Эти женщины борются за равные права с мужчинами!

И мы увидели столь привычную в России картину — женщин-асфальтоукладчиц. Они старательно махали лопатами, разбрасывая дымящийся асфальт, разравнивали его катком, махали флажками, организуя объезд. Только эти женщины в отличие от русских были старательно причесаны и пользовались косметикой.

— Феминистки! — презрительно отозвался о них директор кинофестиваля в Сан-Франциско.

Горы сменила пустыня.

— Долина смерти, — таинственно объяснил Том.

Кактусы были размером с деревья. Мы подъезжали к Лас-Вегасу.

Ни в коем случае нельзя приезжать в Лас-Вегас днем, как это случилось с нами. Разочарованию не будет предела. При дневном свете вылезает аляповатость зданий, все эти фонтаны и псевдогреческие колонны напомнили мне нашу родную ВДНХ.

Лас-Вегас — город ночи. И когда зажигаются миллионы огней, тогда начинаешь понимать, почему со всей Америки и со всего мира едут сюда люди. Это мерцание света способно вытолкнуть сознание из унылой реальности и погрузить его в игру, причем игру праздничную. А если при этом накачать себя самой дешевой в Америке выпивкой…

— Здесь все очень дешево, — сказал Том, — потому что здесь мало кто пьет, все играют, играют, играют…

У входа в казино и внутри него расхаживают одетые в костюмы разных эпох молодые люди. Так во Дворце Алладина стаканы с напитками разносит царица Клеопатра. А во дворце Цезаря юноши в римских одеждах.

К Негоде подошел человек из службы безопасности и попросил показать документы.

В маленьких шортиках и маечке, волосами, собранными в хвост на голове Негода выглядела на тринадцать лет, а в одной руке у нее был стакан с "Амаретто", другой она фанатично дергала ручку однорукого бандита. Документы лежали в машине, а машина находилась далеко.

— Бл…! Вот пристал! — выругалась Негода, перемещаясь по залу, надеясь спрятаться от этого дядьки.

Но он упорно преследовал ее. Ему хотелось убедиться, что она совершеннолетняя и имеет право здесь находиться.

— Это русская кинозвезда, — объяснил ему Том.

— Да пусть это будет хоть президент Соединенных Штатов! Документы давай!

К сожалению, мы улетали той же ночью и у нас было мало времени. Мы не успели выиграть миллион долларов.

Однорукий бандит и покер быстро наскучили. Они больше проглатывали монет, чем высыпали нам. А в рулетку и в карты в очко играть мы пока не могли, так как еще не выучили английский и не знали названия цифр.

В общем, после посещения Лас-Вегаса у меня осталось некоторое чувство недоигранности.

Надеюсь еще туда вернуться.

Простившись с Томом и со всей американской компанией, мы погрузились в самолет до Нью-Йорка, который летел всю ночь, пересекая Америку с запада на восток.

Уважаемая фрау Хмелик!

С большим удивлением и изумлением я посмотрел Ваш фильм. Он произвел на меня впечатление. Вы меня, пожалуйста, извините, что я Вас утруждаю, но то, что мы с Вами являемся однофамильцами, склонило меня написать Вам.

Наша фамилия — редкая. Я искал сведения о Вас в Фамильном словаре, но не нашел ничего, что помогло бы мне проникнуть в историю Вашего происхождения.

Если Вас не затруднит, ответьте мне на мое письмо и сообщите Вашу родословную.

С дружеским приветом!

Брингфрид Хмелик г. Йена, Германия

За последние годы, пожалуй, ни один фильм не потрясал меня так, как "М. В.". Разбуженные им чувства несколько дней бушевали, как вулкан, и вылились на бумагу. Никогда подобным не занимался.

Во многом мое состояние объясняется тем, что за годы работы в юриспруденции я занимался делами несовершеннолетних и у меня сложилось глубокое сочувствие к этим несчастным, которых коверкают жизнь и семья. Но общество холодно к этому относится.

Посылая Вам свое письмо, вдохновляюсь робкой мыслью: возможно, в чем-то оно поможет Вашему творчеству.

Одновременно направляю копию председателю Детского фонда Альберту Лиханову. Может быть, ему удастся разбудить интерес к семье и поставить ее на должное место.

Кинофильм "М. В." прошел по экранам при неослабевающем интересе зрителей. По сосредоточенным лицам, сдержанным жестам и скупым словам без труда угадывалась трудная работа души зрителей, только что соприкоснувшихся с узнаваемым и неузнаваемым в жизни одной из миллионов семей. Отец — шофер, мать — диспетчер, двое детей. Старший сын выучился, работает в столице. Младшая Вера не у дел. От скуки и безделья втянулась в "красивую" жизнь современной девочки с пьяными загулами, сексом и модными тряпками. Вера, которую папа в приливе отцовской нежности любовно целовал в попку, когда она была ребенком, стала предметом семейных бурь и тревог.

Тонкое и во многом неразгаданное образование — семья. Когда обращаешься к этой изначальной клеточке общественного организма, то невольно испытываешь трепет душевный перед таинством многих происходящих в ней процессов, интимностью и неповторимостью отношений. В то же время с изумлением понимаешь социальную значимость семьи, присутствующей во всех без исключения сферах жизнедеятельности человека. Может быть, это уникальное своеобразие и величие семьи побуждает многих исследователей остановиться на определенном рубеже и сказать себе: "Стоп! Дальше — святая святых, куда доступ небезопасен для устоев морали, для нравственного здоровья общества. Не навредить бы".

Постановщики фильма придерживаются иной точки зрения. Для них навредить — значит умолчать. Чтобы излечить, нужно поставить точный диагноз. А для этого требуется правда, только правда. Поэтому сценарист и режиссер выносят на суд зрителей все, что видит их заинтересованный и зоркий взгляд как в семье, так и вокруг нее.

Как юристу мне очень понятен такой подход.

Чтобы понять ценность человека, нужно хорошо знать его внутренний мир и те ценности, на которые он опирается, делая свой выбор. Ключ к такому пониманию — в делах и поступках человека.

Неважно, что они дурно пахнут, порой омерзительны. Мы же не смущаемся этим, когда речь идет о физической жизни или смерти! Так почему же смущаться, когда речь идет о жизни и смерти духовной?

Когда кошмар бездуховности угрожает целому поколению!

Многих такой подход повергает в сомнения, разочаровывает, возмущает. Укротим же эмоции и спокойно разберемся в происходящем. Перво-наперво спросим самих себя: "Все ли из показанного встречается в жизни или есть присочиненное?"

Слышны согласные голоса: "Все встречается".

Могу из своего опыта свидетельствовать, что встречается в худшем виде. Вот лишь некоторые примеры.

Непримиримая воительница за счастье сына мать разлучает его, безвольного и податливого, с женой. Не вынеся разлуки, сын умирает от любовной тоски.

Распутная сестра развратничает на глазах малолетнего брата. Добавьте к одной из сексуальных сцен фильма пятилетнего малыша, укрощающего веником распалившихся партнеров, и станет ясным, какие сцены устраивала старшая сестра.

А потерявший в пьяном угаре человеческий облик отец, растлевающий малолетнюю дочь?

Или единственный у детского врача сын, ставший в десять лет алкоголиком и успевший дважды побывать на излечении.

А проституция? А наркомания? А…

"Нехарактерно! Отдельные случаи!" — слышится негодующая фраза, которой в недалекие времена мы тешили себя, уходили от жизни, сформировав ту самую социальную апатию и инертность. Она, как тяжкие вериги, и нынче мешает полным шагом идти дорогой перестройки.

Да полноте, как не характерно. Невооруженным глазом видно, что семья Веры городская в первом поколении. В лучшем случае, во втором. А пьют как! До 1913 года в России пьющих среди молодежи до 18 лет было 4–6 процентов, а в 1983 году — 80–85 процентов. Ответ на поставленный вопрос более чем однозначен. Таких у нас великое множество.