Милавин развернулся боком и, продолжая наблюдать за чёрным проёмом справа от себя, приложил ухо к дощатой створке слева. На этот раз слух не подвёл его. Кто-то действительно дышал по ту сторону ворот, причём этот кто-то, похоже, учуял и самого Андрея. Дыхание резко участилось и приблизилось почти в упор. Их с хрипуном теперь разделяла только деревянная створка.

Андрей уже открыл рот, чтобы предупредить Ивана, когда хрип вдруг перешёл в надсадный оглушительный рёв. А в следующее мгновение что-то очень большое и тяжёлое обрушилось на ворота с той стороны. Грохот досок, визг ржавых петель, звон замка и бешеный рёв слились в единый гвалт, огласивший всю округу. Милавин отпрыгнул в сторону, неуклюже завалился на правое плечо – проклятый рюкзак – и уже лёжа, направил пистолет на запертые ворота. Иван тоже подскочил, как ужаленный, вскинул автомат и повёл им из стороны в сторону, выискивая цель. С крыш складов и линий электропередач спорхнули несколько ворон и, громко каркая, закружились под серыми тучами.

Ворота выдержали. Выбитая из досок пыль медленно оседала на асфальт. Второго удара не последовало, но хрипун никуда не ушёл, из-за створок по-прежнему доносились его тяжёлые вздохи.

– Сзади, – коротко бросил Иван.

Андрей перекатился на грудь, разворачиваясь к противоположному ангару. В тёмном проёме он отчётливо увидел мерцающие над самой землёй две бледно жёлтые искорки. Это глаза!!! Тварь хочет выползти наружу! Андрей рванул на себя затворную крышку, досылая патрон в ствол.

– Не стрелять! – жёстко пресёк его Иван.

Командный голос прорвался сквозь панику и Милавин подчинился ему. Две искорки замерли на месте, а потом медленно, под уже знакомый шорох, ушли в темноту и поугасли. Не исчезли совсем, но стали едва различимы во мраке. Андрей только успел облегчённо вздохнуть, когда ворота позади него снова сотряс оглушительный удар. Хрипун не собирался успокаиваться.

– За мной! Бегом! – Иван выждал пару секунд, давая Милавину время подняться на ноги, а потом, пригнувшись, кинулся по площадке прочь от складов. Андрей устремился вслед за ним.

Они выскочили на открытое пространство, с трёх сторон к нему примыкали складские ангары, а вот с четвёртой в площадь утыкалось несколько железнодорожных путей. Навскидку Милавин определил не меньше десятка веток. Какие-то из них были пусты, на других стояли составы, пассажирские синие вагоны или коричневые, заляпанные гудроном, грузовые контейнеры. «Это отстойник Рижского вокзала», – сообразил Андрей, вслед за Иваном сворачивая в просвет между двумя стоящими рядом составами. В нос ударил густой запах гудрона. Под ногами гулко загромыхала щебёнка.

Пробежав пару десятков метров, Иван сходу сел на одно колено и вскинул автомат перед собой. У него это получилось так быстро и в то же время плавно, что Милавин едва не налетел на него, успев затормозить буквально в последний момент.

– Сзади!

Андрей развернулся всем корпусом, шаря взглядом поверх ствола.

– Чисто! – так же отрывисто откликнулся он, вторя напарнику.

Несколько секунд прошли в ожидании, наконец, Иван шумно выдохнул, опустил автомат и сел прямо на щебёнку, привалившись рюкзаком к колесу вагона. Стало видно, что лицо его залоснилось от пота.

«А ведь он тоже струхнул», – с удовольствием отметил про себя Андрей. С удовольствием, потому что сам он мчался за Иваном, не чуя ни тяжёлого рюкзака, ни собственных ног от страха. А вдвоём бояться вроде как и не стыдно.

– Дай-ка воды, – Иван снял с макушки вязаную шапочку, вывернул её наизнанку и протёр лицо.

Милавин, который никак не мог восстановить дыхание после резвого марш-броска, судорожно выдернул фляжку из подсумка.

– Да уж, – прополоскав рот, Иван сплюнул воду, – засада.

– Как между Сциллой и Харибдой, – Андрей забрал фляжку, сделал хороший глоток и уселся рядом с Поводырём.

– Не ругайся.

Милавин покосился на собеседника, но у того по лицу нельзя было понять, шутит он или говорит серьёзно.

– Что это было?

– А хрен его знает, – равнодушно откликнулся Иван, возвращая шапочку на голову. – Я такого раньше не встречал.

– Тот второй нас едва не прихватил, пока мы отвлеклись на хрипуна, – нервно усмехнулся Андрей, страх уходил, оставляя после себя суетливое возбуждение.

– Не обязательно второй, это могла быть одна и та же тварь.

– Да ладно, одно существо в двух складах сразу? Такое возможно?

– Всякое бывает. Дай сюда пистолет.

Сбитый с толку Милавин молча протянул «ТТ» своему спутнику.

– Вокруг посматривай, – предупредил Иван.

Он вытащил обойму из пистолета, ладонью левой руки накрыл затворную крышку как раз там, где располагалось окошко для выброса стреляных гильз, потянул на себя. «ТТ» лязгнул и встал на затворную задержку. В левой руке у Ивана остался так и неиспользованный патрон, который несколько минут назад Андрей успел дослать в патронник. Отжав стопор, Поводырь вернул затворную раму на место и вхолостую спустил курок.

– Держи, – он протянул пистолет Андрею, а сам вставил патрон в обойму. – Я понимаю, момент был нервный, но старайся лишний раз не дёргать затвор.

– Знаешь, по-моему, лучше десять раз впустую перезарядить пистолет, чем один раз не успеть выстрелить, когда это будет нужно, – возразил Милавин, получив обратно снаряжённую обойму, он загнал её в рукоять пистолета.

Иван смерил его взглядом, но промолчал. Тяжело опёршись на левую руку, правой придерживая автомат, он перевалился на колени, а потом встал во весь рост. Тяжесть огромного рюкзака давала о себе знать.

– Поднимайся, пора двигаться дальше.

Андрей неуклюже заворочался, гремя щебёнкой. В конце концов, ему тоже удалось встать на ноги, правда для этого пришлось опереться на вагон и испачкать рукав в мазуте. Иван молча наблюдал за ним, помощи не предлагал.

– Пошли.

Они двинулись между двух синих пассажирских составов. В окнах мелькали белёсые занавески и пустые купе. Андрей не забывал оборачиваться, но полоска щебня позади них оставалась совершенно пустой. Их никто не преследовал. Лизун окончательно отстал, а может, и вовсе сошёл со следа, найдя себе другое «лакомство». Шагали молча, навалившаяся усталость притупила любопытство Милавина, и он больше не хотел задавать никаких вопросов.

До конца составов оставалось всего три или четыре вагона, когда Иван снова вскинул автомат и опустился на одно колено. Андрей тоже присел на корточки позади него. Потом спохватился и развернулся спиной к напарнику, чтобы видеть, что происходит позади них.

– Впереди призрак. Сидит на ступеньках вагона.

– И что?

– Ничего, – дёрнул плечом Иван, опуская автомат. – Пройдём мимо. Вряд ли он обратит на нас внимание. Просто не паникуй.

Андрей рано похоронил собственное любопытство, оказывается, оно лишь взяло временную передышку, чтобы теперь с новой силой захлестнуть его. Они поднялись и продолжили путь. Милавин, выглядывая из-за плеча Поводыря, различил впереди человеческую фигуру. Призрак действительно сидел в дверях одного из вагонов по правую руку от них. Ноги он поставил на железные ступеньки и подался вперёд, упёршись локтями в колени, смотрел прямо перед собой.

Андрей не увидел его, а именно различил. Силуэт человека выглядел серым и блёклым, даже в неброском мире Изнанки. Голубой цвет форменной рубашки проводника скорей угадывался на уровне подсознания, чем был реально различим глазом. А, кроме того, фигура была полупрозрачной, сквозь неё отчётливо виднелись белёсый поручень и стенка тамбура.

«Как привидение в старых чёрно-белых фильмах», – подумал Андрей. – Интересно, если я попробую к нему прикоснуться, рука пройдёт насквозь или всё-таки упрётся в тело?»

Когда они подошли ближе Милавин смог разглядеть что это мужчина лет пятидесяти с проплешиной на уже поседевшей голове, чёрными густыми бровями, массивным крупным носом и тяжёлым подбородком. Во всём этом угадывалось что-то кавказское, но Андрей не взялся бы определить национальность. Взгляд проводника, а теперь стали отчётливо видны погоны на плечах и значок «РЖД» на груди, был совершенно пустым и бесцельным, как у сильно пьяного или даже мёртвого человека.