С любовью

Мама

--------------------------------------------------------------------------------

Дневник путешествия

Холли Капуто и Марка Левина

Джейн Харрис

Ничего особенного в этой Испанской Лестнице я не увидела. Ну, то есть, она, конечно, вся такая

гладкая, ведь по ней много ходили, учитывая, что ей не меньше трехсот лет. Но пользоваться ею

точно рискованно. Я пару раз чуть не подвернула лодыжку, спускаясь по ступенькам.

И да, ладно, дом Шелли оказался прямо по соседству. Шелли. Не тот ли это Шелли, чья жена

написала «Франкенштейна»?

Не понимаю, с чего Кэл так поджал губы, когда я его об этом спросила. Откуда мне знать

подобные мелочи о литературе? Я специализировалась в искусстве. Могу поспорить, ему не

известно, что Микеланджело так достали похвалы людей, расточаемые рукам статуи Давида, что

он их отрезал.

В общем, я спросила, известно ли ему это, и он ответил, что нет. К тому же он не мог понять,

почему Микеланджело отрезал руки Давида, если все ими восхищались.

Ну, я и объяснила, что художники хотят, чтобы люди воспринимали их работы как единое целое, а

не по частям. Если люди слишком заняты рассматриванием рук, они не увидят в статуе все

остальное. А Микеланджело хотел вовсе не этого... не создания великой пары рук. Он стремился

создать великую статую.

Кэла это явно впечатлило. Думаю, это компенсировало упоминание мною Бритни в отеле «Эден».

Тогда у него был несколько испуганный вид.

Неважно! Кэл – это «Уолл-стрит Джорнал»[2], а я – «ЮС Уикли»[3], и я ничего не могу с этим

поделать. Я-то точно хоть ЧТО-ТО да знаю, иначе в этом году мне не пришлось бы переходить на

квартальную налоговую декларацию, не так ли?

На Лестнице было полно всяких хиппи, которые бренчали на гитарах и пели о мире и тому

подобной чепухе. Похоже, глядя на них, Кэл о чем-то вспомнил, так как вдруг сказал:

- Мне нужно зайти в «Вестерн Юнион»[4].

На что я задала вопрос:

- Зачем?

А он ответил:

- Я должен отослать сестре деньги.

Так что мы зашли в «Вестерн Юнион» – к счастью, Испанская Лестница расположена в популярном

среди туристов районе, и мы сразу его нашли, – и Кэл отослал тысячу долларов кому-то по имени

Мэри Лэнгдон. Я знаю, что не стоило подсматривать, но чем еще мне было заняться? К тому же

меня терзало любопытство.

Хотя Кэл, похоже, не хотел об этом говорить, я спросила, сколько его сестре лет, и он ответил, что

двадцать пять. Так что Кэл – ее старший брат. Трудно представить, что у него есть младшая

сестренка.

Трудно представить, что Кэл вообще когда-либо был ребенком. Хотя я уверена, что когда-то он им

был, так как именно тогда они с Марком и подружились.

Интересно, а Мэри тоже боится змей?

А еще интересно, зачем ей нужна тысяча долларов? Кто занимает у своего брата такую большую

сумму? Это в конце концов доведет их до «Народного суда»[5], как пить дать.

Но когда я задала Кэлу этот вопрос, он только и ответил: «Мэри – художник». Причем сказано это

было тоном, показавшим, что он невысокого мнения об этой профессии. Гм, о МОЕЙ профессии.

Ну и ладно. Со стороны Кэла очень мило помогать своей маленькой сестренке. Хоть он

совершенно не похож на человека, раздающего деньги в долг направо и налево, но эта жадная

девица, видимо, обвела его вокруг пальца.

Щедр к сестре. Добр к кошкам. Боится змей.

И все же. Моделефил. И против брака. Гм-м-м.

Мы вернулись в консульство. Кэл хотел сдаться, но я ему не позволила.

И рада, что настояла на своем, потому как процесс здесь пошел намного быстрее. Они сейчас на

номере 67. Даже не спрашивайте, как это получилось.

Только одно меня раздражает... это женщина приблизительно моего возраста, которая, как я

подозреваю, пытается получить тот же бланк, что и мы. Она собирается замуж за итальянского

парня Паоло. Я знаю об этом потому, что она рассказывает о свадьбе всем кому ни попадя. Паоло, громадный мужик, сидит рядом с ней, и по его виду не скажешь, что он безумно счастлив. Она

говорит, что он не знает ни единого слова по-английски. А она почти совсем не знает

итальянского. Она утверждает, что их отношения полностью построены на физическом влечении.

Что выглядит как-то печально, даже если и является правдой. Печально для нее. Не поймите меня

неправильно, Паоло горяч. Но о ней мне даже сказать нечего. Я вот все думаю, а знает ли Паоло, почему они здесь, и в курсе ли вообще, что они собираются пожениться?

Я только что ткнула локтем Кэла, который (как обычно) барабанит по клавишам своего Блэкберри,

и спросила его (sotto voce), не считает ли он, что Паоло даже не представляет, на что идет. Прежде

чем ему представился шанс ответить, будущая миссис Паоло затараторила:

- Он механик. Мои родители его не одобряют. Они думают, что я достойна лучшего, чем

итальянский механик, который даже по-английски не говорит. Но сексуальная энергия между

нами так сильна. Как я могу ей противиться?

Последний вопрос был адресован исключительно мне. К несчастью, я встретилась с ней глазами.

И теперь бежать было некуда.

- Я Ронда, - представилась она. – А что это вы пишете в своем блокноте?

Я:

- Ничего.

Ронда:

- О, это путевой дневник. Я так люблю вести дневники. Знаете, я не могу заснуть ночью, если не

опишу свой день. Иногда я строчу по двадцать-тридцать страниц.

Я:

- Ух ты!

Ронда (хлопая своими невзрачными коричневыми ресницами в сторону Кэла):

- А это твой милый?

Я:

- Гм, да. Полагаю, что да. Это Марк, а я Холли.

Ронда:

- Привет, Холли. Привет, Марк. Какой же ты красавчик! Что вы оба тут делаете? Потеряли

паспорта? Я вот должна получить бланк, который нужен для бракосочетания.

Я:

- Я так и поняла. Мы тоже здесь, чтобы заполнить форму для женитьбы.

Ронда:

- О, так вы женитесь? Здесь, в Италии? А почему (ничего, что я спрашиваю)? Я имею в виду, чем

вам не нравится Вегас?

Кэл:

- Мы просто не могли ждать, Ронда. Моя любовь к этой женщине настолько сильна, что я не

желаю ждать ни одной лишней минуты, чтобы на ней жениться. Я хочу как можно скорее сделать

ее миссис Марк Левин, насколько это в моих силах.

!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Какой он забавный!!!!!

Кто бы мог подумать?????

Ронда:

- Ах, как я вас понимаю! У меня с Паоло точно так же. Вы знакомы с моим будущим мужем,

Паоло? Он совсем не говорит по-английски. А я – по-итальянски. Мы встретились три дня назад.

Мое круизное судно встало здесь на стоянку, и я хотела взять напрокат один из этих маленьких

скутеров, а тут Паоло... ну, в общем, обратно на судно я не вернулась. Мои родители в ярости –

этот круиз был затеян в честь их тридцать пятой годовщины свадьбы, – но что мне было делать?

Физическое влечение между нами непреодолимо. Паоло – прямо зверь в постели.

Я (похлопывая Кэла по колену):

- Как и этот парень.

Кэл (обняв меня за плечи):

- Ну что ты, милая, не скромничай. Ты тоже великолепна в постели.

Я (принимая скромный вид):

- И правда, сколько раз мы вчера занимались любовью, милый?

Кэл:

- Семь, если я не ошибаюсь.

Я (отчаянно пытаясь не замечать, что Кэл Лэнгдон замечательно пахнет):

- Ну да, но только из-за твоей спортивной травмы.

Кэл:

- Разумеется. По правде говоря, денек вчера выдался тихий.

Ронда (выглядя взбудораженной):

- Паоло однажды дошел до девяти раз! За один день!

Мы все взглянули на Паоло с уважением. Уставившись на нас в ответ, он моргнул, при этом во

взгляде его не отразилось ни единой искры понимания того, о чем мы говорили, – как и