— Имя? — требовательно вопросил Гофман.

— Дара... Дара Хейс.

Один из безбородых магов подал Гофману толстую тетрадь. На чёрной кожаной обложке — тиснение: цифра «три» в окружении звёздочек.

— Посмотрим-посмотрим... — забурчал декан факультета Огня. — Ага. «Дара Хейс. Шестнадцать лет. Уроженка деревушки Синие Воды, Иллизия. Рекомендована к обучению Баргом Кри». — Задумался. — Ага, вспомнил, ладный малый. — Продолжал читать: — «Память: «отлично». География: «отлично». История: «отлично». Контроль Силы: «отлично». Магия стихий: «отлично». Некромантия: «хорошо».

Оз поморщился. Гофман спросил студентку:

— Неужто не могла некромантию вытянуть?

— Не любы мне эти костяки, — опустила головку Дара.

— Не велика беда. Для Огня это несущественно. Кстати, коллеги, а есть расшифровка неофитки по магиям стихий?

— Конечно, — всё тот же безбородый волшебник протянул декану листок.

Гофман подслеповато прищурился, подытожил:

— Великолепный данные. Очень великолепные. Вы только представьте, контроль Силы по Огню превышает остальные стихии на пятьдесят процентов. Это же сущая находка!

— В мою-то молодость это был не показатель, — пригорюнился ректор.

Смущённый декан прекратил расхваливать, перешёл к делу:

— Пожалуйста, Дара, показывай.

Девушка прикрыла глаза, пухленькие губки прошептали несколько слов, в руке разгорелся цветок — точная копия стоящей в вазе розы. Лепестки сверкали, словно научились у угольков из камина.

Гофман хотел было поаплодировать, но представление не закончилось. Иллюзорная роза сморщилась, секунда — и засверкала с новой силой. Стебелёк превратился в тонкие птичьи лапки, бутон — в алого голубя. Птица изящно вспорхнула с девичьей ладони и сделала круг по аудитории, с кончика хвоста серебристым шлейфом ниспадали искорки.

Звучный хлопок Дары заставил голубя испариться сивой струйкой дымка.

— Потрясающе! — ликовал Гофман. — Превосходная иллюзия. Возможно, и на четвёртом курсе не все способны на такое. Это же просто великолепно. Уважаемые, — глянул на коллег по факультету, — вы чувствовали, как она умело удерживала поток? А Сила? Сила черпалась восхитительно! Холоднокровие неофитки заслуживает похвалы. — Захлопал. Коллеги поддержали.

— Был один изъян, — как бы ненароком заметил ректор.

Дара охнула.

— Махонький, правда, — спешно успокоил Зельминдер. — Во время трансформации в голубя поток на мгновение потерял стабильность. Следует подольше поработать с астралом.

Студентка выдержала взгляд льдисто-голубых глаз главы Академии, пообещала:

— Я буду стараться.

Гофман находился в неком конфузе, несмело поинтересовался у ректора:

— Так как, она прошла испытание?

— Ну конечно. К экзамену она допущена.

На личике неофитки расцвёл триумф.

— Зови следующего, — повелел Зельминдер строго, и Дара торопко побежала к выходу.

— Умелая девчурка, — Оз шепнул на ухо Сильвии.

— Этот лучше, — воссияла Связующая, пальчик указал на вошедшего белокурого студента.

— А-а-а, любитель Церкви.

— Молчи.

Смотреть в тетрадь Гофману не понадобилось — об Анри слышали все здешние маги Огня. Столь перспективного неофита не было пару веков.

— Сеньор ректор, — с чрезмерным почтением обратился Гофман, — это Анри, уроженец Цирии.

— Наслышан я о тебе парень, наслышан, — пробасил Зельмипдер. — И как там Эльфийские Земли? Живы? Здоровы?

Смекалистый неофит уловил иронию, отшутился:

— Остроухие до сих пор от крыс избавиться не могут. А уж пятый год пошёл.

Оз подхватился:

— Так это с твоей помощью цирийские маги изгнали крыс?

— Я слегка помог, — юноша потупил глаза.

— Не прибедняйся, — подключилась Сильвия. — Ты действовал потрясающе. Надеюсь, в Цирии еще долго не будет крыс.

— Что-то я не пойму, — забурчал ректор. — Крыс изгоняли плетениями магии Земли, а ты выбрал Огонь...

— Огонь более практичен, — ровно разъяснил Анри. — Среди комплекса заклинаний Земли нет нужного баланса. Да и разработка новых чар не сулит ничего хорошего. А вот Огонь — совсем другое дело. Вне сомнения, это самая эффективная сторона магии. Потенциал Огня по-прежнему не изучен. То, что используют чародеи Огня находящиеся на службе Инквизиции, это десятая часть возможностей. Если раскрыть истинную силу этой школы, то остальные направления магии останутся далеко позади.

Повисшее молчание нарушил Гофман:

— Так может говорить только специалист экстракласса. Вы посмотрите, как он уловил суть потенциала Огня. Огненная магия действительно самая мощная.

— Перестань льстить себе, — подал голос Оз. — Юнец явно преувеличивал.

Анри стал отстаивать свою правоту:

— Во многих старинных трактатах маги упоминают о колоссальных, неиспользованных резервах стихии Огня. А ваша некромантия уже целиком себя проявила. Не исключаю, что в скором будущем некроманты придумают пару-тройку новых заклинаний, но принципиального скачка они не добьются. Вы поймите, воскрешение зомби — это даже не настоящее, а прошлое. Ну а будущее за магией Огня.

— Молодец! — поддержал Гофман.

— Ничего не молодец, — опротестовал Оз. — Мы ещё очень далеки от раскрытия всех секретов некромантии. Её правильное использование сулит невиданные доселе результаты. Если пустить силу некромантов немного в иное русло, тогда могут пошатнуться сами основы мироздания.

— Кончай нести чушь! — надоело слушать декану факультета Огня.

— Это не чушь! Мы пока не обладаем всецелым, детальным познанием Смерти. Что она такое? Есть ли после неё что-то? Возможно ли возвращение к жизни?

— Твои зомбаки — явно положительный ответ.

— Я не имел в виду тупых мертвяков, я говорил об идеальном возвращении: сохранение разума, физического тела.

— Вот теперь уже полнейшая чушь!

— Довольно!!! — гаркнул подскочивший ректор. — Совсем уж из ума выжили. Базар тут устраивают. Анри, переходи к демонстрации.

Неофит поклонился. Как ручей лились слова заклинания. В пяти шагах от Анри начинал мерцать зависший в воздухе, багровый шар. Вот сплющился с боков, вытянулся, уже напоминает кокон. Мохнатые белесые волокна обрамили магическую субстанцию. Жар стоял неимоверный.

— Ты прошёл, — заявил Гофман.

Неофит, однако, не собирался заканчивать. У краёв кокон потемнел, вроде облили тушыо. Треск рвущихся язычков пламени напомнил стрекотание тысяч кузнечиков.

— Замечательное уплотнение огня, — болтал Гофман. — Ты прошёл.

Но и эго не всё. Вмиг тело Анри окружило лимонное свечение, острые лучики то укорачивались, то удлинялись.

— Солнечная защита! — ошалел Гофман. — Да её и на шестом курсе делать не умеют!

Меж тем юноша шагнул к кокону ярящегося тёмно-багрового пламени.

— Нет! — выпалил декан факультета Огня.

— Пускай пробует! — властно разрешил Зельминдер.

— Но, сеньор ректор, он не сможет устоять! Нет практики! За секунду сгорит!

— Пускай пробует!

А неофит, не обращая внимания па споры, шёл.

Нога коснулась тёмного пламени — и чудо! — Анри вплыл в кокон. Языки огня силились прорвать лучистую защиту, не получалось.

Пятеро магов Огня диву давались. Секунда за секундой — шло время, а неофит оставался цел. Дальше — больше. Тёмно-багровое пламя начало спадать, языки вяло пригибались к земле, черный дымок курился к потолку.

— Невозможно! — очумел Гофман. — Он гасит уплотнённый огонь! Это невероятно! Наваждение!

Даже непоколебимый Зельминдер нахмурился, ноготь скрёб лакированную столешницу. Казалось, ополовиненный кокон покрылся ржавчиной — огонь-то уж рыжий, а то и вовсе жёлтый. Струйки пота текли по побледневшему, крайне сконцентрированному лицу студента. Пламя раз-два конвульсивно дёрнулось и чёрным пеплом ниспало к полам серого плаща. Анри облегчённо вздохнул.

— Браво!!! — заголосил Гофман. И тут — из пепла рванулся карминовый батог огня.

Измотанный неофит получил такой удар, что отлетел к доске. Обожённая кожа лица взбухла шафранными волдырями.