В пять часов вечера отправились в Сакаи и в восемь вернулись. Виделись там с одним христианским семейством — чиновника — Нифонта Минова, жена Мария, дети: Игнатий, шести лет, и Петр, три месяца; семейство очень благочестивое, о чем можно судить потому, что старший мальчик уже отлично знает молитву Господню и отвечает на начальные вопросы вероучения. Сказано, что до будущего года будет заведывать Церковью в Сакаи оосакский священник; катихизатора же можно надеяться поставить здесь разве с Собора будущего года, когда будет выпуск из Катихизаторской школы. Возвращаясь из Сакаи, в вокзале наткнулись на неприятность: два выпивших японца вознегодовали на подрясники о. Оно и диакона Мацуда и стали громко ругаться, — поносить их якобы за отсутствие патриотизма, и иностранца (не обращаясь лично ко мне), как «бирабо», «яро»; принуждены мы были пересесть в вагон первого класса.

В Оосака по метрике крещеных 320, из них 83 — в других местах, 62 умерло, 22 неизвестно где, 13 перешли в инославие или вернулись в язычество; но здесь есть 52 из других мест. Итого налицо здесь ныне 192. Сицудзи три, пиюу 10; существуют ежемесячные «фудзин–симбокквай», мужское — «кёоюуквай» (иероглифами); но прекратилась воскресная школа для детей, ныне о. Оно и диакон обещают восстановить ее. Христиане жертвуют: ежемесячно до четырех ен; из «кенсайбако» в год высылается до восьми ен; риндзи–хи в год до 50 ен. Новых слушателей ныне у диакона Мацуда один, у Василия Таде человек восемь, у Кирилла Сасабе шесть надежных.

Вечером с о. Оно я толковал о продолжении Катихизаторской школы здесь, в Оосака. Думал было я, что катихизаторская школа должна отныне уступить место Семинарии. Но Семинария — вот она как надежна! Из недуманных — негаданных причин, или лучше, без всяких причин, а просто по искушению от диавола, чрез посредство его детей — лжецов и клеветников, тридцать человек разом ушли из Семинарии. Итак, по–прежнему, возлагать всю надежду на Катихизаторскую школу и оставить пока мысль о Семинарии и ее служении Церкви (недостойна она сих надежд!). Но и в Катихизаторскую школу ныне совсем мало собираются, особенно с юга; юг вообще — мало знаем. Токио — мало думает о нем; для него — Оосака — столица; итак, в Оосака нужна Катихизаторская школа.

(Смотри продолжение в книге 2–й сего формата)

Книжка 2–я

(из книжек сего формата)

Епископ Николай

22 июня/4 июля 1892. Понедельник.

Оосака.

Катихизаторская школа и была учреждена в Оосака Собором Оосакским 1887 года, но содержание для нее было положено местное, от японских юго–западных Церквей; Церкви же нашли у себя сил содержать двоих, да и то на короткое время, так что школа в Оосака зародилась для того только, чтобы умереть. О. Иоанн Оно на прошлом Оосакском Соборе в 1890 году и эпитафию ей прочел: «Желательна здесь школа для того, — говорил он, — что дом большой, в необитаемых комнатах воры могут поселиться; когда же ученики будут, то воры не заведутся». «Желательна и для того, — продолжал он, — что неблаговидно, когда в ворота никто не входит, и дом совсем тих; когда же ученики будут, то место будет казаться оживленней». Лучших резонов для существования школы привести он не нашелся; повесили нос все тогда, выслушавши его рацею, и только кто–то из катихизаторов вознегодовал на такой уж слишком эмпирический взгляд; но дело от того не поправилось.

Ныне я сказал Оно, что ученики будут содержаться от Миссии; пусть он до Собора спишется с южными священниками, можно ли надеяться, что наберутся человек десять порядочных молодых людей для школы; если да — начнем школу, и прислан будет в Оосака один из академистов в наставники; если нет — не стоит разводиться, — подождем, пока наберется больше. О. Оно обещался сделать это.

23 июня/5 июля 1892. Вторник.

Нагоя.

Утром, простившись с о. Оно и его приходом, отправился в Токио. Но по дороге остановился в Нагоя, чтобы осмотреть сию Церковь, ныне, по отвержении ими от себя о. Матфея Кангета, не принадлежащую никому из священников. Катихизатор Петр Сибаяма и несколько братий встретили на железной дороге. По прибытии в церковный дом отслужили краткий молебен, и по метрике взглянуто было на состояние Церкви. Крещено здесь 238. Из сего числа 123 и крещеных в других Церквах 16, всего 139 — христиане ходящие в Церковь. Остальные: 46 — в разных других местах, 12 — неизвестно где, 21 охладело, 34 умерло, 4 ушло к протестантам (в сем числе 3 — Лука Судзуки, здешний фотограф, его жена и сын). Сицудзи 3: Илья Миясита — фотограф, Иоанн Ито и Иосиф Втамура; гию 7. Жертвуют в месяц 6.50 ен; кроме того, большие риндзи–хи; например, за нынешний год, с прошлого Собора, пожертвовано местными христианами: по поводу землетрясения, на исправление церковного дома, 67 ен 33 сен, на устройство иконостаса 62 ены, заппи 80 ен 68 сен, язей 52 ены 35 сен. К богослужению по субботам и воскресеньям собирается от 20 до 40 человек; в Пасху было 90.

Существует фудзин симбокквай, на который собирается христианок до 20; произносят приготовленные поучения три или четыре христианки; в заключение катихизатор говорит поучение.

Для христиан было прежде кёоюуквай, но упало; ныне опять обещались восстановить. Для детей было, говорил Сибаяма, нициёгакко; две девочки, встреченные мною в церковном доме, действительно, отлично прочитали молитвы. — Петра Сибаяма, катихизатора, я застал только что оправившимся от болезни, тем не менее он говорил, что в два места он выходит говорить проповедь; приходят и к нему слушатели; четыре–пять есть надежных слушателей.

Неожиданно встретил здесь между встречавшими на станции братиями Елисея Хиросава, воспитанника Семинарии, потом проповедника, бросившего проповедь для женщины, с которою связался вне брака. Ныне, впрочем, оказывается, что женщина эта — порядочная; Елисей живет с нею, как с законною женой, недавно родившею ему целую двойню, но только выкидышей; живет он службою полицейского — и тот же добрый человек и христианин, каким я знал его в Семинарии. Сказал я ему, чтобы он поскорее крестил свою жену, так как она уже давно слушает христианство, обвенчался с нею у священника, сняв тем поношения с себя между христианами и поступил в число добрых и верных христиан; пред таинством брака он должен очистить себя покаянием.

К шести часам пополудни в церковном доме собралось довольно много христиан, и отслужена была вечерня. Пение и прежде, и теперь было очень стройное, хотя немногих голосов; лучше всех пели Елисей и жена катихизатора. Поучение после Вечерни сказано краткое, ибо имело состояться женское симбокквай; на нем говорили сначала две девочки— прочитали приготовленные, вероятно, с помощью катихизатора, весьма интересные и поучительные листки; потом говорили две женщины, также занимательно и умело. Затем, так как время оставалось, я рассказал кое что из истории пророка Даниила.

Сицудзи и гию попросили несколько времени для делового разговора. — «Кто будет здесь священником?» — спрашивают. «А кого единогласно изберете», — отвечаю. Но избирать, как видно, они не намерены, ибо, избравши, содержать нужно, и потому просили прямо назначить им; я сказал, что уже говорил о. Оно о принятии Нагоя в свой приход, и он согласен; если все христиане будут довольны определением к ним Оно, то и пусть так; но об этом они пусть еще посоветуются и пришлют свое прошение на Собор в Оосака.

В восемь двадцать минут вечера братия и сестры проводили меня на железную дорогу, и я продолжал путь по направлению в Токио.

24 июня/6 июля 1892. Среда.

Тоносава. Токио.

Утром, в шестом часу, остановился в Коодзу, чтобы заехать в Тоносава, где, по известию из Токио, ветром полуразрушило один дом и снесло крышу с другого, только что покрытую крышу. На полпути остановился в Одавара, чтобы повидаться с о. Петром Кано и попросить его еще раз до Собора съездить в Нагоя и преподать шести желающим Святые Таинства. — Тоносава, действительно, очень пострадала от бывших ветров и ливней. Распорядившись здесь, вернулся в Токио, куда прибыл в седьмом часу вечера.