Молодая женщина, которая собирает на дороге коровий навоз, чтобы потом облепить им какую-нибудь стену, высушить на солнце и продать как самое дешевое топливо, — вдова. В середине лба, там, где начинается пробор, у нее нет красной отметинки замужних женщин. Одежда на ней белая, без цветной оторочки, а на руках она не носит даже простых стеклянных браслетов. Все эти внешние признаки вдовства предписала ей индуистская традиция.
Один из водоносов, ежедневно снабжавших нас водой, однажды утром не явился. Нет, он не болен — но сегодня вторник, по его личному гороскопу — «опасный день», и, кроме того, утром, едва выйдя из дверей, он встретил беременную женщину, а это, как известно каждому ребенку, дурное предзнаменование. Так что на всякий случай…
Преподаватель калькуттского университета, любивший похвастать тем, что читал лекции о бенгальском фольклоре во всех пяти частях света, был вынужден весьма долго ждать, когда получит звание профессора. Однажды я увидел у него на запястье шнурок от амулета. Ученый — не правоверный индуист, но раз не помогло даже ходатайство и поддержка одного из министров, вдруг поможет амулет?
Таких примеров мы могли бы привести множество и все равно не исчерпали бы перечня того, что относится к индуизму. Ведь существуют еще локальные варианты и традиции, областные особенности, родовые обычаи — и все их можно объединить в понятие «индуизм». Это не более и не менее как образ жизни и мышления.
С индуистскими верованиями связаны и достопримечательности Бишнупура, куда я совершил свою первую прогулку из Мединипура сразу же после того, как полиция спустя два дня вернула конфискованные автомобили и мы смогли одолжить у областного управления мелиорации и водного хозяйства обещанный нам джип. Впрочем, это не была частная поездка, с нами выехал служащий управления, который вблизи цели нашего путешествия должен был проконтролировать источник подземных вод — узнать, как продвигаются работы по обводнению земельных участков.
Бишнупур — центр терракотовых храмов — расположен примерно в восьмидесяти километрах от Мединипура. Мы выехали утром, в половине шестого. Хотели отправиться еще на час раньше, но в Индии назначенное время никогда не соблюдается с буквальной точностью, и опоздание всего на час можно рассматривать как относительный успех. Перед домом нас уже ждал джип, а в нем сидел молодой инженер.
Мы отправились на север. Разумеется, на сей раз мы ехали отнюдь не по «государственной автостраде», а по обыкновенному шоссе, однако с довольно приличным асфальтовым покрытием. Несмотря на множество выбоин и ухабов и столь же часто попадавшихся на пути буйволовых упряжек, дорога позволяла нам ехать с большой скоростью.
Как гость, я занял привилегированное место возле шофера — Анимешу с инженером пришлось расположиться сзади, на боковых сиденьях. Воздух поутру был еще приятно свеж и прохладен (около 30°), и джип бодро одолевал километр за километром. Деревня, разумеется, давно уже была на ногах, но людей возле сельских строений я заметил не много. Более людно оказалось в маленьких городках, расположенных вдоль дороги; прямо у проезжей ее части стояли деревянные киоски, там продавали дешевые конфеты и индийские сигареты биди, готовили чай и бетель. Возле водопроводных колонок умывались люди. Женщины с кувшинами на головах направлялись к колодцам, чтобы перекинуться словцом с соседками, пока подойдет их очередь, а затем несли домой дневной запас воды для питья и приготовления пищи. Поминутно мы проезжали типично индийские прудики и лужи — то прямо у дороги, то немного поодаль. Мальчишки и старики пытались ловить в них рыбешку, чтобы как-то разнообразить обед, а мужчины и женщины совершали предписываемое омовение, т. е. бродили по колено в грязной воде.
На дороге поражало количество указателей с надписями: Бишнупур 60, 50, 40 километров и т. д. Да, километров — Индия уже десятилетие назад отказалась от британских миль, так же как и от галлонов и фунтов, и перешла на международную систему мер и весов. Анимеш каждую минуту обращал мое внимание на различные новинки последних лет: строящуюся кооперативную птицеферму, столбы новой линии электропередачи, а чаще всего — на поля, то маленькие, то побольше, на которых и теперь, во время сухого лета, зеленели всходы нового урожая. Инженер объяснял, куда и откуда ведут обводнительные каналы, чтобы поля давали два урожая риса в год вместо обычного до сих пор одного, а мой названый брат, преисполненный гордости за свою страну, предрекал, что когда-нибудь Индия будет снабжать продуктами и опустошенную промышленностью Европу.
Часа через полтора показался Бишнупур, на первый взгляд обыкновенный городишко, такой же, как и все остальные. Но в нем есть нечто, чем может похвастать далеко не всякий провинциальный городок, — благоустроенный центр со старыми зданиями, Vishnupur College of Music, Высшая музыкальная школа, прославившаяся на всю Бенгалию, вполне современный гест-хаус, нечто вроде отеля для посетителей со всей Индии и иностранцев. И прежде всего — знаменитые терракотовые храмы.
В Бишнупуре и ближайших окрестностях их около тридцати, однако они не выделяются ни древностью, ни формами, ни занимаемой площадью. Одни укрыты между домишками, и вы обратите на них внимание, только когда подойдете к ним вплотную. Другие стоят на свободном пространстве — почерневшие и местами пострадавшие от времени, с типичными закругленными крышами и каменными портиками вокруг всей постройка. Нужно подойти совсем близко, чтобы заметить главную их достопримечательность — наружные терракотовые украшения.
У большей части этих храмов стены — иногда три, иногда только две — сверху донизу покрыты своего рола облицовочными плитками величиной с кирпич. Это рельефы из обожженной глины, каждый из которых представляет собой самостоятельное миниатюрное художественное произведение с самой различной тематикой. Тут вы можете, например, восхищаться стеной, украшенной сценами из древнеиндийского эпоса «Махабхарата» и «Рамаяна». Но чаще всего отдельные «картинки» друг с другом не связаны. На них дефилируют различные индуистские боги и богини, а также музыканты и танцовщицы, раджи со своей свитой, различные животные, в особенности слоны, и простые люди во время работы или солдаты (даже английские) во время походов и сражений.
Одни рельефы до неузнаваемости разрушены временем или вандалами, другие сохранились в первозданном виде. Вам больно от немого упрека, с которым смотрят на вас зияющие просветы там, где когда-то, видимо, была особенно красивая «картинка»; очевидно, вы могли бы найти ее в каком-нибудь музее или частной коллекции в Европе или Америке. Ведь такую плитку не так уж трудно выколупнуть и за большие деньги продать туристу, который легко спрячет ее от таможенного досмотра в чемодан. К счастью, теперь возле большинства храмов стоит охрана, значит, можно надеяться, что эти неповторимые украшения увидит еще и следующее поколение.
Издали храмы производят довольно монотонное впечатление, но при ближайшем рассмотрении вы заметите, что в каждом есть нечто особенное и своеобразное. Кроме терракотовых украшений — разумеется, они не на всех храмах — бросается в глаза сосредоточение столь большого количества храмов на одном месте. Например, чуть поодаль от города на пространстве, меньшем, чем пражская Карлова площадь, возвышаются семь храмов, называемых экаратна, что означает «одна драгоценность», причем словом «ратна» («драгоценность») обозначается одно святилище с отдельной крышей; таким образом, постройки в архитектурном отношении представляют некое целое, объединенное под общим куполом. Все они вишнуистские и по назначению тоже никогда не могли резко отличаться друг от друга.
Зачем же столько храмов на таком малом пространстве? Очевидно, они никогда не предназначались непосредственно для богослужения, а были памятниками религиозного рвения состоятельных жителей Индии, которые повелели построить их двести-триста лет назад и украсить в меру своей набожности и богатства. Ибо Бишнупур был в ту пору богатым центром торговли. Когда-то между маленькими храмами протекала река, ставшая теперь высохшим руслом, и отдельные святилища стоят на небольших возвышениях, довольно точно соответствующих максимальной высоте прежних затоплений в сезон дождей. Как свидетельствует само название города (Бишну — бенгальский вариант имени одного из самых могучих и почитаемых индуистских божеств — Вишну, а пур — «город»), когда-то это был религиозный центр вишнуизма, который как раз с XVI столетия получил в западнобенгальских землях небывалый размах.
