Сыграли свою роль и пессимистические настроения Моделя. По данным фоторазведки, он достаточно точно представлял себе глубину и насыщенность обороны советских войск, которую ему предстояло прорывать, и поэтому не верил ни в какой блиц. Модель решил прорвать оборону Рокоссовского силами пехоты, поддержанной тяжёлыми танками, артиллерией и авиацией, и лишь потом ввести в прорыв свои танковые дивизии — классическое сражение прошлого: прорыв фронта силами пехоты и ввод в прорыв подвижных частей. Блицкригом здесь и не пахло. Это окончательно сводило его шансы на успех к абсолютному нулю. Как могли несчастные 40 «тигров» поддержать 7 пехотных дивизий на 40-километровом фронте? Это начинало напоминать самое первое применение английских танков в 1916 году. Но если даже тогда немцы сумели справиться с незнакомым оружием, не имея специальных противотанковых средств, то теперь Модель обрекал 505-й тяжёлый танковый батальон на серьёзные потери.
Ещё более странным выглядит решение Моделя использовать для поддержки пехоты «Фердинанды». Если многочисленные StuG III прямо для этого предназначались и создавались, то «Фердинанды» оказались явно не на месте. Все историки пишут, что крупным недостатком «Фердинанда» являлось отсутствие оборонительного пулемёта. Этот недостаток особенно ясно проявился во время боёв на Курской дуге, когда бедные самоходчики были вынуждены стрелять из орудия по промелькнувшим на прицеле отдельным пехотинцам. После сражения все уцелевшие машины были спешно переоборудованы, и на них появился курсовой пулемёт. Машину даже переименовали на всякий случай, и «Фердинанд» превратился в «Элефанта». Так оно и было. Но никто не задался вопросом: а зачем, собственно, этой машине пулемёт? Официально «Фердинанд» назывался «Jagdpanzer», то есть истребитель танков. И практически ни одно самоходное противотанковое орудие пулемётов не имело за ненадобностью. Они должны были издали расстреливать танки противника, используя отличную баллистику своих орудий, а не прикрывать броней пехоту. Между прочим, ни одно из советских самоходных орудий пулемёта не имеет, даже знаменитые «Зверобои», столь успешно проявившие себя на Курской дуге. И все они считаются отличными боевыми машинами. Нужно уметь использовать сильные стороны военной техники. Впрочем, как мы уже говорили, Модель не был танкистом.
Интересно отметить, что видный российский историк М. Свирин назвал свою книгу, посвящённую «Фердинандам», в полном соответствии с этим неправильным использованием самоходки — «Тяжёлое штурмовое орудие «Фердинанд»». Действительно, когда начались проектные работы, машина именовалась Schwere Panzer-Selbstfahrlafette — тяжёлая бронированная самоходная артиллерийская система. В сентябре 1942 года название изменили на Sturmgeschutz, что совсем близко к классификации Свирина. Увы, на этом дело не закончилось, появился новый вариант: 8,8 cm Pak 43/2 Sfl L/71 Panzerjeger «Tiger»(P). И с этих пор «Фердинанд» уже проходил только как «панцерягер» или «ягдпанцер». Вообще, кажется, по количеству переименований эта машина поставила рекорд в Вермахте, ведь потом появился собственно «Фердинанд», «Элефант»…
Первый удар должен был обрушиться на 13-ю армию генерала Пухова. Можно лишь удивляться интуиции Рокоссовского, потому что именно здесь была построена самая глубокая оборона, именно здесь было сосредоточено максимальное количество противотанковой артиллерии, именно здесь было выставлено более 80.000 мин. Именно эти минные поля с самого начала поставили под сомнение график наступления. Немецкие сапёры не справлялись с расчисткой проходов в минных заграждениях, и тяжёлые танки и самоходки начали подрываться. Не слишком помогло даже использование радиоуправляемых танкеток «Боргвард», которые использовались именно для уничтожения заграждений. Каждая такая танкетка несла заряд в 500 кг, и его подрыв уничтожал все мины в радиусе до 50 метров.
Между прочим, многие авторы довольно пишут, что у немцев была отлично налажена ремонтно-эвакуационная служба, которая позволяла такие мелкие повреждения, как перебитый трак или разрушенный каток, исправлять в считаные минуты. Служба была действительно хорошая, но против немцев начал работать тот фактор, о котором мы упоминали — слишком большой вес новой техники. Если эвакуация с поля боя повреждённого T-III или T-IV действительно не представляла проблем, то иначе обстояло дело с «тиграми» и «Фердинандами». Существует ряд фотографий, на которых запечатлен этот процесс. Чтобы утащить одну самоходку, требовались сразу три стандартных 18-тонных Sd.Kfz.9. Организовать такую колонну и управлять ею — дело достаточно хлопотное, и, появившись на поле боя, она сразу попадала под обстрел. Поэтому с ремонтом повреждённых слишком тяжёлых танков возникала масса проблем, что следует учитывать, когда речь идёт о безвозвратных потерях. Например, из 274 «тигров», выведенных из строя в 1943 году, отремонтировать удалось только 19. Разумеется, безвозвратные потери были гораздо меньше, речь может идти именно о сложностях эвакуации этих стальных глыб.
Войска Моделя начали наступление в 5.30, но к 10.30 после первых небольших успехов наступление застопорилось. Если какие-то части и форсировали минные поля, то подвести подкрепления не получалось. На участке главного удара 6-я пехотная дивизия при поддержке самоходок «Фердинанд» и многочисленных самолётов Люфтваффе сумела форсировать Оку и закрепиться на противоположном берегу. Кстати, злосчастным «Фердинандам» этот успех обошёлся очень дорого. Наступавший здесь 653-й батальон в первый же день потерял выведенными из строя 33 из 45 самоходок. Правда, в основном это были подрывы на минах, после которых машины удавалось достаточно быстро отремонтировать, но всё-таки подобный уровень потерь впечатляет. К тому же Моделю пришлось принять очень любопытное решение. Он приказал придать каждой роте «Фердинандов» по взводу танков Т-III, которые имели пулемёты для прикрытия тяжёлых самоходок.
Но 20-я танковая дивизия, входившая в тот же XLVII танковый корпус, безнадёжно завязла в минных полях. На участке XLI танкового корпуса 292-я пехотная дивизия точно так же после первого успеха вылетела на неизвестное минное поле и остановилась. Вспомогательное наступление XXIII пехотного и XLVI танкового корпусов провалилось полностью. Модель был вынужден снять всю артиллерию армейского подчинения с этих участков и перевести её в полосу главного удара, чтобы обеспечить дальнейшее продвижение.
В этот момент появилась советская авиация. Кажется, это был первый случай массового применения противотанковых авиабомб — ПТАБов. Авиационные командиры бодро отрапортовали об уничтожении 106 вражеских самолётов и 65 танков, что даже отдалённо не походило на правду. Вот примерно из таких рапортов и появились полторы тысячи уничтоженных немецких танков. Но вся помощь авиации так и ограничилась одним налётом, потому что вскоре немецкие истребители захватили господство над полем боя. Это позволило немецкой бомбардировочной авиации обрабатывать оборону советских войск на всю её глубину.
Здесь начинаются разночтения между источниками. Одни историки пишут, что к 10.30 немцам удалось овладеть высотой 254, Озёрками и Ясной Поляной. Другие утверждают, что в 16.30 командир XLI танкового корпуса генерал Гарпе сообщил Моделю, что ввёл в дело 101-й танковый полк 18-й танковой дивизии (а это было грубым нарушением плана Моделя как можно дольше беречь танковые части) и сумел продвинуться в направлении Озерков. Однако Гарпе не рассчитывал выйти к этому населённому пункту ранее сумерек. Как всегда, когда план трещит, начинаются импровизации, и Гарпе предложил использовать остальные подразделения 18-й дивизии, распределив их между 6-й и 292-й дивизиями. В результате 18-я дивизия была бы раздёргана на ниточки.
Вскоре после этого Модель побывал в штабе XLVII танкового корпуса. Его командир генерал Лемельсен также начал рушить первоначальный план. Он сообщил командующему армией, что намерен на следующий день ввести в бой 2-ю и 9-ю танковые дивизии, которые сам Модель предполагал использовать для броска на Курск уже после прорыва обороны.
