Римляне фигурируют среди действующих лиц евангельского рассказа только дважды. Первый случай касается Пилата в эпизоде с Вараввой. Второй – римского центуриона («сотника»), который при виде Иисуса на кресте говорит: «Воистину этот человек был сыном Божьим». При этом его поведение выведено по контрасту с поведением евреев, показанных издевающимися над распятым Иисусом. Оба случая чрезвычайно комплиментарны для римлян. Пилат и центурион выведены как люди, ощущающие божественную природу Иисуса и сочувствующие его страданиям, в противоположность евреям, отрицающим его божественность и травящим его до смерти {Еще один центурион упомянут у Матфея (8 ) и Луки (7) как человек, возлагавший надежды на Иисуса в связи с болезнью своего слуги. Рассказ Луки ни в коей мере не чернит евреев; но Матфей изменяет этот сюжет. Он опускает то обстоятельство, что Иисус совершил исцеление по просьбе евреев, к которым центурион обратился за помощью, и добавляет мораль, что евреи должны быть «ввергнуты во тьму внешнюю». Таким образом, он делает этот рассказ созвучным рассказу о другом центурионе, подчеркивая контраст веры язычников с еврейским неверием.}.

Таким образом, похоже, что Евангелия являются документом не только антиеврейским, но и проримским. Они не только игнорируют и опускают все неблагоприятные для римлян факты (например, оккупацию Иудеи, идолопоклонство, жестокость), но и подчеркивают духовное превосходство римлян над евреями.

Почему же Евангелия враждебны к евреям и благосклонны к римлянам? Чтобы ответить на этот вопрос, нам нужно исследовать их историческую подоплеку, а точнее, историю эпохи Иисуса и более позднего периода, когда составлялись Евангелия. Потребуется углубиться в политическую историю евреев, и в особенности вывести на первый план едва различимые фигуры римлян, которым в Евангелиях отведена роль статистов. Придется вызвать к жизни объединенные своей враждебностью к Иисусу еврейские секты и партии, черты которых в Евангелии едва различимы. А потом внимательно приглядеться к людям, писавшим Евангелия, чтобы определить, почему они писали именно так; почему их позиция была настолько антиеврейской и проримской.

Сделав это, мы сможем прийти к большему пониманию сюжета в целом, и у нас появится надежда оценить подлинный образ Иисуса и значение его движения. И в частности, мы сможем предложить решение проблемы, которую представляет эпизод с Вараввой, связавший в один узел все ключевые трудности евангельского рассказа.

Римская оккупация была для евреев осквернением Святой земли Единого истинного Бога нацией жестоких и злобных идолопоклонников. Она была издевательством над двумя тысячелетиями еврейской истории, посвященными прославлению свободы и отказу примириться с порабощением. То, что народ Божий мог быть лишен своей автономии, было ужасающе непостижимо, это можно было объяснить только как пролог к новой драме освобождения. Оно, освобождение, должно было стать даже более крупным событием, чем Исход из египетского рабства, возвращение из Вавилона или победа Хасмонеев над греками двумя столетиями ранее.

Однако Евангелия рисуют Иисуса так, словно он забыл о самом факте оккупации. Он явно никогда не ставит под вопрос право римлян силой господствовать над Палестиной, обескровливать страну непомерной данью и устраивать бойни и распятия всякий раз, когда их власти брошен вызов. Один-единственный раз, согласно Евангелиям, Иисус снизошел до рассмотрения проблемы, которую ставила оккупация. Это произошло, когда фарисеи и приверженцы Ирода (странная комбинация, как мы увидим в дальнейшем) задали ему вопрос: «Позволительно ли платить подать кесарю или нет?» Ответ Христа «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие – Богу» толковался по-разному. В данной связи просто отметим, что этот единственный эпизод дает крайне неверное представление о римской оккупации.

Причины, по которым из Евангелий устранены упоминания римлян, будут обсуждены позже, в контексте политической обстановки времени их составления. Сейчас же нам важно постараться понять реальную обстановку этой эпохи. Нужно и важно иметь в виду, что при жизни Иисуса Палестина вовсе не была замиренной римской провинцией, подобной Галлии или Греции, что евреи вовсе не примирились с властью римлян и что было несколько серьезных восстаний, целью которых было изгнание римлян.

Как, собственно, попали римляне в Палестину? Как они в первый раз вошли в эту страну? Как они постепенно все крепче завладевали еврейской нацией, как включили ее в свою империю?

Евреи были способны проследить свою историю в глубь веков дальше любого другого народа в римском мире, кроме египтян. Они не раз теряли независимость и раньше, но всякий раз им удавалось ее вернуть. Хотя положение малого народа в мире сражавшихся друг с другом империй было отчаянным, евреи считали себя свободным, самоуправляющимся народом, а не сателлитом, принуждаемым покоряться одному или другому гегемонистскому блоку. Но на самом деле времена, когда еврейское государство было сильным и суверенным, обеспечивающим свою безопасность в пределах собственных границ, лежали далеко позади. Фактически эти времена миновали с царствованиями Давида и Соломона (то есть около 1000 г. до н.э.). С тех самых пор евреев размалывали между жерновами великих держав, чьи армии проходили через их страну в разных направлениях. В 722 г. до н.э. пришли ассирийцы и увели в изгнание большую часть народа – потерянные десять колен Израиля. Оставшиеся стали известны под именем иудеев, по колену Иуды, или Иегуды, крупнейшего оставшегося колена. Затем даже их изгнали из их страны и увели в Вавилон; но когда вавилонское иго сменилось мягкой властью Персидской империи, им разрешили вернуться на родину и восстановить там свое государство (516 г. до н.э.). Здесь, под главенством Эзры и его преемников, была установлена республиканская теократия, управляемая согласно Закону Моисея, толкователями которого были книжники и священники.

Персидская империя была опрокинута греками при Александре Македонском. Палестину Александр завоевал в 332 г. до н.э., но к евреям отнесся с некоторым уважением и постарался в их внутренний строй не вмешиваться. После смерти Александра империя была поделена между его преемниками, которые часто вели войны друг с другом. Сначала евреи попали под власть Птолемеев, правивших Египтом, которые отличались веротерпимостью. Однако затем евреи оказались под гнетущей властью Селевкидов, правивших Сирией. Один из них, сумасбродный Антиох Епифан, спровоцировал евреев на восстание, попытавшись заставить их отказаться от иудаизма и принять эллинистический образ жизни, включая поклонение самому Антиоху в качестве бога. Евреи нашли лидера, Иуду Маккавея, который в серии сражений изгнал в 160 г. до н.э. армии сирийско-греческой династии из Палестины и положил начало независимому еврейскому государству. Степень независимости, достигнутой им, была больше, чем та, которой пользовались евреи предыдущие 500 лет.

Независимость эта, однако, не могла продержаться долго. Она была результатом хаоса и «вакуума силы», наступивших после смерти Александра, – но им положило конец возвышение Рима в роли новой, всеобъемлющей великой державы. Но даже после того как римляне одержали верх над всеми другими народами региона, евреям некоторое время удавалось поддерживать некую ограниченную и не слишком удобную независимость. Римляне все еще были заняты междоусобными войнами за обладание своими завоеваниями. Но как только эти внутренние распри окончились установлением императорской династии Августа, еврейская независимость была обречена.

Ирония событий заключалась в том, что римляне впервые появились на арене еврейской истории в качестве друзей. Иуда Маккавей после изгнания греко-сирийцев заключил договор о дружбе с Римом (160 г. до н.э.). Селевкидские правители Сирии в то время уже очень боялись Рима, и результатом договора стало ограждение евреев от новых вторжений греков. Однако в истории является общим местом, что малая страна призывает покровительство великой державы на собственное горе. Евреи спаслись от греков только для того, чтобы попасть в сферу влияния римлян. Но это стало заметно не сразу. Тянувшаяся довольно долго интермедия была полезна тем, что укрепила еврейский дух.