Отказ Комонфорта вовсе не обескуражил американского дипломата. Форсайт сообщал в Вашингтон: Мексика находится в процессе быстрого распада, и если Комонфорту удастся сохранить власть, то можно будет добиться от него желаемого.
Действительно, не прошло и десяти дней, как Комонфорт обратился через того же Форсайта с просьбой к Соединенным Штатам предоставить Мексике заем в 600 тысяч долларов, в которых он остро нуждался, для выплаты жалованья солдатам. Форсайт пообещал поддержать его просьбу перед Вашингтоном, но дал понять, что успех дела зависит от согласия Мексики на территориальные уступки в пользу Соединенных Штатов. Комонфорт согласился рассмотреть предложение Форсайта, обещая через два дня дать ответ. Ответ был отрицательным. Комонфорт не решился на продажу американцам национальной территории, а других возможностей получить необходимые средства у него не было. Оставалось только одно — отказаться от власти, что он вскоре и сделал.
Форсайт объяснял Вашингтону свою неудачу иначе: «Я могу заверить с полным основанием, что, имей я возможность немедленно уплатить Комонфорту наличными хотя бы полмиллиона долларов и предложи я ему внушительную сумму за территории, приобрести которые было поручено мне в инструкции от июля месяца, я мог бы добиться его подписи под трактатом об уступке нам этих земель». Но такие оказии повторятся еще 50 раз в предстоящие 12 месяцев, обнадеживал Форсайт президента Бьюкенена: «Независимо от того, кто возглавит правительство Мексики в результате господствующего в столице хаоса, несомненно одно: ему потребуются деньги. Следует поэтому быть начеку и в подходящий момент вновь выдвинуть наше предложение, подкрепив его определенной суммой наличными».
С захватом власти в столице Сулоагой, казалось, что шансы Форсайта на успех значительно возросли. Режим Сулоаги всецело зависел от финансовой поддержки церкви. Форсайт не преминул использовать это обстоятельство в своих целях. Он стал доказывать церковным иерархам, что они могут спасти свои богатства, только уговорив Сулоагу продать США Нижнюю Калифорнию, Чиуауа и Сонору. В противном случае церковь или израсходует все свои капиталы на поддержку Сулоаги, или их все равно отнимет от нее Хуарес. Шесть недель спустя после прихода Сулоаги к власти Форсайт победоносно сообщал в Вашингтон: «Я добился того, что мои аргументы оказали должное воздействие на друзей и советников клира и в настоящее время настроение правящих кругов полностью соответствует моим надеждам».
Архиепископ Мехико и другие церковные иерархи да и сам Сулоага выразили согласие продать Соединенным Штатам требуемые территории. Но до оформления сделки и на этот раз не дошло. Обнадеженные разгромом армии Парроди при Саламанке, реакционеры стали тянуть с окончательным ответом Форсайту, надеясь набить себе таким образом цену.
Затяжка вызвала негодование Форсайта. Узнав, что в столице либералы готовят восстание против Сулоаги, он решает оказать им поддержку, в надежде получить от либералов то, что ему не удалось урвать у Комонфорта и Сулоаги. Когда же заговор либералов был раскрыт и его план рухнул, Форсайт предложил правительству США использовать силу для достижения своих целей. «Вы хотите Сонору? — спрашивал Форсайт Бьюкенена. — Американская кровь, пролитая на ее границах, дает вам право захватить ее. Уполномочьте меня предъявить мексиканцам ультиматум: или они заплатят несколько миллионов, которые нам должны за грабежи и покушения на наших граждан, или… Хотите свободного прохода через перешеек Теуантепек? Заявите Мексике: природа дала вам в руки кратчайший путь между двумя океанами, столь необходимый для мировой торговли. Вы отказываетесь открыть его или разрешить другим сделать это в интересах человечества. Вы не имеете права выступать в роли собаки на сене… Дайте добром то, что мы просим взамен за благодеяния, которые вам предлагаем, или мы возьмем его силой».
Бьюкенен был бы рад последовать совету Форсайта, но новая война с Мексикой угрожала вызвать мощное сопротивление внутри самих США, где назревал конфликт между южными и северными штатами из-за отношения к рабству. Северяне считали, и не без основания, что дальнейшая экспансия США в Мексике укрепит рабовладельческий Юг, и угрожали чуть ли не восстанием Бьюкенену, если он предпримет новый поход против южного соседа.
Бьюкенен продолжал лелеять надежду, что за доллары ему удастся в конце концов добиться своего. Он стал добиваться желаемой сделки с Хуаресом, считая его правительство значительно слабее режима Сулоаги и поэтому более податливым. Ведь Сулоагу признали иностранные державы, в то время как Хуарес не только был лишен такого признания, но находился в Веракрусе под угрозой пушек военных кораблей Англии и Франции, требовавших от него уплаты по долговым обязательствам Мексики. Бьюкенен, не порывая с Сулоагой, стал через разных агентов сулить Хуаресу дипломатическое признание взамен на уступку Соединенным Штатам Нижней Калифорнии. Между тем Сулоага, опасаясь установления над Мексикой американского протектората, обратился к Франции с просьбой прислать ему на подмогу 10-тысячный корпус французских «добровольцев». Хотя эта просьба не встретила тогда поддержки в Париже, в Вашингтоне она вызвала немалое беспокойство. Поэтому когда в столицу США прибыл дипломатический агент Хуареса — Хосе-Мария Мата, американское правительство приняло его весьма благосклонно.
Мата, товарищ Хуареса по изгнанию в Новом Орлеане, гле он подписал в свое время протест против грязной сделки Гадсдена, был стойким патриотом, не питавшим каких-либо иллюзий относительно агрессивных намерений Соединенных Штатов. После первых контактов с представителями американских властей Мата сообщил Хуаресу из Вашингтона: «Здесь доминирует стремление заполучить путем покупки еще одну часть нашей территории. Именно это толкнуло Форсайта на признание режима Сулоаги. Учитывая указанную тенденцию, которая граничит с подлинной манией, считаю необходимым в наших переговорах с американцами заявить со всей решительностью, что, хотя мы готовы пойти на определенные уступки, благоприятствующие развитию и безопасности интересов США, мы никогда и ни в коем случае не уступим им и пяди нашей земли».
Хуарес и его правительство полностью разделяли позицию Маты. Чтобы сделать Хуареса более сговорчивым и уступчивым, Бьюкенен перешел к шантажу и угрозам. Он установил связь с Мирамоном, сменившим к тому времени Сулоагу, и потребовал от американского конгресса полномочий послать войска в Мексику для установления в ее провинциях Соноре и Чиуауа, граничащих с США, постоянных гарнизонов, или, как мы теперь сказали бы, военных баз, под предлогом необходимости пацифицировать Мексику и оградить ее таким образом от возможной европейской интервенции.
Хуарес не поддался на такого рода провокации. Он, его министр иностранных дел Окампо и представитель в Вашингтоне Мата продолжали в переговорах с американской стороной твердо отстаивать принцип территориальной целостности Мексики.
В начале 1859 года Бьюкенен направил в Веракрус своего агента Герчуэлла с поручением ознакомиться с положением дел конституционалистов и представить свои предложения на предмет дальнейшей экспансии Соединенных Штатов в Мексике.
22 февраля в письме президенту Бьюкенену Герчуэлл сообщал, что Хуарес хитрый, недоверчивый и неподкупный индеец, но что в его окружении имеются влиятельные люди, опираясь на которых Соединенные Штаты могут со временем установить над Мексикой «эффективный, хотя и не прямой протекторат». В случае если конституционная партия, указывал Герчуэлл, одержит победу над Мирамоном, Соединенные Штаты смогут «регулировать ее политику путем осторожных и мудрых советов».
Возбужденный столь радужными перспективами, Бьюкенен в апреле признал правительство Хуареса и направил адвоката Роберта Миллигана МакЛейна, ярого сторонника американской экспансии и тесно связанного с компанией Луизиана — Теуантепек, в Веракрус с поручением во что бы то ни стало добиться покупки Нижней Калифорнии. Но все усилия МакЛейна в этом направлении ни к чему не привели. Хуарес, как писал впоследствии МакЛейн в своих воспоминаниях, категорически отказался уступить хоть пядь мексиканской земли. МакЛейн вынужден был довольствоваться значительно меньшим результатом. 14 декабря 1859 года он подписал с Окампо договор, согласно которому США, признавая целостность мексиканской республики, получали право беспошлинного транзита через Теуантепекский перешеек и северо-западные районы Мексики. Договор предусматривал ввод американских войск на территорию Мексики для обеспечения транзита, но с согласия мексиканского правительства.
