Очень похоже, что 15 автомашин, об уничтожении которых шла речь в донесении от 16-го ноября, «благополучно» перекочевали в сводку за 17-е. Можно было бы и не фиксировать на этом внимание, но немецкие сводки подтверждали уничтожение только трех автомашин.
31 вражеский самолет Ю-88 под прикрытием истре¬бителей бомбил защищавшие город войска. При отра¬жении налета зенитным огнем был сбит один Ю-88. Два наших истребителя сбиты в воздушном бою само¬летами противника.
18 и 19 ноября.
Продолжались бои в 1-м секторе: ни одна из сторон не могла достичь решающего успеха. При выходе на гребень высоты 212.1 над Балаклавой противник попадал под огонь 19-й и 18-й батарей, при занятии гребня советскими войсками они попадали под огонь немецкой артиллерии. К вечеру 19 ноября части сектора занимали рубеж Генуэзская башня – восточные отроги высоты 212.1 – совхоз «Благодать». К вечеру 19 ноября стало совсем туго с боезапасом к полевым орудиям, подошел к концу тот небольшой запас 152-мм снарядов, который был в Севастополе. 122-мм боезапаса в СОР почти не было, не говоря уже об экзотических 155-мм боеприпасах. В достаточном количестве оставались 76-мм и 45-мм снаряды. Командование СОР приняло решение сменить передовые час¬ти первого сектора, ослабленные большими потерями. 383-й стрелковый полк был отведен на вторую линию обороны, а его пози¬ции на участке передовой линии: Генуэзская башня – восточные отроги высоты 212.1 – совхоз «Благодать» занял свод¬ный полк погранвойск НКВД (командир – майор К.С. Шей¬кин, военком – батальонный комиссар А.П. Смирнов). Пограничники сменили курсантов школы младших командиров на склонах высоты 212.1. В эти же дни майора Шейкина сменил майор Рубцов.
Из воспоминаний И. Калюжного: «Курсанты спускались с высоты черные, обросшие, многие были обморожены. Трое суток они лежали пластом под огнем противника, вцепившись в скалы...». Из воспоминаний К. Малявкина: «...навстречу попалась колонна моряков в изорванной грязной форме, шли не в ногу, устало передвигая ноги. Что-то было неправильным в этой группе моряков, потом понял – почти всем им было за сорок, все обросшие, худые, было дико глядеть на многодневную щетину на их щеках: «откуда вы братки?». Кто-то в колонне хрипло ответил: «оттуда!» и кивнул на Балаклавские высоты. Это отходил с позиций батальон запасного артполка, на взгляд, в колонне было не больше двух взводов...».
Происходила смена подразделений и на позициях в долине. Вспоминает бывший санинструктор 3-го батальона Сводного полка НКВД И.К. Калюжный:
«Пошли по целине, и вышли на дорогу Севастополь-Балаклава. Страшное зрелище, ужасное зрелище увидели мы: по обе стороны дороги лежали разбитые и обгоревшие машины, убитые и уже замерзшие лошади, вывернутые с корнем тополя и множество трупов».
161-й стрелковый полк (командир – полковник А.Г. Капитохин, военком – полковой комиссар П.А. Нуянзин) вво¬дился в первую линию обороны юго-западнее деревни Камары. Сюда же подтягивался усиленный батальон местного стрелкового полка во главе с командиром полка подпол¬ковником Н.А. Барановым и военкомом батальонным комиссаром В.Ф. Рогачевым. 40-я кавалерийская дивизия была выведена в резерв, а 1330-й стрелковый полк поставлен во втором эшелоне на рубеже: высота 212.1 – совхоз «Благодать».
В этот день в главную базу прибыл транспорт «Курск» (капитан – В.Я. Труш) в охранении тральщика № 16. Это был первый транспорт, доставивший боеприпасы для Приморской армии. В главную базу также прибыли эс¬минцы «Способный» (командир – капитан 3 ранга Е.А. Козлов) и «Сообразительный» (командир – капитан 3 ранга С.С. Ворков), которые доставили с Таманского полуострова два батальона 9-й бригады морской пе¬хоты, эвакуированные из Керчи.
В связи с падением Керченского оборонительного района было ликвидировано командование войск Крыма. Командующий Черноморским флотом и СОР вице-адмирал Ф.С. Октябрьский получил директиву Ставки ВГК от 19 ноября № 004973, которой командование вой¬сками Крыма упразднялось, а командующий Черномор¬ским флотом и СОР с 22.00 этого дня подчинялся непо¬средственно Ставке.
20 и 21 ноября.
20.11.41 г. была предпринята еще одна атака советских войск на высоты 386.6 и 440.8. Позиции противников остались прежними. 21.11.41 г. правофланговые части второго сек¬тора (514-й стрелковый полк) и левофланговые части первого сектора (161-й стрелковый полк, местный стрел¬ковый полк и батальон 1330-го стрелкового полка) при поддержке артиллерии перешли в контратаку с целью овладения высотами 386.6 и 440.8.
Я прекрасно понимаю, что бумага, в том числе и та, на которой писались донесения и отчеты, печатались карты, готова была сохранить любую информацию, не исключая и самую фантастическую. Вам приходилось бывать в районе деревни Камара или, как привычнее, Камары? Это селение расположено в Байдарской долине справа от трассы Севастополь – Ялта. Юго-западнее Камаров на небольшой, покатой террасе высокогорного склона среди живописного крымского леса располагается село Благодать. Если от этого села пройти полтора километра по крутой каменистой дороге, то можно выйти на высокогорное плато, к западу, переходящее в крутой обрыв в сторону Балаклавы и в отвесный обрыв к югу в сторону моря. В центральной части этого плато находился старый, мощный каменно-бетонный форт. С учетом сложившегося расклада сил и свершившегося факта – захвата высоты с фортом противником, надеяться на успешность атаки этой позиции с направления Камары – Благодать было сущим безумием. Высоту, нависавшую над Балаклавой и контролировавшую наши позиции в двух секторах обороны, нельзя даже сравнивать с бельмом на глазу – эта высота была сопоставима с гниющей, кровоточащей язвой на лбу нашей обороны.
Не менее болезненной и чуть менее позорной для нас считалась позиция немецких егерей на высоте 137.5 («пулеметная горка»), не позволявшая «срубить» вражеский клин в районе хутора Мекензия. И сколько еще таких «болячек» было вдоль передового рубежа нашей обороны?
Наши войска, наступавшие на смежных флангах первого и второго секторов, встре¬тились с крупными силами врага, которые также пере¬шли в наступление при поддержке танков. Ожесточен¬ный встречный бой длился до вечера. 72-я пехотная дивизия немцев, усиленная 17-м, 22-м и 70-м саперными ба¬тальонами, основные усилия сосредоточила на захват высоты 212,1 и деревни Камары. 161-й стрелковый полк не смог удержать позиций и оставил деревню. Однако прорваться дальше немецкие войска не смогли.
Из воспоминаний Р. Мюллера: «Путь нам преградило скорострельное крупнокалиберное морское орудие, наполовину вкопанное в землю. Орудие развило немыслимый темп стрельбы, поливая нас огненным дождем с расстояния менее километра. Вскоре с соседней вершины, в темноте на нас бросились толпы до зубов вооруженных большевиков, действовавших с немыслимой жестокостью. Огромные черные фигуры мелькали в темноте с немыслимой скоростью, крича что-то невнятное. На моих глазах стоявший рядом со мной солдат был зарублен остро отточенной лопатой. Около полуночи под давлением многократно превосходящих сил противника мы отступили...».
В 23 часа 20-го ноября немцы из деревни Чоргунь были выбиты 514-м и Местным стрелковыми полками. Во время боя южнее деревни погиб комис¬сар полка батальонный комиссар В.Ф. Рогачев, возглавивший атаку батальона. Силами 50-й пехотной ди¬визии противник атаковал позиции 2-го полка морской пехоты и 31-го стрелкового полка в направлении деревни Чоргунь. Все атаки против¬ника на этом участке были отбиты войсками при под¬держке артдотов № 70, 71, 72. В ночь на 21.11.41 года противник подобрался к доту № 69 и забросал его гранатами. Утром дот удалось отбить, но орудие было выведено из строя. К 21 часу 21 ноября 72-я и 50-я немецкие пехотные дивизии, по¬несшие тяжелые потери, прекратили атаки. На данном этапе борьбы это была их последняя попытка прорвать нашу оборону и ворваться в Севастополь.
