День 16 ноября 1941 года стал последним днем обороны Керчи. Керченский оборонительный район перестал существовать. Это позволило противнику высвободить новые силы для продолжения штурма Севастополя. Фактически войска 51-й армии завершили переправу через Керченский против еще 15-го ноября. Это был печальный итог бездарной деятельности военачальников, которым была поручена оборона Крыма. В процессе своего исследования я уже неоднократно упоминал и Гордея Ивановича Левченко, и генерала Павла Батова, и генерала-инженера Аркадия Хренова. Левченко и Хренов подключились к процессу обороны Крыма в 20-х числах октября, когда «благодаря» преступно-легкомысленному руководству войсками командующим 51-й армией генерал-полковником Федором Кузнецовым переломить ситуацию в Крыму было практически невозможно. Но Павел Иванович Батов находился здесь с первого дня боев, командовал корпусом, оперативной группой войск на севере Крыма и по всем меркам должен был нести персональную ответственность за события в Крыму, в том числе и за оставление Керчи. Был еще один военачальник, причастный к потере Керченского плацдарма – маршал Григорий Иванович Кулик.
Кроме потери важнейших стратегических позиций войска недосчитались многих десятков тысяч бойцов. Сталин приказал провести тщательнейшее расследование причин этого тяжелейшего поражения. Итоги проверки были отражены в записке ЦК ВКП(б) от 24 февраля 1942 года. Вот выдержка из нее:
«Член ВКП(б) маршал Советского Союза Кулик Г.И., являясь уполномоченным Ставки Верховного Главного Командования по Керченскому направлению, вместо честного и безусловного выполнения приказа Ставки от 7 ноября 1941 года «Об активной обороне Севастополя и Керченского полуострова всеми силами», и приказа Ставки от 14 ноября 1941 года «…удержать Керчь, во что бы то ни стало, и не дать противнику занять этот район» самовольно отдал 12 ноября 1941 года преступное распоряжение об эвакуации из Керчи в течение двух суток переправы всех войск и оставлении Керченского района противнику, в результате чего и была сдана Керчь 15 ноября 1941 года.
Кроме того, ЦК ВКП(б) стало известно, что Кулик во время пребывания на фронте систематически пьянствовал, вел развратный образ жизни и, злоупотребляя званием маршала Советского Союза и зам. наркома обороны, занимался самоснабжением и расхищением государственной собственности, растрачивая сотни тысяч рублей из средств государства».
По последней информации любопытные пояснения делает доктор исторических наук Юрий Рубцов, который целенаправленно занимался изучением биографии Григория Кулика: «Маршал, прибыв в Керчь, быстро понял, что положение здесь архисложное. Отдав командующему войсками Крыма вице-адмиралу Левченко распоряжения относительно оставления полуострова, Кулик отправился в Тамань, поскольку, как позднее докладывал Сталину, «считал главной задачей организацию обороны» именно там. В тот же день, 13 ноября, он доложил начальнику Генерального штаба Шапошникову о принятом решении эвакуировать войска. Ответ же получил только 16-го. При этом ему было предписано во что бы то ни стало удерживать плацдарм на восточном берегу Керченского пролива. Но поезд, как говорится, уже ушел: остатки 51-й армии переправились на Таманский полуостров еще минувшей ночью.
Кулик, однако, не стал торопиться с докладом о свершившимся факте. Лишь через день он сообщил в Ставку, что эвакуированные войска заняли оборону на Таманском полуострове. А еще через день, 19 ноября, убыл в Ростов-на-Дону.
Свою миссию по обороне Керчи маршал, как видим, провалил. Командующий войсками Крыма Левченко в конце ноября был арестован и 25 января 1942 года военной коллегией Верховного суда СССР осужден к 10 годам лишения свободы «…за оставление Керченского полуострова и Керчи». На суде Левченко признал себя лично виновным, но вместе с тем показал, что Кулик вместо принятия мер по обороне Керчи, «своими пораженческими настроениями и действиями способствовал сдаче этого важного в стратегическом отношении города».
Сталин потребовал от маршала Кулика объяснений. Через три дня Поскребышев положил перед вождем многословное и сбивчивое покаяние маршала. Вождь, однако, на него не ответил, а «органам» позволил действовать так, чтобы маршал сполна испил чашу унижения. К обвинениям Кулика в пораженчестве и невыполнении приказов Ставки добавилась «бытовуха». «Накопали» Кулику и пьянку с развратом, и растрату казенных средств на собственные нужды. В Краснодарском военторге для него в октябре-ноябре 1941 года было взято товаров больше чем на 85 тысяч рублей. Председатель крайисполкома Тюляев приказал военторгу оплатить все взятое маршалом по оптовым ценам и расходы отнести на счет тыла фронта. Расследование показало, что маршал специальным самолетом отправил семье в Свердловск большими партиями фрукты, колбасу, муку, масло, сахар, 200 бутылок коньяку, 25 килограммов паюсной икры, 50 ящиков мандаринов. Мясо, мука, крупа были отправлены и по московскому адресу Кулика».
По всем вышеизложенным признакам маршала Кулика можно причислить к «архитекторам» Крымской катастрофы ноября 1941 года.
17 ноября.
Ночью в резерв 1-го сектора были подтянуты части из 4-го сектора обороны. 1-й батальон 161-го полка и смененный только накануне из Аранчийского опорного пункта Местный стрелковый полк.
Обратите внимание, насколько лживы были боевые сводки. В сводке за 16 ноября прошла информация о переброске из района Бельбека в 1-й сектор двух батальонов 161-го полка. Сами же мы убедились, что сделать это было нереально. Теперь же, как ни в чем ни бывало, комендант 4-го сектора доносит о переброске повторно (?) 1-го батальона все того же 161-го полка, но уже сообщается о переброске и Местного стрелкового полка из 3-го сектора.
Позиции местного стрелкового полка занял вновь сформированный 90-й полк 95-й дивизии. Командование СОР готовило контратаку. Однако, и противник сосредоточил против первого сектора значительные силы и продолжил атаку. Завязался встречный бой за высоту 212.1. Войска сектора поддерживали огнем 152-мм орудия 51-го артполка, получившие боезапас со складов флота, где имелся боезапас для орудий МЛ-20 береговой обороны. На вооружении полка было 8 орудий. По противнику вели огонь 19-я и 18-я береговые батареи. А вот указываемой в мемуарах и научных работах 14-й батареи в те дни не существовало, на ее месте на мысе в Стрелецкой бухте находились орудия 242-й батареи, установленные на временных основаниях. Чуть позже к артиллерии сектора подключились и орудия 134-го гаубичного артполка (командир – майор И. Ф. Шмельков), но к его 13 122-мм орудиям было мало снарядов. Кроме того, по вновь построенной ветке в район Новых Шулей (Штурмовое) вышел на огневую позицию бронепоезд «Железняков».
Благодаря мощному заградительному огню батарей, противника удалось остановить на Ялтинском шоссе, но в окружающих шоссе горах, сосредоточив силы 72-й дивизии, противник решительно атаковал части 1-го сектора. К наступлению темноты, имея преимущество в силах, противник овладел восточными скатами высоты 212,1, отдельные группы солдат противника вышли на гребень высоты. Бой продолжился и ночью.
В 20 ч 45 мин 1-й батальон 1330-го стрелкового полка под командованием лейтенанта В.Д. Полякова и под¬разделения 149-го спешенного кавалерийского полка под командованием подполковника Л.Г. Калужского выби¬ли противника с высоты 212,1. Ночной атакой удалось отбить и высоту 440.8. Был еще один участок, где немецкие войска, неожиданно атаковав, добились успеха. Ванеев пишет: «Попытка двух батальонов нем¬цев, поддержанных танками и бронемашинами, атако¬вать наши части в районе Колымтай и Эфендикой в чет¬вертом секторе провалилась. 8-я бригада морской пехо¬ты при поддержке огня береговой батареи № 10 и 265-го артиллерийского полка Приморской армии не дала воз¬можности противнику продвинуться ни на шаг». На самом деле противнику удалось вклинится по долине реки Кача в наши позиции до 3 км. Атака силами до батальона при поддержке бронетехники была отбита только после того, как открыла огонь 10-я батарея и доты береговой обороны. После чего противник повернул назад. В атаке участвовали и штурмовые (самоходные) орудия, однако, до сих пор не удалось установить, к какому подразделению они относились. Контратакой батальонов второй линии 8-й бригады положение удалось восстановить. Днем 22 самолета севастопольской авиагруппы ЧФ бомбили и штурмовали войска противника в районе Кучук-Мускомья и Варнутка. Было уничтожено и выведе¬но из строя 15 автомашин.
