Из воспоминаний ветерана ББ № 2: «А еще Николай рассказывал, что держались они до ночи 22 июня. Часов около трех опять закончились снаряды к 130-мм орудию, прямым попаданием было повреждено 100-мм орудие, отбивались личным оружием. Вечером Саламбек Дзамбаевич (Дзампаев – Б.Н.) приказал готовить батарею к подрыву, а сам взял трех бойцов и ушел прикрывать отход. Они засели в развалинах барака, стоявшего в 200 м от батареи. Подорвали погреба и отошли к старому форту. Не пришла группа бойцов, находившаяся около первого орудия. Кто-то спохватился, что нет командира. Искали всю ночь. Не нашли».
Восемнадцать бойцов, находившихся возле 130-мм орудия, в изнеможении уснули и были пленены немецкими егерями ранним рассветом 23 июня. В одной из частных коллекций в Киеве есть орден Красного Знамени. Владелец коллекции сообщил, что орден был найден на дачном участке в районе старых батарей, примыкавших к Константиновскому форту. По информации А. Неменко такой орден был у С. Дзампаева, но номер на ордене был сбит кем-то из «черных копателей». Судьба командира батареи неизвестна до сих пор. Он числится без вести пропавшим.
Только теперь противник устремился к Михайловскому форту. На возвышенности, в районе современной турбазы ВМСУ «Севастополь», были построены три пулеметных дзота и один артиллерийский дот. Они и приняли на себя первый удар. Бой шел весь день, но успеха немецкие войска не добились. Мужественное сопротивление батарей № 2 и 12 и форта Михайловский отсрочило выход немцев к Константиновскому форту. Днем 22 июня командир ОВРа контр-адмирал В.Г. Фадеев приказал капитану 3 ранга Евсевьеву продержаться на Константиновском мысу еще один день, а после выхода плавсредств из Южной бухты в ночь на 23 или 24 июня отойти на Южную сторону.
Бои шли и на других участках. После сильной авиационной и артиллерийской подготовки в первом секторе в 05.30 враг перешел в наступление двумя пехотными полками при поддержке танков в направлении высоты с бывшим 4-м турецким редутом. Удар наносили части 72-й и 170-й немецких дивизий. В резерве противник имел по полку из 318-й и 125-й пехотных дивизий. На направлении удара противника оборону держали остатки 782-го полка 388-й стрелковой дивизии и батальон 9-й бригады. В результате упорного боя к вечеру 22 июня противнику удалось полностью захватить высоту, но при этом он понес значительные потери. Упорное сопротивление советских войск совершенно обескровило немецкие войска на этом направлении, в бой вводились последние резервы и румынские части.
Второй удар наносился в третьем секторе с двух сходящихся направлений – вдоль Мартыновского оврага и вдоль балок Сухарная и Графская. По Мартыновой балке противник атаковал одним пехотным полком 4-й румынской бригады и одним полком 18-й румынской дивизии при поддержке танков. На участке 138-й бригады удар наносился вдоль балок Графская и Сухарная силами двух пехотных полков 50-й и 22-й пехотных дивизий с танками. Немецкие войска имели задачу выйти к устью Инкерманской долины, чтобы рассечь линию обороны на три части.
Г.И. Ванеев в своей книге указывает, что «...с севера противник бросил в наступление более двух полков, нанося удары в направлении отметки 66.1 и балок Графская, Трензина и Сухарная, обороняемых нашими 2-м Перекопским полком морской пехоты и 79-й бригадой, в которых оставалось не более чем по батальону...».
Не стоило Ванееву так бездумно тиражировать информацию, взятую из воспоминаний Моргунова. Несколькими страницами ранее он уже указывал, что именно эти части в ночь на 21 июня были выведены на оборону Южного берега Севастопольской бухты. При внимательном анализе обстановки на 22-е июня подразделения с этими наименованиями спешно воссоздавались из малочисленных групп бойцов, переплывших ночью через бухту.
К исходу дня советские войска отошли на рубеж: обратные (восточные скаты Сухарной балки – южная часть изгиба Симферопольского шоссе в месте пересечения его с железной дорогой, в 1900 метрах к югу от кордона Мекензия № 1 – восточные скаты балки Трензина – южные скаты Мартынова оврага – г. Читаретир – г. Сахарная головка – Новые Шули – скаты Сапун-горы и далее вдоль Балаклавской дороги до бухты.
День семнадцатый, 23 июня.
В 6 часов утра 23 июня после артподготовки 50-я и 22-я немецкие пехотные дивизии с танками опять перешли в наступление в направлении Трензиной и Графской балок против частей 345-й стрелковой дивизии и 138-й стрелковой бригады. Неоднократные атаки немецких пехотных дивизий были отражены с большими потерями для противника, хотя в 345-й дивизии оставалось всего около 2800 человек, а в 138-й бригаде – около 1700. Одновременно противник атаковал позиции 25-й стрелковой дивизии силами немецкого резервного полка и частей 18-й румынской пехотной дивизии. По воспоминаниям участников боев румыны шли густыми цепями в полный рост, строевым шагом. Огонь открыли хорошо замаскированные пулеметные доты, и противник с большими потерями откатился назад. Через час атака повторилась, но так же была отбита. Остатки атаковавших частей откатились обратно. Румынские части трижды атаковали в направлениях на деревни Новые Шули и горы Читаретир. Однако, здесь противник наткнулся на мощную оборону и был отбит огнем пулеметных дотов. Все атаки для противника оказались безуспешными и сопровождались большими потерями. Немецкие и румынские войска испытывали трудности с боезапасом, поэтому не могли подавить огневые точки, как это делалось в начале обороны. Их войска были измотаны и понесли огромные потери. Темп наступления снизился.
По состоянию на 23 июня продолжали держаться Михайловский форт и бывшая батарея № 4 (казармы Местного полка БО). Завязался бой на подступах к Константиновскому форту, в районе казематов старых батарей № 5, 6 и 7. В них засели около двадцати краснофлотцев, которые прикрывали подступы к форту пулеметным огнем. Еще одна пулеметная точка была оборудована на КП зенитного дивизиона на правом фланге бывшей батареи № 5. Теперь немцы стремились прорваться к Константиновскому форту, прикрывавшему выход из Северной бухты. В самом укреплении занимали оборону около сотни моряков подразделения охраны рейда во главе с капитаном 3 ранга М.Е. Евсевьевым, часть личного состава 2-й и 12-й береговых батарей и 178-го инженерного батальона, а также остатки подразделений 95-й стрелковой дивизии во главе с командиром 161-го стрелкового полка майором Дацко. В течение дня противник обстреливал и бомбил форт и массивы батарей, но штурмовать их не решился. Лишь к вечеру в атаку перешла немецкая пехота, поддержанная штурмовыми орудиями. Советским пулеметчикам удалось отсечь пехоту, а штурмовые орудия не смогли прорваться через противотанковые препятствия. Атака захлебнулась.
К вечеру, подтянув из резерва не менее батальона, враг при поддержке нескольких штурмовых орудий снова перешел в атаку и к исходу дня вплотную подошел к форту, готовясь взорвать ворота. Немецкие саперы находились во рву, в мертвой зоне, не простреливаемой из бойниц. Но командир опорного пункта послал нескольких бойцов на крышу форта, и они забросали противника ручными гранатами. Бой шел весь день, сам Евсевьев был ранен, были ранены или убиты многие защитники укрепления. В ночь на 24-е июня командованием СОР было дано разрешение частям Северной стороны покинуть опорные пункты, однако, плавсредств для эвакуации выделено не было. Переправлялись из всех опорных пунктов вплавь. Из 127 защитников форта Константиновский после переправы в живых осталось сорок три человека. При восстановительных работах в районе форта были найдены останки двадцати трех бойцов. Останки остальных защитников периодически находят в процессе земляных работ в районе нынешнего музея ВМСУ. При последнем ремонте Михайловского форта в одном из засыпанных помещений нашли останки семнадцати бойцов, однако, большинство защитников опорных пунктов по сей день считаются без вести пропавшими. Весь день шли бои и правее – в районе Сухарной балки, где также сражался небольшой гарнизон, поддерживаемый подразделениями 138-й бригады и 345-й дивизии.
