Вечером 20 июня после окружения Северного укрепления завязался бой вокруг массива бывшей мортирной батареи № 7, лагеря училища береговой обороны и Михайловского форта. С утра 21 июня во всех опорных пунктах на Северной стороне разгорелись упорные бои, которые продолжались весь день. Враг нигде не смог добиться успеха, и до ночи наши части надежно удерживали опорные пункты.
При анализе отдельных фактов и ряда событий крепнет убеждение, что опорные пункты, как боевые участки, до ночи 21 июня никто не создавал, и командиров в них никто не назначал. Командирами становились самые инициативные офицеры и старшины или оборону возглавлял старший по званию. Значительно позже, 21 июня, комендантом береговой обороны П.А. Моргуновым были назначены командиры опорных пунктов, но сделано это было сутки спустя, когда обстановка в этом районе стала совсем иной. Из воспоминаний Евсевьева, в те дни руководителя боев в районе форта Константиновский, бывшего начальника службы НиС ОВРа: «Несмотря на то, что действовала радиосвязь, телеграф и телефон, никаких приказов нам не поступало. Из штаба ОХРа (охраны рейда) нам по телефону твердили одно и то же: «Держитесь, помощь идет!» Обещали то 9-ю бригаду, то части с Большой земли, которые вот-вот должны подойти. Вместе с нами находился командир 161-го полка Дацко, со взводом охраны штаба, отрезанный от своих бойцов. Он также ожидал подхода подкреплений для того, чтобы прорвать окружение и вывести своих бойцов из кольца».
Обратите внимание, даже на уровне офицеров среднего звена армии и флота циркулировала информация о находившейся в резерве 9-й бригаде морской пехоты и, естественно, с ней связывались надежды на отпор вругу на Северной стороне…
П.А. Моргунов дает свою трактовку событий: «Возглавляли оборону капитан 3 ранга М.Е. Евсевьев и военком батальонный комиссар И.П. Кулинич, которые получили от командира ОВРа контр-адмирала Фадеева задачу удерживать Константиновский равелин до тех пор, пока из Южной бухты не будут выведены все плавсредства». Но ведь эта информация касалась только двух последних дней борьбы и относилась, прежде всего, к обеспечению движения судов по рейдам Севастополя, а не проблемам обороны Северной стороны.
На пятачке, ограниченном линией, условно проведеной от мыса Толстый через Северное укрепление до старой батареи № 4 (казармы МСП), оказались прижатыми к морю в обще сложности около трех тысяч человек. Многие из них, формируя группы, переправлялись вплавь через бухту. Из воспоминаний А.Г. Капитохина: «Я хорошо видел, что под скалами собралось до семисот-восьмисот солдат и краснофлотцев, многие из них были ранены, но почти все с оружием. Они укрывались под скалами от немецких самолетов. На мой запрос в штаб армии, мне пришел ответ: «Организуйте оборону всеми наличными силами, переправляя на Южную сторону ненужную матчасть, командующий СОР приказал: переправы на Южную сторону не будет». Как и чем я должен был переправить несуществующую «ненужную матчасть» не указывалось... С наступлением темноты многие красноармейцы и краснофлотцы вплавь переправились через бухту. На том берегу из них формировали новые подразделения. В основном, 79-ю бригаду и 2-й полк морской пехоты…».
Многие бойцы продолжали сражаться на своих позициях. Оборона от берега моря к Северному укреплению проходила вдоль вала времен Крымской войны. От Северного укрепления до казарм Местного стрелкового полка подготовленных рубежей обороны не было, хотя рельеф местности был довольно удобным. Еще действовали одно 100-мм орудие на батарее № 2 и два 130-мм орудия на батарее № 12. Действовала и батарея зенитных 37-мм автоматов, стоявших на крыше Константиновского укрепления. В строю на зенитной батарее возле Северного укрепления оставалось одно 76-мм орудие. Местный стрелковый полк сохранил свое 122-мм орудие, а, кроме того, артиллеристы 725-й батареи смогли доставить к позициям Местного полка одно 152-мм орудие. Остальные части свою артиллерию растеряли. Но вины командиров в этом не было. На Северную сторону прекратилась доставка бензина и боезапаса, поэтому, орудия расстреляв боезапас, умолкали, а вывезти их было невозможно. Поэтому при отступлении пушки просто бросали. Досадно признавать, но большинство орудий 4-го сектора попали в руки немецких войск в исправном состоянии. Немцами были захвачены в исправном состоянии 8 155-мм орудий Шнейдера (переданные потом румынским войскам), две 152-мм пушки-гаубицы, 3 122-мм гаубицы, 14 76-мм дивизионных орудий УСВ и Ф-22, два 76-мм полковых орудия. Боезапас армейских и морских орудий хранился в Сухарной балке, сложность заключалась только в его доставке. Те два орудия, которые 20 июня немцы установили в районе бухты Голландия, были предназначены не для борьбы с боевыми кораблями. Их установили для того, чтобы противодействовать доставке боеприпасов из Сухарной балки на Северную сторону. Доставлять боезапас приходилось с огромным риском, ночью, на шлюпках, мимо берега, занятого противником.
Утром 20-го июня приняло на себя удар штурмовых батальонов противника Северное укрепление. Противник решил атаковать укрепление 3-м батальоном 31-го полка (24-й дивизии) и двумя пионерными батальонами: 88-м и 24-м. Мы уже вели речь о том, что защищал Северное укрепление не весь состав Инженерного батальона, в укреплении оставалась только авторота и хозвзвод. Три роты батальона были задействованы на строительстве укреплений на Южной стороне и восточной части Северной стороны. В укреплении был склад оружия и стрелкового боезапаса, но из тяжелого вооружения у защитников были лишь два 50-мм миномета. Зенитные орудия на находившейся рядом зенитной батарее были разбиты и часть зенитчиков перешла в укрепление, пополнив его гарнизон. Немецкие войска смело атаковали, но сходу овладеть укреплением не удалось. Противник, имея трехкратное превосходство, был отбит с большими потерями. При отражении штурма защитников Северного укрепления поддерживало одно 122-мм орудие Местного полка и 100-мм батарея № 2 на м. Толстый.
Пользуясь тем, что отсутствовал сплошной фронт обороны от Северного укрепления до казарм МСП, противнику удалось просочиться южнее и западнее укрепления и окружить его. Дальнейшее продвижение частей противника было остановлено огнем береговых батарей и трех бетонных пулеметных дотов, прикрывавших подступы к лагерю училища береговой обороны и к батареям береговой обороны на мысу Толстый. Два из трех дотов сохранились и до нашего времени. Упорный бой вокруг укрепления продолжался до вечера, но успеха немецким войскам не принес. Этот день стал последним для большей части гарнизона 30-й батареи и укреплений «фортов Шишкова». К вечеру немецким штурмовым подразделениям с помощью взрывчатки удалось уничтожить большую часть гарнизонов обоих укреплений. Немецким радистам удалось перехватить две радиограммы, переданные маломощной радиостанцией: «...нас осталось 46 человек, противник пустил ядовитые газы». И еще одну, через полчаса: «Нас осталось 22 человека, готовимся подорваться и прекращаем связь – прощайте!». Спустя 30 минут в казематах батареи прогремел взрыв. В живых осталась группа из 20 человек во главе с командиром батареи майором Александером, которая находилась в помещении подземного КП батареи, размещенного в 800 м от основного массива.
20 июня началась оборона еще одного опорного пункта Северной стороны. Еще 19 июня противник вышел с запада прямо к артиллерийским складам Сухарной балки. Гарнизон Сухарной балки состоял приблизительно из 250 человек. Здесь оборонялись группа в 70 бойцов во главе с лейтенантом Лаврентьевым, до этого занимавшихся перегрузкой и переправкой боезапраса на Южную сторону, штатный состав арсенала: 10 офицеров, 15 старшин и сержантов, более 100 краснофлотцев и красноармейцев. Кроме того, там находился взвод охраны из состава местного стрелкового полка и 30 вольнонаемных служащих. Возглавляли оборону Сухарной балки начальник арсенала – майор Н.К. Федосеев и военком – политрук А.М. Вилор. В ночь на 20 июня противник вклинился в полосу обороны гарнизона между нижними северными воротами и поселком Голландия. Моряки вынуждены были отойти под прикрытие хозяйственных, служебных и производственных зданий. Здесь бои шли с 20 по 23 июня. В ходе боев противник потерял сотни солдат и офицеров, более десятка танков, но продолжал стремиться к основным штольням. Ему удалось со стороны поселка Голландия по лощине пробиться и разъединить силы гарнизона на две части. Закончилось продовольствие, защитники лишились источника пресной воды. Они вынуждены были ночью нырять за продуктами в трюм теплохода «Абхазия», полузатопленного у причала арсенала. Пали геройской смертью краснофлотцы А. Кучеренко, А. Выбрик, И. Горбанев, И. Андреев, В. Коробкин, а также лейтенант А. Лаврентьев из ОВР и многие его подчиненные.
