С выходом немцев в район арсенала переброска боезапаса на Южную сторону стала невозможной. Дальнейшее удержание и сохранение штолен с боезапасом имело смысл только с перспективой деблокады их нашими войсками. Такая перспектива не просматривалась.
Весь день 20 июня ожесточенные бои шли и на других участках обороны. В 1-м и на правом фланге 2-го сектора воинам 109-й, 388-й дивизий, 7-й и 9-й бригад морской пехоты, несмотря на их малочисленность и крайнюю усталость, удалось, в основном, удержать свои позиции. Враг понес большие потери. Чуть легче было на участках 8-й бригады и 386-й дивизии. В этих частях оставалось еще много бойцов. К вечеру 20 июня генерал Петров принял решение с целью сокращения линии фронта и создания резервов отвести войска 2-го сектора из всей долины Кара-Коба и с большей части Федюхиных высот. К этому сроку доты на Федюхиных высотах были разбиты. Морские орудия, стоявшие в дотах, были выведены из строя.
7-я бригада была отведена к предпоследнему рубежу обороны – на Сапун-гору. Из воспоминаний Е.И. Жидилова: «Правее нас высоты Карагач обороняет 9-я бригада морской пехоты, которая оперативно подчиняется мне. Она только что прибыла на кораблях из Новороссийска. Командует ею полковник Николай Васильевич Благовещенский, образованный, инициативный офицер, за плечами которого большая школа строевой службы и опыт боев на Керченском полуострове. Я поручаю ему выбить противника с высоты 157.6 покинутой 1330-м стрелковым полком (Е. Жидилов ошибается, этот полк в июне 1942 г. носил номер 381 – Б.Н.). Это очень выгодная позиция и оставлять на ней немцев опасно. Бойцы и офицеры бригады Благовещенского приложили все старания, чтобы взять высоту. Ночью бесшумно подошли к ней, охватили с трех сторон, с боями поднялись по склону. Но утром оказалось, что занята лишь небольшая часть высоты. Отбив многочисленные атаки гитлеровцев, бригада возобновила наступление в следующую ночь, но сил не хватило, и пришлось отойти».
Здесь речь идет о штурме высоты с бывшим 4-м турецким редутом частями 9-й бригады. Высота имеет двойную вершину, на выходе ее к автомобильной трассе подножья стоит недавно восстановленный памятник Киевским гусарам.
Есть и еще один эпизод, связанный с событиями тех дней. Из воспоминаний Жидилова: «Тем временем наши разведчики пытались блокировать занятый немцами дот у самого подножия Сапун-горы. Не раз моряки подбирались к этой огневой точке. Немцы без выстрела подпускали их шагов на десять, а потом из амбразуры вылетала синяя ракета, и тотчас со стороны противника следовали прицельные залпы минометов прямо по доту. Разведчики несли потери. Тогда начальник химической службы бригады капитан Владимир Васильевич Богданов предложил использовать ампулометы. Стеклянный шар выстреливался устройством, похожим на миномет. При ударе шар разбивался, содержимое его вспыхивало жарким пламенем. Разведчики после многократных попыток ухитрились попасть ампулой в амбразуру. Немцы выскочили как ошпаренные, и победители прочно обосновались в доте». Здесь речь идет о временно захваченном немецкими войсками доте № 27.
С выходом противника к бухте Севастополь лишился двух гидроаэродромов: в бухте Голландия и в бухте Матюшенко. Днем авиация главной базы восемью самолетами Ил-2 штурмовала наступавшую вражескую пехоту, уничтожив до двух ее взводов. Корабли, стоявшие в Севастопольской бухте, были вынуждены укрыться до темноты в глубине Южной бухты. Чтобы вывести корабли из Южной бухты необходимо было удержать под контролем выход из бухты на внешний рейд. Эта задача была возложена на подразделение ОХРа (охраны рейда), находившиеся в Константиновском укреплении. И об этом мы уже вели речь.
За ночь удалось восстановить два орудия (100-мм и 130-мм) на береговых батареях № 2 и № 12. П.А. Моргунов пишет: «На шлюпках и катерах подвезли по 40-50 снарядов на орудие. На них (батареях) оставили по 10 человек на каждое орудие под командованием капитана М.В. Матушенко. Весь остальной личный состав был переведен на Южную сторону и «обращен» (?) на укомплектование новых батарей № 2«б» и № 702«б».
Наверняка не ожидал основной «летописец» обороны генерал Павел Моргунов, искусственно затянувший издание своих мемуаров до 1979 года, что найдутся свидетели тех трагических дней обороны. «…Вечером 20 июня в районе 12-й батареи прогремели три взрыва. Подрывали оставшийся в погребах боезапас. Спустя сорок минут на Константиновскую батарею прибыл командир 12-й батареи капитан-лейтенант (так в оригинале) М.В. Матушенко, который доложил, что все орудия на батарее разбиты, погреба батареи взорваны, а остававшийся в строю личный состав придан 2-й батарее для ее обороны от противника. Старшим вместо себя М.В. Матушенко оставил командира 2-й батареи старшего лейтенанта Дзампаева». Это строки из воспоминаний капитана 3 ранга Евсевьева – начальника ОХРа рейдов. Евсевьева неожиданно в ночь на 21 июня назначили (?) командиром опорного пункта в Константиновском форте.
Есть и еще одно свидетельство: «В плену я разговорился с одним из матросов, звали его Николаем. Он служил на 2-й батарее и попал в плен 23-го июня. Так он рассказывал, что все по иному было. На батарее № 2 оставалось в строю одно 100-мм орудие и пятнадцать человек бойцов-артиллеристов. Незадолго до этого два нижних орудия этой батареи были демонтированы и переброшены для укрепления Южной стороны, а еще одно орудие было разбито вражеским огнем. Три краснофлотца с командиром батареи ночью пошли на разведку, выбирая рубежи для обороны. Они с удивлением обнаружили, что одно 130-мм орудие на 12-й батарее еще действует и почти исправно. Той же ночью к ним вышло человек двадцать краснофлотцев с соседней 12-й морской батареи, на которой еще 4 июня было разбито орудие. Они рассказали, что в их задачу входило ввести в строй оставленное орудие, для которого в старых, еще царских, погребах хранилось около сотни 130-мм снарядов. Старшим лейтенантом Дзампаевым был организован ремонт поврежденного 130-мм орудия 12-й батареи, стоявшего неподалеку. Используя части с других разбитых пушек, артиллеристам 2-й батарей удалось восстановить одну 130-ку. В туже ночь, с 20 на 21 июня пользуясь темнотой, краснофлотцы перетащили тридцать с лишним снарядов из старых погребов, и к утру орудие было готово открыть огонь».
Любопытно и то, что после войны, при обследовании Нахимовских погребов (а это о них шла речь), во втором погребе действительно нашли 58 130-мм снарядов. Так что некоторые детали рассказа подтверждаются.
Среди информации о последних боях на Североной стороне, много путаницы, откровенного вранья, спекуляций… Среди прочего упоминалось (?) о том, что капитан М.В. Матушенко чуть ли не самовольно оставил своих подчиненных на 12-й батарее и переправился на Южную сторону. Те, кто видел Машушенко в те дни, утверждают, что у командира 12-й батареи были все признаки сильной контузии. Более того, выясняется, что 20 июня по радио был передан приказ командующего флотом, по которому почти все флотские офицеры, кроме, назначенных (?) в опорные пункты, отзывались на Южную сторону. Этот факт подтверждается многими участниками обороны. Упоминание очевидцев о демонтаже и переброске на Южную сторону двух орудий 12-й батареи очередное подтверждение того, что, не исчерпав всех средств удержания Северной стороны, командование СОР начало готовиться к «встрече» противника на Южной…
Зенитное прикрытие плацдарма осуществляли три зенитных автомата, установленных на крыше Константиновского форта. При изучении немецких фото Константиновского форта выявился интересный факт. На нескольких фото, на крыше горжевой казармы был явно виден спаренный 37-мм зенитный автомат В-11. Однако это зенитное орудие прошло последние испытания только в 1944 году, а принято на вооружение в 1945-м. Более тщательное изучение вопроса показало, что, действительно, экспериментальный образец новейшего зенитного автомата был доставлен в Севастополь перед войной для предварительных испытаний. Есть еще один интересный факт, требующий проверки: два зенитных автомата 70К в ночь с 20 на 21 июня были демонтированы и переправлены на Южную сторону.
