Еврейский народ, как известно, – народ книги. Но не менее хорошо известно и то, как трудно было сохранить свиток, страницы рукописи и книги в условиях трагического существования в таких транзитных лагерях, как Терезин, и в польских еврейских гетто. Что заставляло их обитателей подбирать обрывки оберточной бумаги, утаскивать со столов начальства карандаши, при свете коптилки урывая часы ото сна записывать то, что хотела сохранить не их личная, а именно коллективная, народная, этническая память? Как могло прийти в голову умирающим от дистрофии и авитаминоза еврейским женщинам собрать, записать, захоронить в недоступных для обысков местах кулинарные рецепты? Не могли ли привести лагерные разговоры о еде к развитию самых ужасающих дегенерационных процессов и психозов – ведь известны (и в специальных тайных отчетах блокадного Ленинграда были зафиксированы) случаи трупоедства! Как же могли бывшие домовитые хозяйки-еврейки, бабушки и матери голодающих женщин и детей вести из вечера в вечер разговоры о том, что и как ими подавалось к каждодневному или праздничному столу? Оказывается, наоборот: «Лагерный разговор о еде, – объясняет Долгополова, – прежде всего утолял голод и рисовал картины дома, семейной близости, застольной радости, поднимал дух и возбуждал воображение, зарождал надежды и тем самым помогал выжить». Об этом рассказано в статье, опубликованной в «Шаломе», «Кухня в нашей памяти: наследство женщин Терезина».

Другая интересная статья, «По следам героя Диккенса», рассказывает о приключениях знаменитого в свое время еврейского правонарушителя по имени Исаак (Айки) Соломон, родом из Англии. Соломон послужил прототипом диккенсовского Фейджина (в русских переводах Фейгина) – пресловутого скупщика краденого из «Оливера Твиста», а как неукротимый авантюрист, бежавший в Австралию, несколько раз менявший тайные места проживания, паспорта, жен, удостоился специальной эпитафии в «Новом Ньюгеймском календаре» и был описан как наиболее примечательная фигура в истории австралийского уголовного мира в книге двух раввинов, историков по образованию, Леви и Бергмана, «Australian Genesis: Jewish Convicts and Settlers 1788–1850 (London, 1974)». Рассказав об этом примечательном диккенсовском прототипе, Жанна Долгополова дополнила свою статью переводом главы об Айки Соломоне из этой книги.

По инициативе редактора Цейтлина, «Шалом» расширил раздел беллетристики, где начал публикацию переводов рассказов еврейских писателей диаспоры (либо непосредственно с идиша, либо через посредство английского языка). По различным английским и американским альманахам и сборникам, типа «Лучшие рассказы года», Долгополова разыскала, снабдила био– и библиографическими сведениями и перевела ряд рассказов американских, австралийских, английских евреев-эмигрантов, писавших о жизни евреев диаспоры в прошлом и в наши дни. Эти переводы стоило бы издать отдельным сборником, рассказав в предисловии о том, как умело найденные ею речевые обороты передают тонкие нюансы таких ощущений и переживаний, как разлуки, боль эмиграции, радость соединения с родными, уехавшими раньше них, наконец – обращение к родным корням, обретение своего природного еврейского облика.

Наконец, недавно возникший сетевой журнал «Заметки по еврейской истории», так же как и альманах «Егупец» института иудаики, не знающие ни территориальных, ни узкопрофессиональных границ, авторы и читательская аудитория которых определяются общей заинтересованностью в понимании и обсуждении самых разнообразных проблем, привлекли Долгополову широтой тематики, отсутствием программы и заведомо отобранного ассортимента обсуждаемых проблем. Из семи больших историко-аналитических обзоров, помещенных в этих журналах, хочется особо выделить три: подробнейший разбор книги американского историка Тимоти Снайдера «Земли, кровью умытые: Европа между Гитлером и Сталиным», а также статьи «Сэр Николас – британский Отто Шиндлер» и «Рафаэл Лемкин – отец “Конвенции о предупреждении преступления геноцида”». Нет смысла и надобности суммировать содержание этих глубоко синтетических работ. Их надо прочитать самим.

В заключение – отбирая статьи и иллюстрации для публикации, издатели сборника продолжили и продолжают вести с Жанной Долгополовой те задушевные, интересные и обогащающие их разговоры и дискуссии, которые она так умело вела с родными, близкими друзьями, читателями-собеседниками.

Жанна Долгополова окончила Ленинградский педагогический институт имени А.И. Герцена в 1961 году по специальности «Русский язык и литература» и защитила докторскую диссертацию в Мельбурнском университете (University of Melbourne) в Австралии в 1983 году.

Жанна преподавала русский язык и литературу в течение всей своей профессиональной жизни: в школе в Ленинграде (1961–1965), на кафедре русского языка в Ленинградском пединституте им. А.И. Герцена (1965–1972); на кафедрах славистики в университетах Израиля (Hebrew University, Jerusalem, 1973), Австралии (The University of New South Wales, Sydney, 1974–1976; The University of Melbourne, Melbourne, 1977–1987; Australian National University, Canberra, 1987–1989) и США (Washington and Lee University, Lexington, Virginia, 1989–1994; Georgia State University, Atlanta, Georgia, 1995–1999).

В Герценовском пединституте Жанна преподавала общую лингвистику, стилистику, лексикологию и лексикографию на всех уровнях, включая курсы профессионального усовершенствования преподавателей русского языка и литературы, в Израильском университете – русскую литературу XX века, в Австралийских университетах – русский язык и литературу на всех уровнях, подготовила ряд новых курсов, включая функциональную стилистику для продвинутых студентов и руководила дипломными и диссертационными работами.

Когда Жанна начала преподавать в Америке в Washington and Lee University в 1989 году, университет предлагал только начальный курс русского языка. В течение последующих четырех лет Жанна подготовила и преподавала новые курсы русского языка и литературы, включая средний и высший уровни языка, современную композицию и разговорную речь, русскую литературу XIX и XX веков продвинутым студентам, для которых русский язык – основная специальность. Жанна также вела курсы русской литературы XIX и XX веков в переводе на иностранные языки.

Жанна работала в качестве переводчицы для различных научных, промышленных и торговых групп, и ей приходилось иметь дело с различными темами (от журнализма и балета до пшеницы и минералов). В Израиле (1973) она писала и редактировала статьи для Еврейской энциклопедии, посвященные русским писателям, литературным критикам и ученым еврейского происхождения. В Мельбурнском университете (1986) она подготовила и отредактировала обширную библиографию статей о русских формалистах и специалистах по семиотике. В американских университетах Жанна подготовила новый специальный курс для иностранцев, имеющих деловые связи с Россией в области международных отношений и бизнеса. Цель курса – развитие практических навыков в чтении, разговорной речи и понимании собеседника, а также особенностей русской культуры.

Жанна опубликовала более тридцати статей по лингвистике на русском и английском языках в России, Австралии и Америке; издала книгу на английском «Russia Dies Lauthing», Andre, Deustch, London, 1983 («Россия умирает смеясь»), которую перевели на финский, голландский, немецкий и японский языки; и антологию на русском для американских студентов «Русские разговоры» (Hermitage, New Jersey, USA, 1992); многие годы переводила на русский язык австралийских и американских прозаиков; писала обзорные статьи и книжные рецензии для русскоязычных журналов и газет в Америке, Европе и России (включенные в эту книгу).

Многие знают, что в 1948 году Генеральная Ассамблея ООН приняла «Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него». Менее известно, что в «Конвенции» был впервые использован неологизм «геноцид» и что создателем его (так же как и инициатором концепции геноцида как преступления, нарушающего нормы международного права) был американский юрист российско-польско-еврейского происхождения Рафаэль Лемкин. Слово «геноцид» прижилось во многих языках благодаря прозрачной этимологии: компонент «ген-», означающий «народ», «нация» (ср. генофонд, генеалогия), взят из греческого языка; компонент «-цид», имеющий значение «убийство» (ср. пестицид, суицид), взят из латыни; сложенные вместе они создают лексему «геноцид», то есть «уничтожение народа» или «людобойство», как говорят поляки.