Боу едва не наступила в навозную кучу. Ей никогда и в голову не приходило задумываться о судьбе надоевших нарядов… Кое-что горничная перешивала на себя, но не все. Отчего-то при мысли, что какая-то совершенно незнакомая женщина носит ее платья, Боу передернуло от отвращения, так словно она встретила незнакомку с собственным лицом.

Они свернули за угол, и Сэндисон указал на витрину со столовым серебром. Внутри все оказалось гораздо уютнее и чище, чем можно было бы подумать, учитывая, в каком непрезентабельном окружении находился ломбард. Мужчина за прилавком поднял на них взгляд, и стекла его очков блеснули, отразив свет горящих свечей, которых в этой лавке оказалось неожиданно много.

– Продаете или покупаете?

– Покупаем, – сказал Сэндисон. – Сундук моей жены украли из дилижанса, а до дома нам ехать еще далеко. Хозяин гостиницы «Дуб и желудь» сказал, что вы – наша единственная надежда поскорее найти что-нибудь подходящее.

Лавочник кивнул.

– Думаю, найдется парочка подходящих нарядов, да и в белье недостатка нет. – Подойдя к двери позади прилавка, он крикнул: – Миссис Чандлер! Принесите вещи, которые продала нам на прошлой неделе горничная миссис Стоппс. Да, те самые платья из набивного ситца.

Обернувшись к Боу, хозяин ломбарда сказал:

– Вы бы не хотели составить список того, что вам еще требуется, а я посмотрю, что могу предложить, пока вы будете осматривать наряды?

– Да, спасибо большое, – ответила Боу и, взяв предложенный листок и карандаш, быстро составила список необходимого: одна рубашка, две пары хлопчатобумажных чулок, шляпа и шаль.

Мистер Чандлер пробежал глазами протянутый ему список. Жена лавочника принесла обещанные платья, и ее муж удалился в помещение за прилавком.

Миссис Чандлер со знанием дела взглянула на Боу.

– Да, мадам, наряды миссис Стоппс окажутся вам впору. Возможно, вам придется заколоть платья булавками в местах, где они будут вам великоваты, но выглядеть все будет вполне прилично. У вас есть булавки?

Боу покачала головой.

– Они были в сундуке, а жакет, который на мне, застегивается на крючки.

Миссис Чандлер сочувственно щелкнула языком и полезла в выдвижной ящик. Порывшись в нем, выложила на прилавок бумажный пакет с булавками.

– Взгляните, ржавых нет, хотя кое-какие погнулись.

– Мне они нужны только чтобы доехать домой, – сказала Боу, подыгрывая Сэндисону. – Не развалятся ведь по дороге.

Жена лавочника сочувственно покачала головой.

– Такая неприятность! Эти воришки совсем обнаглели. Надо же, украли сундук. Надеюсь, в нем ничего слишком ценного не было?

Боу едва не рассмеялась – столько надежды было в этом фальшиво участливом вопросе.

– Нет, ничего, – покачав головой, ответила Боу. – Несколько платьев и кое-что из белья.

– Хорошо, – разочарованным голосом произнесла миссис Чандлер, – выходит, все не так плохо, как могло быть.

– Да, не так уж плохо, – согласилась Боу, – и, если ваш муж отыщет для меня вещи по списку, то главной потерей будет сам сундук.

Миссис Чандлер кивнула; глаза ее зажглись алчным блеском.

– Так, может, мне следует подобрать для вас саквояж?

– Будьте любезны, – вмешался Сэндисон и обнял Боу за талию. Ее бросило в жар от этого прикосновения.

Два часа, что она провела сидя у него на коленях, пока они ехали верхом до Невилс-Кросса, обернулись для нее сущей пыткой. Она не переставала думать о ночи и о том, чем еще ей так хотелось заняться.

Да, она была развратницей, как ни прискорбно в этом сознаваться. Стоило Сэндисону к ней прикоснуться, стоило ему лишь бросить на нее взгляд, как желание вспыхивало в ней с новой силой. И то, что со своими страстями Сэндисон вполне успешно справлялся, несказанно ее раздражало.

И унижало. В ней крепло желание вывести Сэндисона из равновесия.

Боу украдкой взглянула на него. Красавец, ничего не скажешь. Может, чертам его лица недоставало мягкости, но Сэндисона это отнюдь не портило, даже наоборот. Худощавый, мускулистый, он был словно сжатая пружина.

Сэндисон улыбнулся ей, и от этой улыбки у нее словно выросли крылья. Скажи ей сейчас, что им суждено пробыть вместе всего лишь несколько дней, она все равно была бы счастлива, лишь бы эти несколько дней он принадлежал только ей.

Гарет наблюдал за Боу, пока она рассматривала одно из предложенных платьев. На его вкус расцветка платья была кричащей, но размер подходил.

Жена лавочника аккуратно сложила покупки в кожаный саквояж с блестящей оловянной застежкой. В ломбарде нашлось все, что Боу хотела купить, но не было шляпы. Хозяин ломбарда любезно посоветовал им заглянуть в шляпный магазин напротив.

За приглянувшуюся Боу шляпку пришлось выложить весьма круглую сумму, что, по правде сказать, сильно его раздосадовало. Впрочем, когда Боу, водрузив на голову прелестное сооружение из итальянской соломки, украшенное цветами и лентами, ему улыбнулась, Гарет растаял. Черт возьми, за эту улыбку он не пожалел бы заплатить и вдвое больше того, что отдал.

– Послушай, детка, до ночи нам предстоит проделать немалый путь. Пора ехать, а перед отъездом тебе, наверное, захочется переодеться.

Боу согласно кивнула, и цветные перья на шляпке плавно качнулись.

– Еще как захочется!

Падриг Нолан похлопал себя по карманам, проводив взглядом пробежавшую мимо шумную стайку уличных мальчишек. Затем вспомнил, что красть у него нечего. Кошелек его забрал разбойник или леди Боудисия, кто их теперь разберет, а часы, кольцо и все, что на нем было надето, пришлось заложить. Возвращаться в Лондон ни с чем Падриг не рискнул. Он должен ее найти. Иначе Грэнби его убьет.

В тысячный раз за день Падриг пожалел о том, что вообще ввязался в эту историю. Если бы только он мог бросить все и вернуться в Белфаст! Жаль, что нельзя повернуть время вспять. Знай он все наперед, никогда бы не уехал из родного дома и уж точно никогда не стал попадаться Грэнби на глаза. Зачем он только его встретил! И зачем пристрастился к картам! Зачем, в надежде отыграться, подписывал векселя на имущество, которым не владел!

Но время, увы, не вернешь, и теперь Грэнби мог отнять у него и дом, и ферму, выгнать мать и сестер на улицу. Всех, кроме Мейв, о которой он пообещал позаботиться особо.

Падриг в ярости стиснул кулаки, но вдруг заметил на другой стороне улицы знакомую фигуру и замер, не веря своим глазам. Судьба ему благоволила! Леди Боудисия собственной персоной, да еще под руку с мужчиной. Идет и смеется, черт ее подери.

С гулко бьющимся сердцем Падриг нырнул в подворотню, в то время как парочка скрылась из виду, свернув на постоялый двор.

Все у него получится. Судьба переменчива, это верно, и ирландцам редко везет, но сегодня точно его день.

Гарет смотрел вслед Боу, пока та не исчезла из виду, поднявшись по лестнице. Она будет принадлежать ему. Вся, от макушки до пяток, до грязного рваного подола юбки. Будет, надо только быстрее добраться до Шотландии.

К тому времени как она вновь появилась в цветастом наряде миссис Стоппс, карета была уже запряжена и Гарет успел сунуть в руку мальчишке-конюху деньги за то, чтобы тот заботился о Монти, пока они не вернутся. Боу опустила саквояж на землю и отряхнула юбки. Платье было коротковато и велико, но, если не особенно придираться, выглядело прилично. Она вполне сошла бы за жену пастора, не слишком хорошо одетую, но вполне довольную жизнью.

– Как хорошо быть чистой, – сказала Боу, когда он усадил ее в экипаж. – Таз горячей воды и смена белья порой творят чудеса.

Гарет поставил саквояж на заднее сиденье, а сам сел рядом с Боу. Не успел закрыть дверь, как карета тронулась. Боу громко вздохнула и, сняв шляпку, швырнула ее назад. Шляпка приземлилась на саквояж.

– Шотландия! – почти с благоговением воскликнула Боу.

– Шотландия! – эхом откликнулся Гарет.

Боу прильнула к нему, положив голову на плечо.