Резкий телефонный звонок за стеной. Главнокомандующий выходит, грянув дверью.
Корзухин (отдышавшись). Все уроки, которые вы должны были получить, дорогой Парамон Ильич, вы получили. Так вам и надо! Сумасшедшая страна! Ну и я хорош! (Задумчиво.) Товары погружены, деньги все переведены, спрашивается, чего меня черт понес во дворец? Одному бесноватому жаловаться на другого? У меня у самого, кажется, начинается помутнение мозгов. Действительно, пирамидон нужен. Что такое? Ну погибла Серафима Владимировна! Ну царство небесное. Что же прикажете, чтобы я из-за нее лишился жизни? Александр Македонский — грубиян! Простите, Париж не Севастополь. Впереди Европа, чистая, умная, спокойная жизнь. Итак! Прощай, единая, неделимая РСФСР, и будь ты проклята ныне, и присно, и во веки веков...
Африкан (появился бесшумно). Аминь!
Корзухин. А...
Африкан (благословляет его). Во имя отца и сына, и святого духа... Господин Корзухин? Что делается, что делается! Главнокомандующий здесь?
Корзухин. Здесь.
Африкан. В каком расположении?
Корзухин. Так, ничего... в хорошем.
Африкан (глядя на ящики). Господи, Господи! «И отправились сыны Израилевы из Раамсеса в Сокхоф до шестисот тысяч пеших мужчин, кроме детей...»
Корзухин стал красться к двери.
«...И множество разноплеменных людей вышли с ними, и мелкий, и крупный скот — стадо весьма большое...»
Корзухин в дверях столкнулся со входящим Хлудовым и исчез.
Хлудов (входит в дохе и штатской шапке). Совершенно верно!
Африкан. Ваше превосходительство! В какой одежде! А где же господин Корзухин! Только что был...
Хлудов. Улизнул. Здравия желаю! (Дергается.) Вы мне прислали Библию в ставку?
Африкан. Как же, как же!
Хлудов. Помню-с! «Ты дунул духом твоим, и покрыло их море: они погрузились, как свинец, в великих водах...» Вот-с как! Про кого это сказано? А? Я-то догадался, хотя и поздно. А чего вы торчите здесь?
Африкан. «Торчите». Роман Валерианович! Уважение к сану терять не следует. Я дожидаюсь его высокопревосходительства.
Хлудов. Кто дожидается, тот дождется! Это в стиле вашей Библии. Читал в купе. Бессонница шестой день, ну, я читаю. Так вот — дождетесь! (С видом лукавым и загадочным манит Африкана к окну.)
Африкан. Что такое?
Хлудов. Слышите?
Африкан. Не разберу...
Хлудов. Пулемет... ту-ту-ту...
Африкан. Это что же такое?
Хлудов. В том-то весь и вопрос.
Африкан. Уж не зеленые ли шалят?
Хлудов. Или красные!
Африкан. Что вы, Роман Валерианович, возможно ли?
Хлудов. У Господа все возможно... «Погонюсь...» Память-то у меня хороша? А? Хороша? А он распространяет слухи, будто я ненормальный! Две ночи просидел над боговдохновенной книгой и все запомнил. «Погонюсь, настигну, разделю добычу; насытится ими душа моя, обнажу меч мой, истребит их рука моя!» (Таинственно.) И в самом деле, мы с вами сидим здесь, Священное писание вспоминаем, а Буденный в это время к Севастополю переменной рысью подходит. Вообразите. (Свистит в два пальца.) [Ба! Здравствуйте, пожалуйста! Поп во дворе засиделся! А-а! (Напевает без слов «Интернационал».) Шлепнуть попа, к стенке попа!
Очень, очень далеко, в туманной мгле маленькое зарево.
Вон, вон оно! На корабль, ваше высокопревосходительство, на корабль!]
Африкан вдруг, осенив себя частыми крестными знамениями, исчез.
Провалился. (Задумался стоя в той же позе, как был.)
Главнокомандующий (входит). А, слава богу, с нетерпением вас жду, генерал!
Хлудов снимает шапку, кланяется.
Ушли все?
Хлудов. Все ушли.
Главнокомандующий. Благополучно?
Хлудов. Конницу Барбовича зеленые начали трепать под Карасу-Базаром. Мгла. Те тучей идут, ну, зеленые из мглы рвут. Но в общем ушли. [Все в портах. Я ехал последним. За мной были только саперы и рвали путь].
Главнокомандующий. Почему вы в штатском?
Хлудов. Удобнее сидеть было. Не узнают. Забился в уголок в купе: ни я никого не обижаю, ни меня никто. В общем, сумерки, ваше высокопревосходительство, как в кухне!
Главнокомандующий. В кухне? Что? Благодарю вас, генерал. Поезжайте на корабль. [Вам нужно полечиться за границей. Здесь, конечно, не было возможности предоставить вам хорошие условия]. В какой кухне? Что такое?
Хлудов. Да в детстве это было. В кухню раз вошел в сумерки — тараканы на плите. Я зажег спичку — чирк!.. А они и побежали. А спичка возьми да погасни. Слышу, лапками они шуршат, бегут, шур, шур, мур, мур. И у нас тоже — мгла и шуршание. Смотрю и думаю, куда бегут? Как в ведро. С кухонного стола бух! Но... Но я один стрелой пронзил туман.
Главнокомандующий. Благодарю вас, генерал, за все, что вы с вашим громадным талантом сделали для обороны Крыма. Благодарю и не задерживаю! Сейчас я переезжаю в гостиницу «Кист», а оттуда на корабль.
Хлудов. В «Кист»? К воде поближе?
Главнокомандующий. Если вы не перестанете забываться, я вас арестую!
Хлудов. Предвидел эту возможность и предупреждаю, что со мной в вестибюле мой конвой. Произойдет громаднейший скандал. Я популярен.
Главнокомандующий. Нет, тут не болезнь! Нет! Вот уже целый год вы паясничеством прикрываете омерзительную ненависть ко мне!
Хлудов. Не скрою. Ненавижу!
Главнокомандующий. Зависть?
Хлудов. О нет, нет! Ненавижу за то, что вы со своими французами вовлекли меня во все это. Вы понимаете, как может ненавидеть человек, который знает, что ничего не выйдет, и который должен делать. Где французские рати? Где Российская империя? Смотри в окно! Ненавижу за то, что вы стали причиною моей болезни! (Утихая.) Но я стрелою проник в туман, и теперь вообще не время... Мы оба уходим в небытие.
Главнокомандующий. Я бы посоветовал вам остаться. Для вас это чудный способ перейти в небытие.
Хлудов (улыбнувшись). Это мысль! Но все-таки ее нужно хорошенько проверить, а времени мало.
Главнокомандующий. Ну что же, проверьте! Вы свободны, я не держу вас, генерал.
Хлудов. Гонишь верного слугу? Император Петр Четвертый! «И аз, иже кровь в непрестанных боях за тя аки воду лиях и лиях...»
Главнокомандующий (стукнув стулом). Клоун!
Хлудов. Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?
Главнокомандующий (при словах «Александр Македонский» пришел в ярость). Сию же минуту, если вы...
Внезапно грянул глухой и враждебный трубный сигнал, и словно из-под земли вырос конвойный.
Конвойный. Ваше высокопревосходительство, кавалерийская школа из Симферополя подошла. Все готово.
Главнокомандующий (сразу утихая). Да? Хорошо, сейчас! Итак! До свидания, генерал. Разговор мы закончим в Константинополе. Вы едете?
Хлудов. Я, если позволите, посижу здесь. Я устал.
Главнокомандующий. Пожалуйста. Весь дворец к вашим услугам. Но напоминаю, что Буденный в Карасу-Базаре!
Выходит... Слышны шаги, потом странные звуки, потом все начинает стихать и пустеть. Тишина. Хлудов снимает доху, оказывается в гимнастерке, в серебряных погонах, со множеством значков на груди, в защитных галифе и крагах. Садится к камину, спиною к двери.
