Кэссиди уставился на свою голую грудь, провел по ней пальцами, потом вздохнул и поднял голову, криво улыбаясь с видом невероятного облегчения. Он вновь обрел присущую ему сдержанность, но его голос звучал чуть выше обычного:

— Все в порядке, Эд. Держи его под прицелом — пускай остается на месте. Будем действовать согласно плану. Скотт!

Я посмотрел на него.

— Если вы сделаете хоть один шаг к Эду, он всадит в вас пулю. Ваше оружие мы забрали, так что вам до Эда не добраться.

— Ну?

— Ну, так не пытайтесь это сделать. Лучше даже не шевелитесь. Мне не хочется... убивать вас. Я рассмеялся. Смех прозвучал механически.

— Ну еще бы!

После этого я в красках описал, что он из себя представляет. Кэссиди не стал возражать, возможно, потому, что знал, какая гадость у меня внутри.

— Мне не хочется, чтобы вас застрелили... — Дейв оборвал фразу, облизнул губы, посмотрел на разбитый шприц, а потом на меня. — Не хочется, чтобы вас застрелили здесь. Вы не дурак. Скотт. Я знаю, что вы видели шприц и, вероятно, обо всем догадались, но я мог бы и сам рассказать вам, что собираюсь сделать.

Кэссиди слегка подчеркнул слово «собираюсь». Конечно, он не знал, а может, и не подозревал, что я слышал его слова и мне известно, что чертово зелье уже у меня внутри. Но от его неведения мне не было никакого толку.

— Вы умрете, как умер Андре Стрэнг и... возможно, кое-кто еще, — продолжал Дейв. — Не скажу, что это приятная смерть, но она куда медленнее, чем от пули в голову. — Он сделал паузу. — Если вы попытаетесь повторить ваш недавний трюк, то умрете за несколько секунд. А так вы проживете гораздо дольше и, может, даже получите шанс остаться в живых. Вы ведь считаетесь одним из этих ублюдков, которых ничто не берет, верно?

Я не ответил. Мне показалось, будто вся моя кожа внезапно покрылась миллионами мурашек. Вслед за этим нахлынула очередная волна головокружения — к счастью краткая. При обычных обстоятельствах ни одно из этих ощущений не показалось бы мне серьезным и не вызвало бы беспокойства — по крайней мере физического.

— Мне придется принести еще один шприц, наполнить его, ввести вам «сок», а до этого забрать вас отсюда... Черт возьми, да у вас не один, а множество шансов.

— Вы — сама доброта, Дейв. Кстати, что это за «сок»? Я немного удивился, когда он мне ответил. Но тут нечему было удивляться. Хотя Дейв не мог быть уверен, известно ли мне, что я уже получил дозу «сока», он сам твердо это знал.

— Это одно из экспериментальных средств, изготовляемых компанией, — сказал Кэссиди. — Оно делается из нескольких обычных химикалий и экстракта водорослей. «Сок» разжижает кровь, как кумадин, и предназначался для рассасывания и предотвращения тромбов, лечения инсультов и тому подобного. Только он не действовал — вернее, действовал слишком хорошо.

— Слишком хорошо? — переспросил я. В этот момент я чувствовал только тошноту, не замечая ни мурашек, ни головокружения.

— Мы испытывали его в лаборатории, — беспечным тоном продолжал Дейв, — вводили мышам, морским свинкам, собакам и даже паре лошадей. Все подохли. Если у них были открытые раны или хотя бы порезы, они истекали кровью до смерти, а если нет, погибали от внутреннего кровоизлияния. Они впадали в шок и откидывали копыта.

Несмотря на тошноту, я с трудом вымолвил:

— Вы убили всех — мышей, морских свинок, даже собак и лошадей? А ведь считается, что ученые должны спасать жизни.

Дейв не ответил. Он обратился к Эду:

— Я вернусь через пару минут. Ты знаешь, что делать, если он опять начнет дергаться.

Дейв вышел из комнаты, но Эд не смотрел ему вслед. Он не сводил с меня ни глаз, ни оружия. Эд находился слишком далеко, чтобы я мог до него добраться, — во всяком случае, пока он глазел на меня, ожидая любого моего движения, а может, надеясь на него.

Я знал, что не могу просто стоять и ждать, пока Дейв вернется со своим чертовым «соком», и должен быстро что-то предпринять. Но я также знал, что, если подам Эду хоть малейший повод, он прошьет мне сердце навылет или вышибет мозги. Даже если он только царапнет меня в паре мест, я изойду кровью, как лошади и морские свинки Дейва. Но и без всяких выстрелов кровь в моих жилах будет разжижаться, а стенки артерий и вен все сильнее ослабевать...

Я попытался не думать об этом, но мне было нелегко сосредоточиться на чем-нибудь другом. Рядом с Эдом, в углу, справа от меня, на экране телевизора появились голова и плечи диктора новостей.

Исключая телевизор, в комнате не было ни звука, и, хотя голос диктора был тихим, я четко слышал его слова:

«...На Филберт-стрит, а сейчас демонстранты начнут подниматься по Хевнли-Лейн, ведущей к церкви Второго пришествия. Мы еще не получили подтверждения, но, по слухам, леди намерены проделать часть марша обнаженными, дабы подчеркнуть свой протест против, по их мнению, фанатичной, антиженской и антисексуальной позиции пастора Лемминга. На данном этапе это всего лишь слухи...»

Всего лишь слухи... Тем не менее они идею подали мне, а вместе с ней надежду.

— Эй, Эд! — окликнул я своего стража. — Ты слышал это?