— Да. Поборцев Петр Ильич. Одет в камуфляж. Оружия нет. Прямой нос, темные волосы, темные глаза. Наверняка назовется лесником. Да.

Света поняла, о ком речь, и поняла, что за Поборцевым сейчас начнется охота. Она почему‑то не хотела, чтобы его поймали. Пусть даже он иностранный шпион. Наверно, потому, что возненавидела Сергея.

— Будем ждать, — сказал им командир, закончив разговор с кем‑то емким «есть!». — За нами пришлют машину.

Сергей разговаривал с солдатами, а ученые разлеглись у придорожных кустов. В воздухе вилась назойливая мошкара, но привычные к ней люди лениво отмахивались, почти не обращая на гнус внимания. Уже привыкли за неделю странствий.

Света не могла поверить, что скоро будет дома и сможет принять горячую ванну и поспать на мягкой постели. Как здорово, что можно выбросить из головы дендроидов, страх и свою суперответственную миссию. Отдыхать, только отдыхать! Она тихо улыбалась мечтам, а мужчины оживленно переговаривались.

— Я сразу подумал, что не похож он на лесника! — говорил Павел.

— А кто похож? Бородатый дедушка с ружьем? Стереотипно мыслишь, Паша. Жизнь — это не кино. Я не удивлюсь, если где‑то есть не дедушки, а девушки–лесники. Или лесничихи, как правильно? — Нефедов усмехнулся и прихлопнул на лбу чересчур наглого комара.

— А если бы он нас ночью прирезал? — не унимался Картавин.

— Если бы прирезал, сейчас бы мы не разговаривали.

— Да, ну, тебя! Света, ты хоть скажи.

— Что? — пробудилась от мечтаний девушка.

— Ну, о леснике этом. Тебе этот гад не показался подозрительным?

— Нет. Совершенно.

— Да?

— Да! — Светлана повернулась к Павлу. — И не смей называть его гадом!

— Это почему? — привстал Павел. Горячность Светы ему очень не понравилась.

— Я видела, как он защищал солдата и дрался с дендроидом! Помнишь тот бой в лесу? Тогда мы все бежали, а он сражался! Так что он — не гад. И не трус, как некоторые.

Света замолчала, понимая, что сказала лишнее. Но Картавин завелся:

— Ты кого имеешь в виду?

— Отстань. Я не хочу об этом говорить, — отвернулась она. Зря она завела этот разговор. Но что‑то внутри подсказывало, что так надо. Что этого разговора не избежать.

— Нет, ты скажи! Давай все выясним. Ты меня, что ли, считаешь трусом?

— Да, тебя!

Картавин задохнулся и покраснел:

— Это когда же? Что я сделал? Я должен был на мутантов с кулаками кидаться?

— Нет. Не то.

— А что?!

— Почему ты не вступился за меня тогда, на заводе? Когда Сергей тащил меня за руку?

— Я заступился!

— Я так не думаю.

— А что я должен был сделать?

Нефедов с интересом прислушивался. Он и не думал, что между Павлом и Светой может вспыхнуть такая разборка. К тому же он не понимал, о чем идет речь. Когда все это случилось?

-, — В морду ему дать! А ты струсил. Я по глазам твоим видела Светлана говорила начистоту, уже не боясь что‑то разрушить между ними. Если стена дала трещину, лучше ее сломать сразу, не дожидаясь, когда она рухнет в самый неподходящий момент.

— По глазам! — усмехнулся Картавин, качая головой. — Ну, дал бы я ему в морду — что бы это изменило? Он все равно бы побил меня, и ты это знаешь — он же десантник! Тогда какой смысл?

— Ты, Паша, всегда ищешь смысл, — сказала Света. — А мне не важен смысл, мне важен поступок.

— Ты не видела, как он человека застрелил! А я видел! — горячо прошептал Павел, невольно оглядываясь на стоявшего с группой солдат Сергея.

— А вот он бы не испугался, — сказала она, имея в виду Поборцева, и Павел это понял.

— Ты пойми: жизнь — не кино, дублей не будет! Поэтому иногда надо думать, а не кулаками махать. Я сделал, что мог, и не понимаю, чего ты от меня хочешь!

— Я от тебя ничего не хочу, Павел.

— Ты просто устала, тебе надо отдохнуть, — сказал Картавин. — Мы все здорово устали.

— Я не устала, я поумнела, — прошептала Света.

Алекс шел по еле заметной тропке, петлявшей среди деревьев и кустов. Эти места он знал прекрасно. Через каких‑то двести метров должна быть опушка, а там… Его мысли прервали три фигуры с автоматами и в камуфляже, неожиданно выскочившие из‑за деревьев.

— Стоять! Кто такой?

Поборцев остановился. Вот попал! Надо было другой дорогой идти, пусть длиннее, зато спокойнее. Так нет, пошел этой, на свою голову! Даже такие тропки перекрыли!

— Я местный лесник.

— Лесник? Это закрытая зона. Все эвакуированы, — сказал один из военных. — Что ты там делал?

— Я не знал, что зона, — картинно изумился Поборцев. — Почему закрыта?

— Пойдешь с нами. Там разберутся.

Его взяли под руки и повели. Через сотню метров обнаружился замаскированный джип. Алекса посадили в машину, и куда‑то повезли. «Может, обойдется, — думал он, косясь на здоровенных парней, вероятно, десантников или разведчиков. От таких не убежишь. — Скажу, что лесник, находился у себя в сторожке, об эвакуации ничего не знал…»

Джип остановился в каком‑то селе. «Гречнево? — попытался определить Поборцев. — Кажется, Гречнево».

Высокий офицер в пятнистой куртке потребовал документы.

— Какие документы? Я лесник, Петр Ильич Поборцев, меня тут все знают.

Оказалось, не все. Алекса показали одному из старожилов, и он отрицательно покрутил головой:

— Нет, не он это. Я Петра знаю, — после чего лжелесника тщательно обыскали. И нашли диск от видеокамеры. Он спокойно лежал на дне нагрудного кармана. Поборцев не мог его перепрятать — с момента задержания с него не сводили глаз.

— Что это? — спросил офицер.

— Диск.

— Сам вижу. Что на нем?

— Не знаю. В лесу нашел, — сказал Поборцев. — На дороге.

— Нашел, говоришь. Посмотрим…

Поборцева снова погрузили в джип. На этот раз сопровождавших было вдвое больше. Привезли в Михалево — село в пятнадцати километрах от Дымова. Здесь Алексу бывать приходилось.

Перед зданием сельского клуба стояло несколько военных грузовиков и даже один БТР. У дверей часовой.

— Привезли задержанного, — сказал сопровождавший Поборцева офицер.

— Сейчас доложу.

— Проходите, — сказал вновь появившийся в дверях часовой. Алекса ввели внутрь.

Видно, здесь располагался какой‑то штаб. За столом, как скатертью покрытым картами, сидел худощавый человек восточной наружности. На картах стоял дорогой ноутбук. Хотя за окнами светило солнце, в просторном помещении было темновато, света двух голых лампочек под потолком явно не хватало, и рядом с ноутбуком горела настольная лампа. В углу попискивал и подмигивал лампочками громоздкий агрегат с антенной, должно быть, военное средство связи. Рядом с ноутбуком лежал смартфон Алекса, отобранный при задержании.

— Свободны, — сказал человек конвоирам, и они удалились за дверь. Поборцев остался стоять перед начальником.

— Меня зовут Александр Муслимович Курмаев, — представился человек. — А вас?

— Петр Ильич Поборцев.

— Так, — произнес Курмаев, с головы до ног оглядывая задержанного. — Почему же местный житель не подтвердил, что вы тот, за кого себя выдаете?

— Не знаю. Пьяный, наверно был, — нагло ответил Поборцев.

— Что вы делали в запретной зоне?

— Ничего. Я лесник, хожу по лесу… Я не знал ни о какой зоне.

— А вот ваш начальник… Как, кстати, зовут вашего начальника?

Поборцев назвал. Он хорошо помнил то, что говорил дядя.

— Да, правильно. Очень хорошо. Ваш начальник сказал, что вы предупреждены. И, кроме того, должны были сопровождать специальную экспедицию, — сказал Курмаев. Говорил он неторопливо и вкрадчиво, будто подбирая удобные слова. — И где же экспедиция? Почему вы вернулись один?

«Вот черт! — подумал Алекс. — Они уже все раскопали! И с начальником связались! Вот подставил я дядю! Надо было обычным туристом представиться, что бы они тогда сделали?»

— Я проводил их до Засекино, дальше они сказали, что сами дойдут.

— Значит, вы — Петр Ильич Поборцев, сорока семи лет? Неплохо сохранились.