Антон читал рассуждения о биополе и карме, душе и альфа-ритмах. Видел простую картинку: падший касался человека, и человек, все еще вдыхая и выдыхая, с живыми глазами, чуткими веками падал, будто кто-то мгновенно перерезал жертве сухожилия… Такая потеря сознания с непотерянным взглядом.

Еще несколько лет назад их пытались спасать. У спасателей было четыре минуты. Без всяких исключений, не больше и не меньше – двести сорок секунд после прикосновения падшего тело сохраняет признаки жизни. Столько же отведено любому человеку, потерявшему сознание в занятой падшими Москве. Двести сорок секунд, после – смерть.

Сначала об этом не думаешь. Потом… Человек может потерять сознание от массы причин. Упасть, захлебнуться, налететь на кулак. Начинаешь бояться, потому что вымощенная булыжниками, никогда не плюшевая, но сейчас-то уже точно с полными горстями острых углов, Москва второго шанса даже не предполагала. Место для очень осторожных сумасшедших.

Через сорок минут Давич и Ко были на Новом Арбате. Дошли-доехали – было бы скучно, если бы не вспотевшие руки, приросшие к повозке, если бы не постоянный молоточек – где-то в груди – отпустишь – и нет тебя. Дошли-доехали, и стоило это троих…

А мимо – автомобили, каждый замедляет ход, внутри каждого – падший, смотрит – ждет. Мимо прошел новенький неоплан – огромный, как корабль, тень на полквартала. Черный, с тонированными окнами, пассажиры еле угадываются за стеклами, смотрят, завидуют. Не понимают. На бортах – белый череп, совсем не страшный, улыбающийся – знак Шутника, одного из шестерки падших, первых появившихся в городе.

Все казино города принадлежат Шутнику, все театры и бордели. Падший Шутник – местный министр культуры, главный шоумен Москвы.

Автобус скрылся из виду, и тут же грохотнуло – будто кто врубил сабвуфер размером с небольшой дом. Желудок дернулся в поисках выхода и успокоился. Звук, всего лишь звук, пройдет минута – и будет казаться, что все просто почудилось.

Это не дар и не талант – реагировать на случившееся. Вопрос дисциплины. Для ходока – вопрос выживания. Вариантов было немного, Антон выбрал проверенный:

– Стоять!

Рикши послушно остановились.

– К обочине!

Контрактники выполнили команду с лихой точностью чемпионов по строевой подготовке.

Антон расслабился: был он прав или нет, но он успел сделать то, что хотел. Теперь осталось только выждать, чтобы понять: он просто сошел с ума или эта остановка была и вправду для чего-то нужна.

Знаток бы сразу определил, что это за шум. Антон – ждал. Рев приближался и наконец вылетел из-за угла красным «феррари». Еще метров через сто тормознуло, но тихо не стало, на смену реву одного суперкара пришел гул тысяч лошадиных сил, катящийся к началу Нового Арбата.

Для нормального города – машин было немного. Для города, в котором действуют правила движения и хотя бы иногда их кто-то соблюдает. Каждый из десятков приближавшихся автомобилей ехал по прямой к точке назначения. Падший мог уступить дорогу только падшему – у рикш не было ни одного шанса. Если бы Стрельцов не заставил остановиться свой отряд – их бы просто смяли, не притормозив, даже не попытавшись свернуть.

Стрельцов выжидал: не просто пока проедут – до тишины. Шепотом, боясь спугнуть, приказал контрактнику: поехали по чуть-чуть…

Так они и докатились до казино – шагом. Мимо того места, куда устремились десятки падших. На этом участке мостовая провалилась под тяжестью неоплана. Огромный автобус медленно погружался под землю. По какой-то прихоти судьбы он встал вертикально и теперь причудливой черной башней обозначил перекресток.

Падшие окружили место аварии – толпа сумасшедших зевак, они были рядом, касались стекол, старались рассмотреть – что там? Пассажиры были еще живы, их смерть смотрела на них глазами падших.

Поодаль уже собрались контрактники. Этим предстоит вытащить автобус и заделать пробоину. Позже. Когда падшие закончат свое дело. Падшие не будут торопиться… Логотип Шутника все так же улыбался. Шоу удалось.

У «Весны» их ждали. Вполне человек, вполне швейцар, вполне почтительный к сильным мира сего. Давич начал приходить в себя. Настолько, что вспомнил про чаевые. Ничто так не успокаивает бизнесмена, как пересчет купюр.

Антон до изнеможения долго ждал, когда все войдут внутрь. Рамка и тут заливалась, но, видно, сегодня день такой – праздник глухого охранника. Их пустили и в казино.

– Может, они развлекаются так, – подумалось Антону, – если бы не пистолеты, падшему на Кутузовском досталось бы на два человека меньше. Люди с оружием и без – две разные породы людей.

Марк был за границей первый раз. Денег мало, откуда деньги у преподавателя русского языка? Поэтому – не в сезон. Денег мало, поэтому Тунис. К теплому морю его не тянуло. Ему хотелось в Сахару – чтобы ощутить лично, а не глядя в экран. Автобус набился разноязыкими туристами, гид живописал феерические закаты, зажигательные скачки на верблюдах и с азартом рассказывал о разнице температур. Человеку, выросшему на Средиземноморском побережье, минус восемнадцать казались ужасом. Несмотря на то что это только иногда и где-то в горах. Плюс пятьдесят публику впечатляли больше, но Марку подумалось, что большинство питерских бездомных с радостью променяли бы родную сырость на эту жару.

Автобус ехал как бы по пустыне, которая все никак не хотела соответствовать своему названию – другие автобусы, лавки, пестрый мусор – местный и завезенный за тысячи километров.

Марк ждал пустыни, как дембель – свидания с оставленной на гражданке девушкой. Наконец, автобус встал. Туристы, высыпавшись наружу, ощерились фотоаппаратами и камерами – надо же, этот участок пустыни «отъюзал» Голливуд, в результате чего тут появилось что запечатлеть для истории. Пробравшись в сторону от городка, который построила съемочная группа «Звездных войн», чем принесла неоценимую помощь бюджету Туниса, Марк наконец услышал Зверя. Он был рядом, надо было только перевалить за ближайшую дюну. Марк так и сделал.

Хватило десятка метров, чтобы остаться один на один. Наверное, ему казалось, но он слышал его дыхание, чувствовал его мощь. Марк всегда верил, что великая пустыня – огромный Зверь, надо только услышать.

Сорок лет и нелучшая физическая форма, но сейчас Марк бежал по проваливающемуся песку, будто ему шестнадцать и единственное, что может заставить его остановиться, это то, что он уже кого-то догнал.

Марк пробежал несколько дюн и остановился, просто бросившись вниз в мягкий песок. Зверь был с ним – каждой песчинкой. Место силы, место, где он узнает…

– На автобус не опоздаете?

Голос был не просто женским – Марк готов был отдать все то немногое, что у него было, если это не самая красивая женщина на этом континенте. Почему-то он ожидал увидеть негритянку.

Она сидела на песке в нескольких метрах – выгоревшие волосы – до желтизны, длиной в сантиметр. Цвет кожи – почти негритянский, того оттенка кофе, вдыхая аромат которого, чувствуешь, что как-то неприлично попросить сливки.

Рассматривать незнакомку снизу было неловко, Марк оторвался от песка, тоненькая женщина выпрямилась, будто это упражнение – из сидеть в стоять – было ее ежедневным тренингом.

Несмотря на то что стояла она выше по склону, головы их были примерно на одном уровне.

– Марк.

– Как бы представиться… Вряд ли мы еще увидимся. Мария мне подойдет?

– Такая очень продвинутая Мария…

– Продвинутая? Хорошее слово. Что же вы тут искали, Марк, убежавший от автобуса?

– Никуда автобус не денется. Все равно будем еще час ждать, пока все сувенирные лавки не скупят…

– Разве я говорила, что автобус уедет? Кто сказал, что он вообще здесь был? Пошли, Марк!