— Не обворовал, воровать можно лишь у живых или, в крайнем случае, у восставших из мертвых, а обобрал, — наставительно поправил профана в великолепном ремесле Джей, как знаток его мельчайших тонкостей, недоумевая, чего это Ральд так психует. — Чего добру пропадать? Ему она уже без надобности, Громердан и так богатый парниша, значит, эту вещичку я себе как сувенирчик оставлю, может, даже починю и кулончик какой-нибудь подвешу, позабавнее: черепушку или маску демона вроде сардрагана.

— Вдохновляющая перспектива! Джей, а кровь у тебя почему по руке течет? — невзначай осведомилась Элия, положив ладонь на плечо брата.

— Во блин, давно ведь кинжалом укололся… — небрежно удивился принц, разглядывая палец из которого тончайшей, непрерывными крохотными капельками сочилась кровь, пятная цепочку и скрываясь среди ее мелких звеньев, — наверное, опять чем-нибудь раскровенить умудрился. Ерунда!

Поверх головы брата с зарождающейся тревогой обменялись напряженными взглядами Элия и Лейм, мгновенно позабывший о своей ревнивой досаде на пройдоху, так открыто домогавшегося внимания его возлюбленной. Нахмурился Элегор, неодобрительно раздул ноздри Ральд. Многие годы постоянных скитаний сделали кан Рагана весьма чувствительным к потенциальной опасности, особенно к возможным ловушкам. Ему никогда не пришло бы в голову не то, что присвоить, даже дотронуться до оскверненного неправильной магией предмета. Пусть сердцевиной зла был амулет, уничтоженный Жнецом, но цепочка, так долго служившая его носителем, казалась Разрушителю испачканной, запятнанной мерзостью.

— Дай-ка, брат, посмотреть на находку, — попросил Лейм, постаравшись придать своему голосу максимум чисто научного интереса. — Любопытный оттенок металла и плетение редкое.

— На, держи, — посасывая палец, Джей принялся разматывать недлинную цепочку, утратившую значительную долю своей манящей привлекательности опасного сувенира из опасного места.

Когда вокруг ладони остался лишь один оборот, работа застопорилась, металл, будто намагниченный, пристал к телу. Принц наморщил нос, фыркнул, бормотнул сквозь зубы: 'Прилип он к крови что ли?' и дернул сильнее. Но цепочка не подалась ни на йоту. Мужчина попробовал еще несколько раз отодрать красные звенья от кожи, но тщетно. Никакая кровь, если, конечно, она не обладала способностью универсального моментального клея, так металл с живой тканью соединить не смогла бы — признал сам себе вор и процедил:

— Вот демоны драные, эта фигня ко мне намертво прилипла.

— Демоны вряд ли виноваты в твоей сорочьей склонности подбирать любую блестящую, звенящую и опасную дрянь, — типично Нрэновым сварливым тоном уточнил Лейм, когда его худшие подозрения начали оправдываться.

— Да, влип! Резать, наверное, придется, — насупился Джей, выведенный из равновесия настолько, что не попытался огрызнуться на едкое замечание кузена, и полез за кинжалом.

— Не вздумай! — прикрикнула на непоседливого брата принцесса, для большей внушительности пристукнув его по светлой макушке. — Если цепочка от нескольких капель твоей крови такую силу обрела, поить ее более — опасно! Пиявки питаются силой хозяина, чем она больше, тем выше их мощь!

— Ну не ходить же ему с этаким украшением? — высказался Элегор, не меньший сторонник кардинальных методов борьбы с проблемами, нежели Джей. Сколько бы миры не страдали от неистового Лиенского, стоило заметить, они много выиграли от того, что тот не избрал профессии врача, особенно хирурга.

— Как же мы их разъединять будем? — спросил Ральд, подойдя ближе и внимательно изучая принца вкупе с новомодным аксессуаром. Замешательство и брезгливость во взгляде Разрушителя были не меньшими, чем те, с которым взирали б на сиамских близнецов произведшие их на белый свет родители. — Может, попробуем все вместе дернуть, пока она под кожу или в мясо чего доброго не вросла?

Джей от рассудительных слов Ральда начал нервничать заметно сильнее. Любовь бога к экстремально-экзотичным безделушкам не простиралась до полного и конечного слияния данных объектов со своим неповторимым телом. Принц вскочил и нервно забегал по гостиной, зыркая на сестру в надежде на более цивилизованный выход из тупика.

— Дернуть, пожалуй, стоит, — не отвергла с ходу вариант кан Рагана богиня. — Только использовать надо не физическую силу, а магию. Если цепочка питается силой Джея, то нашей совокупной энергии, превосходящей по коэффициенту, вдобавок приправленной мощью Разрушителя, ориентированной на разрыв связей, должно хватить для процедуры.

— А если не хватит? — белобрысый вор пытался спросить с беспечным безразличием, но предательские жалобные нотки проскользнули в вопрос сами собой.

— Попросим Силы Равновесия одолжить нам на минутку жнеца, — с неподражаемым апломбом заявил Элегор, а Элия укоризненно нахмурилась и, успокоительно потрепав брата по волосам, заявила:

— Никаких посторонних жнецов мы одалживать не будем! Этих парней ноготок подрезать попросишь, так они руку по плечо смахнут, в крайнем случае, попробуем обратиться к дядюшке и воззвать к его родственным чувствам.

— Я дядюшке ужей в постель подкладывал, жуков в тарелку, как-то парадную нагрудную цепь в бачке гальюна спрятал, — очень кстати вспомнил вор о детских проказах, вновь шлепнувшись на ковер, и поплотнее прижался к коленям принцессы.

— Так какие ты там чувства будить собралась? — иезуитски уточнил Элегор, не смотря на всю трагичность ситуации, едва сдерживая смех, уж больно уморительной была физиономия Джея.

— Родственные герцог, родственные, — с прежней уверенностью снисходительно подтвердила богиня, вскинув голову. — Вы еще слишком молоды, чтобы понимать очевидное.

— Н-да? — скептически хмыкнул авантюрист, слишком хорошо знающий мстительность и злопамятность богов в целом и членов королевской семьи в частности.

Элия не стала ерничать в ответ, лишь пояснила:

— Чем дольше живешь, причем одиночкой, вдали от семьи, тем ценнее и дороже становятся самые нелепые воспоминания о былом, даже о глупых или жестоких выходках родных.

— Когда же ты это успела прочувствовать? — скептически удивился мужчина, не наблюдавший за Элией пылкой привязанности к семье. — Я вон что-то ничего подобного не испытывал, хоть и схоронил папашу с мамашей.

— Пока не успела, — с тем же скепсисом согласилась принцесса. — Но когда мне хочется удавить кого-нибудь из братцев, я успокаиваю себя такими рассуждениями, основанными на логических умозаключениях в совокупности со знанием психологии. А что касается отсутствия ностальгии по покойным родичам лично у вас, герцог, так дело не в аномальной душевной черствости сумасшедшего Лиенского и атрофии чувствительности. Те, кто ушел, вашей семьей по сути не были. Кровь — далеко не единственное условие образования нерушимых родственных связей. А вот дядюшка, смею вас уверить, истинно наш родич!

— Оставим дядюшку на крайняк, — опасливо согласился вор.

Небольшая пикировка помогла Джею малость расслабиться, и он принялся активно участвовать в обсуждении процесса расставания с 'ручной' цепочкой.

Принц первым и задал один из самых важных вопросов, не касающихся магических тонкостей:

— Кто-нибудь знает, насколько больно будет отдирать цепь? Может, меня заклятьем сначала спеленать или веревками, чтоб не дергался?

— Заклятья могут не столько помочь тебе, сколько придать силу ей, как и в случае с кровью, — нахмурился Лейм, замерив сканирующим заклятьем собственного изобретения магические характеристики опасного предмета.

В состоянии покоя, насколько помнил принц, вещь ничего не излучала, но, присосавшись к руке Джея, обрела весьма неприятный багровый энергетический фон, свидетельствующий о саморазвивающейся структуре недоброго заклятья. Никакого калькулятора или блокнота для записей богу не требовалось, он использовать только феноменальные аналитические способности мозга и обширный запас информации. Мгновенно просчитывая вероятности, Лейм напряженно добавил: — Дурманящие зелья я бы тоже не советовал применять. Если отключится сознание, неизвестно ты ли будешь управлять собственными инстинктами или эта дрянь. А веревки…. Никакими веревками тебя, из живой удавки выпутывающегося за пять секунд, надежно не увяжешь. Чем тебя пеленать прикажешь?