— Почему? — громко, почти требовательно спросил Элегор у Жнеца. — Нас ты остановил, а сам? Почему?

— Неужто и Силы не видят иного способа наказания для безумца? Только смерть? — в свой черед поинтересовалась и принцесса, в более обтекаемой форме, но не менее настойчиво.

Проблема высокого правосудия всегда чрезвычайно увлекала богиню, в отличие от вспыльчивых братьев, она обыкновенно не спешила с расправой над виновным при помощи колюще-режущих инструментов, старалась подыскать кару равную преступлению, чтобы виновный не только хорошенько отплатил за содеянное, но и уяснил, за что и почему платит.

— Дерзкий вопрос, — капюшон повернулся в сторону герцога и Элии, постоял, будто прислушиваясь к чьему-то отдаленному голосу, выдающему инструкции, и промолвил: — Но вы заслужили ответ. Мне даровано видеть нарушение Равновесия и наилучший путь его исправления. Этот безумец в жажде власти и погоне за силой не только явился виновником гибели неисчислимого множества живых созданий и десятка миров, он источил и разрушил собственный рассудок. Черпая мощь дырявым решетом, не мог ее удержать и оттого жаждал все большей и большей, — рука в перчатке потянулась к опавшему телу, легко проникла в грудь и вырвала цепочку с куском амулета, похожим скорее не на изделие из металла, а паразита, погубившего хозяина. Сжала его в сильных пальцах и рассыпала крошевом ржавчины, поясняя: — Да еще эта дрянь — пиявка — помогла безумию захлестнуть его вконец. Уйти из инкарнации, покинув испорченное грязной силой тело, пока цело плетение души — наилучший выход. Иная кара не была бы справедливой. Мой меч направил душу на верный путь, где ее ждет очищение и искупление. То, что свершено, не простится, пока не будут оплачены все счета. Силы Судьбы и Силы Равновесия проследят, чтобы все было так, как должно. Вам же, боги, изъявляют они свою милость за помощь. И тебе, Разрушитель, тоже, — Жнец обернулся к настороженному Ральду. — Безумец искал сокрушительной силы, не делая выбора меж источниками, и отчаянно ненавидел тех, кто ею обладал. Он ведь пытался схватить тебя, — капюшон жнеца качнулся в сторону кан Рагана, — к счастью и, возможно, удаче миров, его план провалился, ты успел скрыться и теперь окончательно прощен, я не чувствую ЗОВА ДОЛГА.

Палач Сил Равновесия говорил спокойно, не то чтобы равнодушно, скорее невозмутимо, уж ему-то приходилось быть не только свидетелем, но и участником куда более драматичных событий. Может быть, оттого никто из присутствующих, исключая неистово любопытного Элегора и одержимую исследовательским интересом принцессу Элию, не пожалел, что жнец не опустил капюшона и нет никакой возможности лицезреть его загадочный лик. От своего-то родственничка Моувэлля временами пробирала дрожь, а уж чужой и вовсе нагонял неизъяснимый ужас и невольное побуждение покопаться в обширном перечне собственных грехов, чтобы убедиться, за душой нет ничего такого выдающегося, способного заставить жнеца извлечь из ножен меч, который легко разрубал узел любой проблемы.

— Так это он устроил на меня охоту, — помотал головой возмущенный Разрушитель, в эти мгновения очень жалея о том, что приговор уже приведен в исполнение и нельзя воскресить мерзавца, чтобы придушить его собственными руками, — а я то думал…

— Отохотился, красавчик, — злорадно ухмыльнулся Джей, только что не подошел попинать труп и попрыгать на нем, как на батуте.

— А откуда ты все это узнал, жнец? Неужто мысли читаешь? — насторожился Элегор.

— У приговоренного — да. Прощайте, — немногословно отозвался тот, и пока пронырливые боги не выудили из него какую-нибудь сверхсекретную тайну Мироздания, вылинял в тенях. Был, миг, и уже его нет, только мурашки по спине намекают, что стоял тут самый мрачный из Блюстителей Равновесия.

— Значит, то и был ЖНЕЦ, — выдохнул Громердан, умудрившись произнести последнее слово так, что всем было очевидно, буквы в нем большие и очень жирные. Колебатель Земли обвел разрушенную, засыпанную каменным крошевом, залитую кровью, разгромленную залу, в которой кроме него все еще находилась куча народа, и вскинулся с некоторой долей прежнего властного ехидства:

— А вы, что же, у него на посылках или в гонцах, боги Лоуленда?

— Нет, мы Элию спасать пришли, — небрежно отфутболил вопрос Элегор так, словно каждый день вместо зарядки спасал принцесс, вечно влипающих в неприятности.

— И каким же образом вы умудрились оказаться тут раньше призванного жнеца? — подивилась богиня, почему-то до сих пор не орошающая обильными слезами каждую из мужественных грудей спасителей. Добрая половина из них не отказалась бы от такой сцены, но, честно признаться, ни один на самом деле ее и не ожидал.

— Нас позвал и подбросил до места Связист, — пояснил кузине Лейм. — Он на уровне энергий отследил хаотичные возмущения, препятствующие перемещению посланцев Сил Равновесия в том регионе Мэссленда, где ты находилась, и забеспокоился.

— Да уж, этот во все дырки влезет, — свернула разговор о доступных Силам-Посланнику фокусах богиня, одной рукой выбирая из волос мелкие камешки, а второй придерживая живописные останки платья, — однако нам всем пора возвращаться, пока стража Мэсслендских границ не уловила иных возмущений энергий, свидетельствующих о присутствии гостей из Лоуленда. Иначе нашему гостеприимному хозяину придется долго отпираться от обвинений в шпионаже в пользу Лоуленда. Боюсь принц Дельен не из легковерных.

— Почему же долго, мне достаточно будет этот зал показать. Разок на него взглянув, даже подозрительный принц поймет, я защищал реликвию рода, сражался доблестно и противники, те, кто выжили, позорно бежали, — мрачновато усмехнулся Громердан, кивая на крошево из статуй, лужи крови, куски доспехов, плоти и собственный весьма пострадавший от визита некроманта наряд.

— Ты права, дорогая, нам надлежит как можно скорее покинуть пределы Мэссленда, — деловито согласился Лейм.

Теперь, когда опасность миновала, принц вновь был воплощением осмотрительной осторожности. Да и увести полуобнаженную сестру от посторонних не помешало бы. Вон как напряженно пялился на Элию Громердан.

— Я благодарен. Принцесса, вы всегда будете желанной гостьей в моих владениях и если понадобиться помощь, обращайтесь, — признал Колебатель Земли с легким кивком, равносильным для него глубокому поклону.

Хитрый мэсслендец сумел соблюсти хрупкое и наиболее выгодное для себя равновесие между признательностью и признанием долга благодарности. Мужчины, спасали не его, а принцессу, пусть и явились на помощь в самый нужный момент, и отвлекли внимание врага на себя. Отпустить их, незванных и нежданных визитеров, с миром из замка — вот и вся плата, весьма щедрая, между прочим, для Колебателя. Другое дело богиня. Она действительно спасла жизнь именно ему, прикрыв от смертоносного заклятья, кроме того, — ну это уже Громердан не продумывал столь отчетливо, — с такой красавицей не только врагов ловить, но и просто поболтать за бокалом вина — удовольствие.

— Непременно, — улыбнулась Элия, присев в легком реверансе. Сделать его по все форме, правда, мешала недостаточная целостность платья.

— Буду рад, — коротко отрубил Колебатель.

Компания спасателей подошла и встала за спиной богини, как только она закончила прощаться с лордом Мэссленда, две руки упали богине на плечи — Джея и Лейма. Группа исчезла из зала.

Громердан остался один. Еще несколько секунд он стоял неподвижно, среди разгрома, потом медленно пошел к Жезлу Бурь. Если бы кто-то еще сейчас шел рядом с мужчиной, он мог бы услышать его задумчивое бормотание:

'Интересно, на Сарионну тогда и впрямь разбойники напали или я попался на рваное платье, как сегодня этот чокнутый некромант…'

Если бы тот, кто слышал рассуждения Громердана, достаточно знал его биографию, то мог бы понять: лорд имеет в виду свою первую жену. Однако Колебателя Земли никто не подслушивал, да и первая, впрочем, как и четыре следующих жены герцога, давно уже перешла порог инкарнаций. А потому сомнениям мужчины не суждено было разрешиться.