— Любопытно, для каких целей я мог понадобиться столь пестрой компании, — озадачился Эйран и по жесту приглашения — скорее формальности, чем необходимости для открытия врат, — перенесся в гостиную Лейма. Теперь, официально признанному сыну короля Лимбера был открыт свободный доступ в замок Лоуленда из любой точки Вселенной, даже из самого сердца Мэссленда.

Эйран бросил быстрый взгляд на непредставленного младенца, по-дружески приветствовал братьев, поцеловал в щеку Элию. В ответ получил один быстрый кивок от Джея, рукопожатие от Лейма, а так же был приобнят за плечи и награжден нежнейшей улыбкой от Элии. Гость с живым интересом кивнул незнакомцу, стоящему у задернутого полупрозрачной шторой с золотым и зеленым узоромокна, за которым крались сумерки:

— Рад встрече. Моя покойная мать отдала бы полжизни, чтобы иметь возможность, выпавшую мне — лицезреть во плоти Легенду Мироздания. Она очень интересовалась силами, стихийными по сути проявления, воплощенными в телесной форме.

— Всего несколько дней в компании ваших родственников — и я встретил кучу народа, стремящегося познакомиться со мной, а не заточить в узилище или уничтожить сам след присутствия в мирах, — вновь удивился Ральд и, не удержавшись, спросил: — А что ты делал в лаборатории, яд?

— О нет, — улыбнулся столь же неприкрытому интересу, как и его собственный, Эйран. — Я смешивал заклинание.

— Эликсир? — не понял мужчина, наклонив по-орлиному голову.

— Нет-нет, тут есть существенная разница, — тон Эйрана стал строже, уже не собеседника, а немного учителя. — Эликсир — это специально разработанный состав из воздействующих на организм или внешний мир веществ (вытяжек из растений, измельченных камней, продуктов животного происхождения и иных компонентов), оказывающий в большей степени фармакологическое магическое действие. А заклинание — есть растворенная в специально подобранной жидкости магическая энергия, в виде связанной упорядоченной структуры символов. Имея две упорядоченные структуры, путем смешивания можно добиться появления новой структуры, то есть заклинания, вобравшего в себя полностью или частично значение вышеозначенных компонентов. Я смешивал заклятье порождения пауков-ткачей для леса, окружающего мои владения, с заклятьем сумрачной тени, чтобы получить новую разновидность пауков.

— Невидимок, что ли? — полюбопытствовал Джей, представляя, какую развеселую жизнь способны устроить гигантские пауки-невидимки любому, вторгшемуся без спроса во владения изобретательного бога.

— Не столько невидимок, сколько животных, способных искусно скрываться в теняхи производить паутину, а, следовательно, и ткань, обладающую этими свойствами, — скрестив руки на груди, поправил брата Эйран без тени самодовольства. Ученый был просто рад поделиться своими умозаключениями.

— Поразительно, — завистливо вздохнул Ральд и отвернулся к окну, тая печаль. — Я когда-то хотел заниматься чем-то подобным. А потом проснулся мой истинный дар и все пошло прахом…

— Почему? — удивился черно-рыжий маг. — Разве ты не мог оставить себе занятие по душе? Призвание проникает в божественную суть, но не поглощает безусловно все интересы, поскольку иначе оно лишится возможности обогащения.

— Возможно, — пожал плечами Разрушитель. — Только слишком сильно кипела поначалу дурная кровь, не мог думать. Потом времени ни на что, кроме стремления выжить, не осталось. А теперь я по подсказке Богини Любви сменял погоню да прятки на служение Силам Равновесия. Герцог, вон, за меня поручился, коль отыщу Плетущего Мироздание, примут. Только пока лишь мумииили никчемушные дети под руку лезут. Этот, — Ральд кивнул в сторону мирно сопящего младенца, — к тому же мэсслендским оказался. Потому тебя и вызвали.

— Так-так, — Эйран озадаченно потер подбородок, скорее заинтригованный, чем ужаснувшийся. — Вы похитили ребенка из Мэссленда?

— Далась нам ваша ребятня! В Лоуленде своих что ль не хватает? Так папаше только заикнуться стоит, мигом еще склепает, — пренебрежительно фыркнул Джей, сунув руки в карманы и перекатываясь с носка на пятку. — Дело, видишь ли, так было: Элия предложила вести поиски Плетущих по урбо-мирам, не потому, разумеется, что их там завались, а из-за того, что там этих типов до нее никто искать не додумался. Сестра у нас очень умная! Ральд, потому как Разрушитель и Плетущих как вшей на коже чует, должен был подавать сигнал при обнаружении объекта. А наш гениальный Лейм вдобавок подсказал задавать настройку на поиск эмпат-каналом, чтоб не весь мир обшаривать, а перемещаться в максимально подходящее место. Меня и герцога в качестве подручных или наживки, как правильнее, я пока не решил, для грубой работы привлекли. Вот таким образом паренек и сыскался. Я его в вонючем Гаверском подвале в куче старого барахла отрыл. Думаешь, любящие родители его там прикопали, чтобы по магазинам без помех прошвырнуться?

— Не думаю, — покачал головой маг, выуживая из легкомысленной с виду болтовни Джей массу информации. — Значит, вы убеждены, что ребенок из Мэссленда?

— Ха, стали бы мы с ним возиться, будь иначе, — снова хмыкнул Джей. — Кинули бы назад и дело с концом.

— Уверены, дорогой, — кивнула богиня. — Пусть при мальчике не нашлось даже пеленки, но его проверял Энтиор. Как ты понимаешь, в таких вещах вампир не ошибается. А значит, налицо проблема: мы не знаем, как на Гавере оказался малыш и что с ним делать.

— И пока решаем, гадаем еще, чем кормить этого зубастого потомка герцогов Повелителей Стихий, — озвучил еще одну проблему Элегор, не так давно выкормивший оставшегося без родителей волчонка и еще помнящий, каков аппетит у детенышей, — не пальцами же Джея!

— Я решительно против! — сходу откликнулся принц, трепетно прижав к груди волшебные пальчики, способные вскрыть самый замысловатый замок и подчистую обобрать самого бдительного прохожего.

— Молоком. Мэсслендские младенцы пьют его точно так же, как и лоулендские, уверяю вас, я вскормлен цветным молоком ребсов, а не кровью девственниц и галлюциногенными грибами, — пожал плечами Эйран.

— А мы-то думали…. -Элегор изобразил крайнее разочарование от исповеди.

— Что ж, одной проблемой меньше, — улыбнулся Лейм и материализовал на ладони бутылочку сине-розового, весьма аппетитного с виду молока с прочной соской. Капнул на тыльную сторону запястья, определяя теплоту жидкости, и поднес к губам спящего младенца. Мирно сопевший, несмотря на шумное обсуждение его судьбы, зубастикмгновенно пробудился, ухватил соску губами и жадно зачмокал.

— Ты умеешь кормить младенцев? — поразился Ральд, никак не ожидавший такого грандиозного таланта от принца Лоуленда.

— Научился, когда Бэль, сестра, маленькой была, — повинился зеленоглазый романтик и, скрывая смущение, заговорил деловито, переводя тему:

— Так ты поможешь нам узнать, откуда и почему взялся малыш? Возможно ли вернуть его родителям, если они, разумеется, есть и желают заботиться об отпрыске, и избежать столкновения интересов с Мэсслендом?

— Да, папа настоящий пацифист, военные конфликты на дух не переносит, и если мы вдруг втравим Лоуленд в сражение с Мэсслендом, крепко накостыляет всем по шее, — к месту пожаловался Джей.

— Накостыляет? А как же пацифизм? — еще сильнее удивился Ральд, пока не составивший себе однозначного и целостного представления о монархе Лоуленда. Уж больно причудливая картина складывалась из соленых анекдотов пьяных компаний, уважительно-опасливых суждений маститых политических аналитиков и панибратских шуточек его детей.

— Миролюбие его величества на семью не распространяется. Отец у нас — домашний тиран! — патетично воскликнул Бог Воров, стукнув себя в грудь от избытка чувств, но рубашечку рвать не стал, и так уже одной пришлось пожертвовать. — Он нас бьет, кроет матом и вообще всячески изводит. Чего, вы думаете, я такой нервный?

— А ты нервный? — настала очередь удивиться Элегору, что герцог и проделал с самым заботливо-строгим видом. — А ведь не скажешь, скорей уж вполне сформировавшийся псих-самовзвод!