С 1995 по 1999 год на территории КАЭС каждое лето проводился фестиваль электронной и клубной музыки «Республика KaZaнтип». Тысячи молодых людей собирались на пляжах Азовского моря, а в турбинном зале первого энергоблока проходили вечеринки и дискотеки. Рекламный слоган гласил: «Атомная вечеринка в реакторе». Неподалеку ежегодно проводятся соревнования по виндсерфингу и кайтсерфингу. Это же место послужило съемочной площадкой множества художественных фильмов, самый известный из которых на сегодня — «Обитаемый остров» Федора Бондарчука.

За истекшие годы никто так и не нашел применения десяткам тысяч людей, оставшихся прозябать и выживать на пустынном азовском берегу. В конце 1980-х в Щелкино проживало до 30 тыс. человек, а сегодня — не более 7 тыс. Из 5,5 тыс. квартир пустуют 2,5 тыс.

В Щелкино нет названий улиц. Только номера домов, которых всего около сотни. Здесь долго не было уличного освещения, отопления, а мусоропроводы в домах давным-давно заварены. На решения этих проблем у города нет денег. Жизнь здесь кипит только летом, поскольку местные жители переключились на обеспечение отдыха для приезжающих. Зимой же Щелкино превращается в город-призрак. Вместе с тем неприятных ощущений город не оставляет; люди, несмотря на проблемы, с которыми им приходится ежедневно бороться, сохраняют радушие и охотно рассказывают байки о некогда «всесоюзной комсомольской» стройке, хотя эти рассказы не очень-то веселые.

Море в 200 м от черты города. Мыс Казантип — в семи минутах езды на авто. Вокруг Щелкино дачные участки: кто успел построиться в период сооружения КАЭС — у того неплохие постройки; кто получил участки позднее — у тех вообще ничего (в лучшем случае туалеты из лифтовых блоков).

Перспективы у города туманные. Пожалуй, единственное доступное на данный момент направление — это развитие Щелкино как курортного региона и обеспечение условий для отдыха туристов.

Неприступные скалы, малахитовая зелень вечнозеленых парков, скрывающая и постройки XIX века, и ультрасовременные дачи, чистые пустынные пляжи и… спецпосты, тарелки радиотелескопов, высоченные заборы, за которыми прячутся заброшенные сооружения впечатляющих размеров.

Это поселок Кацивели, названный поэтом Ильей Сельвинским «орлиным приютом кочевников». Поселок расположен на юго-восточном берегу Крыма, в 2,5 км к западу от поселка Симеиз, население — всего около семисот человек. Между Симеизом и Кацивели расположился отдел радиоастрономии Крымской астрофизической обсерватории, двадцатидвухметровую чашу радиотелескопа (РТ-22) видно издалека. В западной части поселка находится Крымская научная станция Физического института им. П. Лебедева, которая долгое время была единственной мощной наблюдательной радиоастрономической станцией в Европе. Рядом с КНС ФИАН расположено отделение Института проблем материаловедения.

На фоне синевы волн, на расстоянии примерно половины километра от берега, тяжело не заметить покосившуюся руину стационарной океанографической платформы, принадлежавшей Экспериментальному отделению Морского гидрофизического института, относящегося после краха Союза к Национальной академии наук Украины.

На территории МГИ — живописный запущенный парк без намека на курортную инфраструктуру. Над кронами возвышается башенка с черепичной крышей и поваленной штангой «розы ветров». Краска на вывеске успела облупиться, а железо заржавело, однако надпись «Морской экспериментальный полигон» по-прежнему читается. Именно здесь, в красивейшей местности у ласковых волн в начале прошлого века родилась новая наука — физика моря.

10 апреля 1929 года одним из основателей физики моря академиком Василием Владимировичем Шулейкиным по решению правительства СССР в Крыму в поселке Кацивели была открыта Черноморская гидрофизическая станция. Это было первое в мире научно-исследовательское учреждение подобного типа. В. В. Шулейкин полагал, что продуктивные экспедиционные работы в морях и океанах должны опираться на систематические, круглогодичные исследования физических процессов, проводимые на стационарных гидрофизических станциях.

Естественно, что для продуктивной исследовательской работы станций нужны были высококвалифицированные кадры, поэтому академик В. В. Шулейкин в этом же году открыл на физикоматематическом факультете Московского университета сначала кафедру геофизики, затем геофизический факультет, который вскоре преобразовался в Московский гидрометеорологический институт. Таким образом, Черноморская станция была надежно обеспечена практикантами, а в будущем и научными сотрудниками всех рангов.

Многочисленные экспедиции по северным и южным морям подсказали В. В. Шулейкину целую серию научных направлений, которые составили фундаментальную основу исследовательской деятельности гидрофизической станции. Он считал тогда, что

…из всех областей физики моря сейчас наиболее выпукло вырисовывается термика моря: ведь от теплового режима зависят и штормы, и волны, разводимые штормами, и течения, которые возникают в море либо под действием ветров, либо под непосредственным влиянием по-разному прогретых масс, приобретающих различную плотность. Словом, от теплового режима зависят, по-видимому, все важнейшие физические явления в море, за исключением одних лишь приливов.

Трудно назвать какое-нибудь направление физики моря, которое не разрабатывалось бы в Кацивели. Достаточно широко были представлены и работы прикладного характера: моделировались варианты построения гидроэлектростанций на приливных морях; теоретически и экспериментально изучались уникальные скоростные возможности дельфина, что могло оказаться важным при проектировании надводных и подводных кораблей, регистрировались инфразвуковые колебания, возникающие в атмосфере при обтекании ветром взволнованной поверхности воды. Это явление, названное «голосом моря», могло бы служить морякам штормовым предостережением.

Почему для гидрофизической станции был выбран именно Кацивели? Старожилы поселка поговаривают, за скалой Дивой семья Василия Шулейкина имела небольшой дом, где и прошло его детство. В научных кругах открытие станции именно на Черном море, а не на Северном Ледовитом океане, было встречено с пониманием, но не без сарказма. Но вскоре все убедились, что Шулейкин в Крыму не только загорает и купается, но и самозабвенно работает…

Что же касается северных морей, то о них Шулейкин вовсе не забыл. Так, в 1932 году он участвовал в научной экспедиции на пароходе «Таймыр». Когда он вернулся из похода, его ждала радостная весть — был готов к печати первый том его книги «Физика моря». «Это, — писал позднее Василий Владимирович, — до некоторой степени итоги двенадцатилетней работы. Притом последние четыре года были связаны с работой Черноморской гидрофизической станции. Именно станция дала возможность непрерывно, целыми годами проводить исследования тепловой жизни моря и перенести полученный опыт в экспедиции, работающие в открытом море. Теперь расселяется по близким и далеким нашим морям не только черноморская методика, но и черноморские приборы, выращенные на станции, как в настоящем питомнике».

Тогда на «Таймыре» произошел случай, который очень заинтересовал Шулейкина. Один из его сотрудников, наполнив водородом оболочку шара-зонда, случайно приблизил его к уху и почувствовал резкую боль в барабанной перепонке. Он обратился к профессору с просьбой объяснить, в чем дело, однако Василий Владимирович не нашелся, что ответить. Лишь через три года ученый опубликовал статью под интригующим названием «Голос моря». Шулейкин, основываясь на предварительных расчетах и экспериментах, написал, что до «Таймыра» дошли инфразвуковые волны отдаленного шторма, причем зонд, заполненный водородом, сыграл роль резонатора. Кроме того, ученый предположил, что именно инфразвуковые волны могли быть причиной трагедии «Марии Целесты».

Как известно, в полдень 4 декабря 1872 года с английского брига «Дея Грация», в 600 милях к западу от Гибралтара, было замечено неизвестное судно. Поднявшись на борт парусника, называвшегося «Мария Целеста», моряки обнаружили, что им никто не управляет. В капитанской каюте на столе лежали карты и лоции. В матросском кубрике царил порядок, все койки были аккуратно застелены, все сундуки с нехитрым матросским скарбом целы, а на столе лежали недокуренные трубки. Создавалось впечатление, что моряки совсем недавно и ненадолго куда-то вышли. К тому же на камбузе обнаружили большой запас пресной воды, муки, солонины, картофеля, овощей и испеченный хлеб. Спасательной шлюпки на судне не было. Причина, по которой команда «Марии Целесты» внезапно, в спешном порядке покинула судно, так и осталась неизвестной.