— К сожалению, мадам, ничего не получится.

Сказав это, он коснулся указательным пальцем ее правой груди, отчего сосок мгновенно сделался твердым, как пуговица.

— Мы принимаем только наличные. Администрация отеля строго следит за этим.

Рейчел в притворном ужасе широко раскрыла глаза.

— Что же мне теперь делать, месье? Я в страшном затруднении. Дело в том, что у меня нет с собой ни франка.

— Я вам искренне сочувствую, — произнес Дуглас, на сей раз поглаживая ее круглую коленку и перебираясь к голени. — Боюсь, вы не сможете покинуть отель, пока не расплатитесь за все предоставленные услуги.

Рейчел молча ела, пока Дуглас выжидательно смотрел на нее. В его глазах светилась озорная усмешка.

— А ты что, не собираешься завтракать? — спросила она, на время позабыв об увлекательной игре. Поняв, что ненароком вышла из роли, она невольно покраснела как девочка.

Заметив это, Дуглас расхохотался и, забрав у нее поднос, уселся рядом.

— Теперь что касается платы за комнату, мадам. Здесь мы могли бы достичь кое-какого соглашения.

Оправившись от смущения, Рейчел обняла Дугласа за шею и крепко поцеловала в губы.

— Я тоже думаю, месье, что мы можем найти компромисс.

Дуглас аккуратно снял с нее шелковую сорочку и отбросил в сторону.

— Безусловно, — согласился он, опрокидывая Рейчел на спину.

Его сильная рука умело ласкала ее бедра, живот. Рейчел инстинктивно дернулась, желая изменить положение, но он остановил ее.

Волна страсти снова захлестывала ее. Рейчел выгнула спину, закрыла глаза и отдалась ласкам возлюбленного. Из груди ее то и дело вырывались стоны.

— Желание клиента для нас превыше всего, — все с тем же приятным акцентом пробормотал Дуглас. — Главное — это доставить удовольствие нашим гостям.

Несколько минут спустя тело Рейчел конвульсивно вздрагивало, снова молило о пощаде. Впиваясь в обнаженные плечи Дугласа побелевшими от напряжения пальцами, она громко выкрикивала его имя.

— Тише, тише, — успокаивал он, целуя ее шею жадными губами. — Все будет хорошо.

Вцепившись одной рукой в край матраса и пытаясь восстановить срывающееся дыхание, Рейчел с трудом приоткрыла глаза. Сняв трусы, Дуглас наконец прижался к ней всем телом.

— Сейчас, Дуглас, пожалуйста! Я не могу больше ждать.

Сначала он, как и в первый раз, был сдержан, словно не желая растратить сразу всю свою силу. Однако ее неодолимое желание быстро передалось ему. И вот уже их тела сплелись, и началось великолепное и старое как мир таинство любви.

— Рождественскую елку? — удивленно переспросила Рейчел, стоя посреди гостиной с высоким, отделанным темными панелями потолком и захватывающим дух видом из окна. На ней, как и на Дугласе, были джинсы, кроссовки и спортивная рубашка. В огромном камине уютно потрескивал огонь.

— А что в этом странного? — в свою очередь удивился Дуглас. — На дворе как-никак декабрь.

Рейчел еще шире распахнула шторы.

— Нельзя скрывать такую красоту! — воскликнула она.

Подойдя сзади, Дуглас нежно обнял ее за плечи и, целуя в щеку, спросил:

— У тебя с Рождеством связаны какие-то плохие воспоминания, да?

Рейчел тяжело вздохнула, мягко высвободившись из его объятий, отошла от окна и, скрестив на груди руки, уселась в кресло.

— Да, есть кое-что. Но я думаю, это ушло далеко в прошлое.

— Удобный способ уйти от прямого ответа, — признал Дуглас, усаживаясь рядом на ручку кресла. — И все же?

Рейчел опустила голову.

— Так что, Рейчи?

— Мой отец ушел от нас в канун Рождества, — с грустной улыбкой ответила она, мгновенно почувствовав себя маленькой девочкой.

Дуглас охнул и, подняв Рейчел с кресла, прижал к себе. Затем сел сам, а ее посадил к себе на колени.

— Грустная история…

— Да, но это только ее половина, — заметила Рейчел, задумчиво глядя куда-то вдаль. — Больше мы никогда с ним не виделись, не говорили. В тот день он ушел навсегда, даже не взяв приготовленные для него подарки.

Дуглас прижал голову Рейчел к своему плечу.

— Нелюбовь к рождественскому празднику не может изменить того, что случилось.

Приподнявшись, Рейчел заглянула ему прямо в глаза.

— И все-таки очень тяжело терять тех, кого любишь.

— Я знаю это, Рейчи, поверь, — тихо согласился Дуглас, целуя ее в лоб. — В первый год после смерти Мэгги Салли попросила меня написать письмо Санта-Клаусу от ее имени. Она хотела, чтобы он вернул ей ее мамочку.

Рейчел нежно погладила Дугласа по голове.

— И что ты сделал?

— Сначала мне безумно захотелось напиться и пребывать в таком состоянии до самой весны, — со вздохом ответил он. — Но, конечно, я этого не сделал. Призвав на помощь сестру, я постарался объяснить Салли, что даже Санта-Клаус не может принести такого большого подарка. Это было очень глупо, но мы как-то пережили этот момент.

— Ты не скучаешь по ним? — осмелилась спросить Рейчел, срывающимся от волнения голосом. — Я имею в виду Салли и Одри.

— Я скучаю по ним каждый день и каждый час своей жизни, — ответил Дуглас. — Но я знаю, что для них лучше.

Его тон ясно свидетельствовал о том, что разговор на этом закончен. Дуглас помог Рейчел подняться, затем сам встал с кресла.

— Пойдем-ка лучше за рождественской елкой.

— С детства не занималась этим, — улыбнулась Рейчел. — Тогда отчим брал нас с сестренкой выбирать елку.

— Так, значит, — весело подхватил Дуглас, — есть и приятные воспоминания о Рождестве?

В памяти Рейчел всплыли картины того, как самозабвенно Кевин старался сделать счастливой не только Патрицию, но и ее дочерей. На душе сразу потеплело.

— Да, ты прав, — признала она и улыбнулась.

Притянув к себе повеселевшую Рейчел, Дуглас крепко поцеловал ее в губы, отчего ей сразу же захотелось подняться в спальню. Однако это явно не входило в планы Дугласа. Он твердо вознамерился отправиться за елкой, и ничто не могло ему помешать.

Одевшись, они сели в небольшой аккуратный грузовичок, стоявший рядом с «ягуаром», и направились на ближайшую ферму.

Они долго бродили вдоль рядов стройных елочек в сопровождении служителя, готового произвести необходимые замеры и срезать лесную красавицу. Рейчел чувствовала невыразимое счастье: еловый аромат кружил голову, воздух был чист и прозрачен, небо — ясно и безоблачно.

— Может, эту? — предложил Дуглас, останавливаясь возле двенадцатифутовой ели.

Рейчел не знала, что ответить.

— Как она тебе? Нравится? — продолжал терпеливо выпытывать Дуглас.

Не понимая, почему, собственно, его так интересует ее мнение, она тем не менее кивнула.

— Красивая.

— Мы возьмем эту, — сообщил Дуглас служителю.

Отойдя в сторонку, они ждали, пока он спилил дерево, а затем потащил его к грузовику. Заплатив за покупку, Дуглас аккуратно закрепил ель в кузове. Был уже полдень, и Рейчел почувствовала, что очень проголодалась.

Когда они сели в кабину, Дуглас одарил ее своей неотразимой улыбкой.

— Ну что, хочешь есть?

— Как ты догадался? — удивленно и в то же время сердито спросила Рейчел. Просто ни о чем нельзя подумать в его присутствии!

— Я психолог не хуже доктора Сингера, — поддразнил Дуглас, включая зажигание. — Правда, на сей раз прийти к такому заключению мне позволили кое-какие факты: во-первых, ты не ела несколько часов, а во-вторых, я не могу не слышать урчание твоего желудка. Как ты относишься к дарам моря?

— Очень положительно, — отозвалась Рейчел, с удовольствием вдыхая густой аромат еловой хвои, исходящий от куртки Дугласа и ее пальто.

Они припарковали машину возле небольшого рыбного ресторанчика и заняли столик у окна. Дуглас заигрывал с официанткой средних лет, которая, судя по всему, хорошо его знала. Она с одобрением оглядела Рейчел и весело заметила:

— Ну что, Дуглас Мэддок, изменил мне, да?

— Ты уж прости, Полли, — разводя руками, улыбнулся Дуглас.

Полли шутливо хлопнула его по плечу карточкой меню.