Проблему защиты Саманты Кэрролл Нейт с шефом не обсуждал. По двум причинам. Во-первых, до сих пор она ясно давала понять, что в защите не нуждается (хотя, возможно, последний инцидент заставил ее передумать). Во-вторых — и эта причина куда серьезнее, — Нейт подозревал, что чем меньше его начальство знает о Саманте, тем лучше.

За последние месяцы он не раз убеждался, что у мафии есть свои люди везде — в том числе и в федеральных службах. Дважды его информаторов, чьи имена становились известны начальству, через несколько недель находили убитыми в «случайных» перестрелках. В первый раз Нейт поверил, что это совпадение, во второй — крепко призадумался.

И теперь, когда Баркер внезапно снял его с дела, подозрения Нейта только усугубились. Организованной преступностью Маклин занимался много лет и, без ложной скромности, понимал, что является одним из лучших сыщиков в отделе. Кому же выгодно отстранять его от работы, с которой он до сих пор прекрасно справлялся?

Пожалуй, это подозрение и заставило его свернуть к дому Меррита — просто проверить, все ли там в порядке. Разумеется, стрельба застала его врасплох, и в первый миг Нейт не знал, на что решиться, — броситься ли в погоню за убийцами или остаться, чтобы помочь Саманте. Но принял решение, едва увидел, что Саманта распростерта на мостовой и из раны на ее руке хлещет кровь.

А несколько минут спустя она исчезла. Нетрудно было сообразить, что мисс Кэрролл решила вернуться в Денвер — кружным путем, никому не сообщая о своих намерениях. И, по совести, Маклин не мог ее винить.

На ее месте он бы тоже никому не доверял.

Но как же он теперь корил себя за то, что не сумел завоевать ее доверие! Не сумел убедить, что она нуждается в помощи. Вел себя глупо, безрассудно: то запугивал ее, то набрасывался с поцелуями — и вот результат. Теперь она, должно быть, боится его не меньше, чем новоявленных родственничков!

Осталась одна надежда: найти Пэтси Кэрролл и разговорить ее. Бывшая жена Пола Мерритты наверняка многое о нем знает. Она сбежала от него и осталась жива — это может означать только одно: у нее есть «страховка». Какие-то компрометирующие семью сведения, которые в случае ее смерти или исчезновения должнь выйти на свет.

Если она поймет, что ее дочь в большой опасности то, возможно, согласится поделиться с ним тем, что знает.

Пока ясно только одно: неожиданное появление Саманты до основания потрясло семью Мерритта и совершенно изменило соотношение сил. Знать бы еще, своей ли смертью умер «крестный отец»! Даже это остается неизвестным, пока эксперты не провели вскрытие.

Все эти вопросы не давали Нейту покоя; но сильнее любых вопросов мучило предчувствие, что Саманта Кэрролл мчится навстречу катастрофе. Ее образ так и стоял у него перед глазами. Нейта привлекало в Саманте все: сильное статное тело, уверенные движения, открытое лицо, прямой и смелый взгляд синих глаз. Привлекало даже то, как она защищает брата. Нейт ценил в людях верность и преданность — пусть даже тем, кому, на его взгляд, хранить верность не стоит.

Да еще этот поцелуй! Ну зачем, спрашивается, oн поцеловал ее тогда, у лифта? А главное — почему так и не может об этом забыть? Стоит закрыть глаза — и oн снова ощущает вкус ее губ, тепло нежного, податливой тела…

Нет, так нельзя. Держи себя в узде, Маклин! Слишком долго ты шел по следу Мерритты, чтобы позволить какой-то вспышке похоти все погубить!

Он поклялся, что разрушит империю Мерритты, — и он это сделает. Ничему и никому он не позволит встать у него на пути — даже темноволосой красавице, пробудившей в нем давно уснувшие чувства.

Добравшись до Горячих Ключей, Нейт первым делом направился в местное туристическое агентство, чтобы обзавестись картой. Там же он выяснил, как добраться до «Чудес Запада», галереи Саманты. Обращаться в полицию Нейт решил пока подождать — это не к спеху. Обнаружив себя, он может потерять работу, да к тому же лишится главного своего оружия, которое может принести ему успех в переговорах с Пэтси, — возможности сохранить дело в тайне.

Городок Горячие Ключи, уютно примостившийся в долине между двумя горными кручами, в другой раз наверняка порадовал бы Нейта своей живописностью. Но сейчас агенту Маклину было не до пейзажей. Все мысли его крутились вокруг Саманты и ее матери, Трейси Мерритты, которая долгие годы считалась погибшей.

Чем больше Нейт думал об этой женщине, тем более загадочной фигурой она ему казалась. Так же, кстати, как и ее второй муж. Кто такой этот Дэвид Кэрролл, откуда он? В Бостоне Нейт перерыл все архивы, но не нашел о нем ровно никаких сведений: как будто этот человек не рождался, не учился, не имел родственников, вообще не существовал до женитьбы на Трейси Мерритте.

Поколебавшись, Нейт включил телефон и снова набрал номер Пэтси.

Опять автоответчик.

Все это ему очень не понравилось.

Если верить карте, дома матери и дочери находились всего в нескольких кварталах друг от друга. Сперва Нейт собирался ехать прямо к Пэтси; теперь решил сперва заглянуть к Саманте.

Вскоре перед ним вырос двухэтажный бревенчатый дом с резным крыльцом. По обеим сторонам подъездной дорожки буйно цвели розы. Все здесь дышало покоем и уютом.

Нейт еще не успел затормозить, когда дверь отворилась, и на крыльцо выбежала Саманта. Едва она увидела агента, улыбка ее погасла, и сердце Нейта болезненно сжалось, когда он заметил ее очевидное разочарование. Дома Саманта выглядела совсем не так, как в Бостоне: в футболке и джинсах, с забинтованной рукой, она казалась совсем юной, почти школьницей… и какой-то трогательно беззащитной.

Выйдя из машины, Нейт заметил, что Саманта осунулась, под глазами залегли глубокие тени. Словно погас тот внутренний свет, который покорил его в Бостоне.

— Здравствуйте, мисс Кэрролл!

— Здравствуйте, мистер Маклин, — вздохнула Саманта, прислонившись к дверному косяку.

— Ожидали кого-то другого?

Она не ответила. И не пригласила его войти. Просто стояла и ждала.

— Вы мне звонили? — спросил наконец Маклин, несколько обескураженный таким холодным приемом.

— Как вы узнали? — вскинулась она вдруг.

— Это не так уж трудно, — мягко ответил он. — Мы выяснили телефон вашей матери. Как видите, мне и ваш адрес известен.

Саманта молчала, и на лице ее отражалась такая мука, что Маклину до боли хотелось протянуть к ней руки, заключить в объятия и крепко прижать к себе. Но он не осмеливался.

— Саманта, что-то случилось? — спросил он наконец.

— Случилось, — дрогнувшим голосом ответила она.

— Что?

— Мама пропала.

Не раздумывая и не колеблясь более, Нейт протянул руки — и Саманта, задыхаясь от непролитых слез, прильнула к его груди.

Он раскрыл ей объятия — и она бросилась ему на грудь. Не задумываясь. Едва ли понимая, что делает. С одной мыслью, с одним желанием — хоть на миг растопить ледяной холод, сковавший ее сердце после исчезновения матери.

Ночь она провела в материнском доме, а на рассвете отправилась в лесную хижину, подгоняемая отчаянной надеждой найти какой-то ключ к разгадке. Но не нашла ничего. В хижине все было как обычно: чисто, прибрано, посуда вымыта, постель заправлена. Ни спрятанных записок, ни условных знаков. Ничего.

На обратном пути Саманта то и дело косилась в зеркало заднего вида — не следят ли за ней. Она понимала, что домой ехать опасно, — но иначе как мать ее найдет? Ведь у нее даже сотового нет теперь! Все тело ныло от усталости, в голове стоял туман. Добравшись до дома, Сэм рухнула в кресло у телефона и приготовилась ждать. Но через пять минут она уже спала тяжелым сном смертельно измученного человека.

Шум автомобиля прервал ее безрадостные грезы, Саманта выскочила на крыльцо, уверенная, что сейчас увидит мать…

А увидела — его.

Маклин вышел из машины и знакомой небрежной походкой направился к крыльцу. Стройный, подтянутый, полный сдержанной силы. Как всегда, абсолютно уверенный в себе. Боже, как недоставало ей сейчас такой уверенности!