— Сарси! — строго позвала она, надеясь, что незнакомцы не заметят ее испуга.

Обычно Сарсапарилла чувствовала людей, которые недолюбливают кошек, и старалась держаться от них подальше. Вот и теперь, смерив хозяйку укоризненным взглядом, она скрылась в кабинете Сэм.

— Чем могу вам помочь? — решилась наконец спросить Сэм. — Вы ищете работы какого-то конкретного художника? Или вас интересует определенный стиль?

Старший из незнакомцев кивнул в сторону ближайшей картины с ценником в тысячу долларов.

— Вот эта хороша, как по-вашему?

Если у Сэм и были какие-то сомнения насчет этих двоих, теперь они рассеялись. Нет, живопись странных незнакомцев не интересует. Картина была очень хороша, и всякий, кто хоть немного разбирается в искусстве, не мог не заметить, с каким мастерством передал художник лунное сияние и глубокие синие тени на склонах гор.

Сэм бросила взгляд в сторону двери. Ну хоть бы кто-нибудь вошел!

— Это работа местного художника, в последнее время приобретающего популярность, — объяснила она несколько суше, чем намеревалась.

— Я возьму, — объявил незнакомец.

И снова Саманту охватила дрожь. Отдать этому странному и неприятному чужаку картину, которой она восхищалась, на которую так любила смотреть… Ведь он же явно ткнул в нее совершенно случайно! На картине была изображена лунная ночь в горах — острые снежные пики на заднем плане, купы деревьев, одинокий волк, крадущийся на ночную охоту… Незваные гости напоминали ей этого волка. Хищники в погоне за добычей.

— Извините, — ответила Саманта, — картина уже продана. Это моя вина: забыла снять ярлычок с ценой.

Теперь придется купить картину самой — она взяла ее на реализацию и уже заплатила художнику.

Незнакомец молча сверлил ее холодными темными глазами. «Не верит», — поняла Сэм. По спине у нее пробежал холодок, и волоски на затылке поднялись дыбом.

— Если желаете посмотреть что-то еще, — проговорила она, — рада буду вам помочь. В противном случае прошу извинить, мы закрываемся на обед.

— Уже три часа, — с явным недоверием заметил незнакомец.

— С часу до двух я была занята.

— Вы владелица галереи?

— Мы с матерью, — ответила она.

— Ваша мать — миссис Кэрролл?

— Да, мою мать так зовут.

Саманту снова охватила паника. Зачем он спрашивает?!

— А кто ваш отец?

— Полагаю, это не ваше дело.

Незнакомец удивленно поднял бровь — явно не привык, чтобы его ставили на место.

Наступило напряженное молчание. Старший из пришельцев сверлил Сэм тяжелым взглядом, тот, что помоложе, не отрывал глаз от двери, словно стоял на страже.

— Ваш отец не умер, — наконец произнес старший.

— Что, простите?

Саманта почувствовала, что закипает. Обычно она была спокойной и сдержанной, и окружающие считали, что ее нелегко рассердить. Но стоило ей по-настоящему разозлиться — и Сэм превращалась в сущую фурию. Зная за собой такой недостаток, она еще в юности научилась обуздывать свой темперамент.

— Что слышали, — вступил в разговор тот, что помоложе. — Живой ваш папаша. — И прибавил: — Пока живой.

Тот, что постарше, бросил на него предостерегающий взгляд, но промолчал.

Да что они оба, сумасшедшие?!

— Знаете, вам лучше уйти, — твердо сказала Саманта, снова нащупывая под столом кнопку сигнализации. — Галерея закрывается.

— Я бы на вашем месте этого не делал, — предупредил младший. — А ну-ка положите руки на стол!

Черт возьми, как он догадался?

— Или — что? — холодно спросила она. Его глаза блеснули.

— Боюсь, вашей матери не понравится, если вы впутаете в это дело полицию, — вмешался старший, и в мягком голосе его Сэм послышалась куда большая угроза, чем в задиристом тоне младшего.

— Это еще почему? — с вызовом осведомилась Сэм.

Она чувствовала себя загнанной в ловушку, была напугана и разъярена. Черт возьми, эти двое сумели заставить ее испугаться! Саманта ненавидела страх и гордилась тем, что умеет его побеждать — или, по крайней мере, не обращать на него внимания.

— У нее есть свои тайны, — ответил незваный гость. Слова его падали ей на сердце, словно холодные капли яда. — Тайны, которыми она едва ли захочет делиться с жителями этого городка.

О чем он говорит?! Тайны — у ее матери? У ее милой, доброй, хлопотливой мамы? У ее лучшей подруги — у единственного человека, которому она абсолютно доверяет?

— Очевидно, вы меня с кем-то путаете, — ледяным тоном произнесла Сэм. — Настоятельно прошу вас уйти.

— Ваша мать всю жизнь вам лгала, — продолжал старший из незнакомцев. — Много лет назад она вышла замуж при живом муже. Дэвид Кэрролл вам не отец.

Сэм молча затрясла головой. Что за ерунда?! Разумеется, Дэвид Кэрролл ее отец — во всех смыслах слова. Черт побери, она же своими глазами видела собственное свидетельство о рождении!

Однако проклятый незнакомец добился своего — всего несколькими словами ему удалось посеять у нее в душе тень сомнения.

— Уходите! — приказала Сэм. На негнущихся ногах она подошла к двери и распахнула ее. Ей казалось, что все это — дурной сон.

Незнакомцы не двинулись с места. Сэм не знала, что и делать. Стоять, как дура, на пороге? Или бежать на улицу и звать на помощь?

Принять решение она не успела: младший из незваных гостей быстро и ловко оттеснил ее в глубь галереи, а старший захлопнул дверь, повернул табличку надписью «ЗАКРЫТО» на улицу и встал у двери, скрестив руки и расставив ноги.

— Я звоню в полицию! — проговорила Сэм сквозь стиснутые зубы.

Наглость незнакомцев, как ни странно, придала ей решимости. Сэм никогда не была трусихой — она каталась на горных лыжах, ходила под парусом, занималась альпинизмом. И, между прочим, неплохо стреляла в цель. Так что напрасно стараются — им ее не запугать!

И тем не менее… они уже добились своего. Она была напугана. Смертельно напугана.

Молодой человек загородил ей дорогу к телефону. Сэм попыталась его обойти, но он преградил ей путь.

Сэм повернулась к старшему — явно главному из двоих.

— Что вам от меня нужно?

— Ваш отец умирает. И хочет вас видеть.

— Мой отец умер два года назад.

— Говорю же вам: Кэрролл вам не отец.

Сильнее слов на нее подействовала абсолютная убежденность, звучащая в его голосе.

— Нет! — воскликнула Сэм, и ее голос сорвался. Вместо ответа старший извлек из кармана конверт и протянул ей.

— Откройте, — приказал он.

Уголком глаза Сэм заметила двух туристов, остановившихся перед витриной.

— У меня покупатели, — с трудом проговорила она. Конверт жег ей пальцы.

— К черту покупателей, — отрезал незнакомец. — Это важнее.

— Для кого?

— Для вас. И вашего родного отца.

— Да кто вы такие?!

— Просто… гонцы.

Как ни отвратительно казалось Сэм подчиниться их требованию, другого способа от них избавиться она не видела. Дрожащими руками она вскрыла конверт, и из него вылетела фотография.

Сэм подняла ее, перевернула… и замерла как вкопанная.

Симпатичная молодая женщина в плетеном кресле, с двумя малышами на руках. Позади, положив руку ей на плечо, стоит красивый молодой человек — смуглый брюнет итальянского типа. Старомодная поза — мужчина защищает свою семью.

И эта женщина — ее мать.

На фотографии она лет на тридцать моложе, с длинными волосами, но широко распахнутые голубые глаза не оставляют сомнений. Узнала Сэм и браслет на руке — тот самый, который мама носила не снимая.

Сэм перевела взгляд на детей. Мальчик — в голубом, девочка — в розовом. Чинно сидят на коленях у матери. Девочка широко улыбается в объектив, мальчик хмурит бровки, словно собирается зареветь. Глаза у обоих ярко-синие. Совсем как у мужчины на заднем плане…

Девочку Сэм узнала сразу: она хорошо помнила свои детские фотографии. Но мальчик…

— Ваш брат, — подсказал незнакомец. — Брат-близнец.

У Саманты подкосились ноги. Младший из незнакомцев подхватил ее под руку, но она оттолкнула его и опустилась на стул возле письменного стола. Невидящим взглядом она снова уставилась на фото. Затем заглянула в конверт. Там было что-то еще. Два свидетельства о рождении. Сэм вытащила то, что лежало сверху.