Для того чтобы избежать этих патологических явлений по прибытии в горную часть страны, первое время надо как можно меньше ходить и лишь постепенно увеличивать объем движений. Оказавшись в горной местности, мы именно так и поступали. При резко выраженных явлениях высотной болезни рекомендуется лежать, принимать кордиамин, пить крепкий кофе или чай. При правильной профилактике и необходимом лечении все неприятные ощущения быстро проходят.

Низкая санитарная культура пациентов весьма осложняла амбулаторный прием. Многие из них даже с помощью родных не могли вспомнить, как и когда началось заболевание, рассказать, что и где болит. Бесполезно было спрашивать о температуре, так как ее никто не измерял. Бывали случаи, когда больной не знал даже своего возраста.

Например, спрашиваю больного:

— Сколько вам лет?

Отвечает:

— Не знаю, может, тридцать, а может, пятьдесят.

Вследствие климатических факторов и биологических особенностей созревание здесь наступает раньше, чем, скажем, в европейских странах. Но в то же время суровые природные условия и тяжелый быт довольно рано изнашивают организм. Особенно сильно это сказывается на женщинах: браки в двенадцать, четырнадцать, а то и в восемь лет, тяжелая домашняя работа, частые роды приводят к тому, что женщина в 35 лет выглядит уже старухой.

Однако нужно отметить, что пожилые йеменцы чрезвычайно выносливы, сильны и, если не погибают от инфекционных заболеваний или травм, долговечны. Неподалеку от госпиталя жил стодвадцатилетний старик. Считается, что йеменец способен носить оружие с 15 до 70 лет.

Передо мной — шестидесятилетний мужчина. Выглядит он пожилым, морщинистым, словно высохшим от солнца и ветра. Но как быстро он ходит, бегает, как легко носит тяжелые мешки и ворочает камни, как весело и звонко смеется!

Можно предположить, что в Йемене гипертоническая болезнь и атеросклероз встречаются редко. За год работы мы наблюдали только одного старика с кровоизлиянием в мозг. Я говорю о предположении, так как мы располагали весьма ограниченными возможностями для обследования больных в этом направлении. В нашем распоряжении были лишь данные, полученные при внешнем осмотре, выслушивании, измерении артериального давления, результаты рентгеновского исследования. Вот и все. Не было даже электрокардиографа.

Подавляющее большинство пациентов не жаловалось ни на сжимающие боли в области сердца, ни на одышку или удушье, ни на головокружение или головные боли. С ранних лет все вели трудовую жизнь. Если речь шла о представителях знати, то они начиная с подросткового возраста много внимания уделяли физическим упражнениям: верховой езде, охоте, участвовали в трудных походах. Пищевой режим, как уже говорилось, в основном состоял из овощей, фруктов, лепешек и сравнительно небольшого количества мяса. Часто употребляется в пищу кислое молоко, жиры и яйца — умеренно.

Образ жизни всех обследуемых был относительно размеренным, несмотря на бурные события, происходившие в стране, а также стихийные бедствия. Нам рассказывали, что в районе боевых действии во время молитвы и омовения, а также ночью огонь прекращается. «Ночью надо спать», — говорят солдаты. Едят йеменцы в одно и то же время, после еды всегда отдыхают. Такой порядок сохраняется и в трудных походах.

Только один пациент (кстати сказать, единственный гипертоник, которого нам удалось выявить) отмечал, что его служба требует крайнего напряжения, ни днем ни ночью он не знает покоя. Это был начальник королевской тайной полиции.

Трудно делать обобщающие выводы, но, безусловно, подвижный образ жизни, питание и довольно четкий ритм жизни находятся в данном случае в прямой связи с отсутствием у йеменцев атеросклероза и гипертонической болезни. К этому нужно добавить, что они много часов проводят вне дома и дышат чудесным горным воздухом.

После амбулаторного приема, нередко затягивавшегося допоздна, я отправлялся домой. На улицах безлюдно и тихо. В окнах домов мерцает слабый свет свечей или керосиновых ламп. Воздух насыщен аппетитными и острыми запахами пряностей, которыми сдобрен даже самый бедный ужин. В эти часы все собираются дома и наслаждаются отдыхом в кругу семьи. Йеменцы — заботливые мужья и любящие отцы.

Однако у нас, врачей, ритм жизни часто нарушался. Иногда приходилось буквально на ходу доедать обед и мчаться в город по срочному вызову…

Как-то на рассвете раздался сильный стук в дверь: приехавший йеменец очень просил немедленно посмотреть его брата. Я быстро собрался и сел в джип, который доставил нас к больному. Охрана и слуги в тревоге столпились во дворе. Выяснилось, что хозяин дома приехал вчера вечером из другого города и слег: появился кашель, поднялась температура, болела голова. К утру состояние больного резко ухудшилось.

Поставить диагноз было нетрудно. Картина совершенно ясная — двустороннее воспаление легких с явлениями сердечно-сосудистой недостаточности. Однако дело осложнялось тем, что больной полгода назад перенес воспаление печени, и, хотя клинических проявлений этого заболевания я не обнаружил, пришлось очень тщательно подбирать лекарства.

Сделав все необходимое, оставил фельдшера дежурить возле больного и отправился в госпиталь. Вечером, после работы, вернулся. Состояние больного было тяжелым.

Особенность йеменских домов — наглухо закрытые окна. Мне пришлось выдержать «бой» со всеми домочадцами: я потребовал полной перестановки мебели в комнате для большего притока воздуха, развесить по комнате мокрые простыни, чтобы увлажнить его, уложил больного поудобнее и провел около него почти всю ночь, время от времени давая ему необходимые лекарства. Под утро больной уснул. Артериальное давление почти доходило до нормы, пульс стал достаточно полным и ритмичным. Еще несколько дней пациент находился в тяжелом состоянии. Но вот наступило долгожданное улучшение. Осложнений не было. Больной начал выздоравливать.

Среди моих пациентов были знатные йеменцы и бедняки.

Бедный ремесленник страдал тяжелым туберкулезом легких, но лечь в больницу не мог, потому что не мог оставить мастерскую. Два-три часа в день через силу он вынужден был работать, чтобы прокормить себя и семью. Я лечил его дома. Больной не мог купить себе лекарства, и мы выдали ему их бесплатно из запасного фонда. Больной был растроган до слез и говорил, что «русских врачей послал сам Аллах».

Среднего медицинского персонала не хватало. В связи с острым дефицитом медицинских работников потребовалось организовать специальные курсы при госпитале по подготовке фельдшеров. Большинство учеников этих курсов окончили среднюю духовную школу, но некоторые из-за тяжелых материальных условий в семье смогли получить лишь начальное образование.

Если считать небольшую (на 15 человек) акушерскую школу, открытую в Сане совсем недавно Всемирной организацией здравоохранения, и курсы при госпитале в Ходейде, то в то время в Йемене было всего три учебных заведения (типа курсов медсестер).

На курсах при госпиталях преподавали врачи, в том числе и советские. Каждый из нас раз в неделю читал лекции по своей специальности. Я знакомил учеников с основами физиологии, терапии, учил их приемам неотложной помощи при острых заболеваниях внутренних органов, уходу за больными, основам диететики и т. д. Специального помещения курсы не имели: занимались в палатах или в кабинетах врачей.

Учащиеся проявляли к медицине огромный интерес. Я не встречал более внимательных и любознательных слушателей. После каждой лекции они меня буквально забрасывали вопросами. Иногда эти вопросы были неожиданными и наивными.

Какой микроб вызывает диабет? Зачем кипятить шприц? У человека такой маленький живот, как же там помещается все, о чем ты говорил?..

Однако уже после первых лекций слушатели начинали понимать, какая разница между инфекционными болезнями и болезнями обмена веществ, и узнавали о многом другом.

Учеба шла параллельно с практическими занятиями. На этих занятиях мы учили их технике медицинских манипуляций и основным методам обследования больных. Такое сочетание учебы и работы помогало быстрому включению учащегося в практическую деятельность, но накладывало большую ответственность на преподавателей.