Ранцау (живо). Вот как? (В сторону.) Это полезно знать.
Пока Эрик отводит отца в сторону и старается его успокоить, Ранцау, стоя слева от кресла, говорит вполголоса королеве, указывая на Ратона.
Вот подходящий человек для роли вожака.
Королева. Что вы говорите? Хвастливый дурак!
Ранцау. Тем лучше! Нуль, поставленный на правильное место, приобретает большую ценность. Выдвинуть такого человека – это просто удача! Если бы я принимал участие в вашем заговоре, я бы использовал этого коммерсанта. Он принес бы мне сто процентов прибыли.
Королева (вполголоса). Вы в этом уверены? (Встает, обращается к Ратону.) Господин Ратон Буркенстафф…
Ратон (кланяясь). Ваше величество!
Королева. Я в отчаянии, что вам не было оказано должного почтения. Я уважаю торговлю и хочу ей покровительствовать. Если я могу быть вам полезной…
Ратон. Вы слишком добры… Так как ваше величество удостаивает меня вниманием, я осмеливаюсь ходатайствовать о милости, которой прошу давно, – о звании придворного поставщика шелка.
Эрик (дергает его за камзол). Это звание уже принадлежит мастеру Реванлову, вашему коллеге.
Ратон. Он не выполняет своих обязанностей, он отходит от дел, у него нет достаточного выбора тканей… Милость, о которой я прошу, ведь не в ущерб справедливости… а ты же слыхал, что ее величество хочет содействовать развитию торговли… Разрешите, ваше величество, сказать: я имею право на это звание, ведь я фактически поставщик двора. Я давно продаю шелка вашему величеству, продавал королеве Матильде… когда она не была больна. И сегодня утром я продал немало материй его превосходительству графу Фалькенскильду, военному министру, для предстоящей свадьбы его дочери…
Эрик (живо). Его дочери! Разве она выходит замуж?
Ранцау (пристально смотря на него). Да, конечно, за племянника графа Гёлера.
Эрик. Она выходит замуж!
Ратон. Ну что тебе до этого?
Эрик. Ничего! Я рад за вас.
Ратон. Конечно! Прекрасное приданое: прежде всего подвенечное платье, а затем вся обивка мебели из широкого китайского шелка типа лионского – все с наших фабрик. Это чудесно, блестяще!
Ранцау. Я вижу Фалькенскильда, он направляется в Совет.
Королева. Не хочу с ним встречаться. Прощайте, граф, прощайте, господин Буркенстафф, вы скоро обо мне услышите.
Ратон. Я буду поставщиком двора!.. Бегу сообщить жене. Идешь, Эрик?
Ранцау. Нет, ваш сын останется. Я хочу с ним поговорить. (Эрику, пока Ратон идет направо к двери.) Подождите меня здесь (указывает налево) в галерее. Вы скоро услышите ответ графа.
Эрик (кланяясь). Слушаюсь, ваше сиятельство.
Явление IX
Ранцау, Фалькенскильд.
Фалькенскильд (входит справа, погруженный в свои мысли). Струэнсе ошибается! Он слишком высоко забрался, чтобы чего-нибудь опасаться; он может делать все, что ему заблагорассудится. (Заметив Ранцау.) А, это вы, дорогой коллега! Вот это точность!
Ранцау. Вопреки моему обыкновению. Ведь я редко бываю в Совете.
Фалькенскильд. Мы об этом очень сожалеем.
Ранцау. Что поделать? В моем возрасте…
Фалькенскильд. Это возраст честолюбия, но у вас оно не развито.
Ранцау. Зато многие имеют его вместо меня… О чем сегодня пойдет речь?
Фалькенскильд. На Совете председательствует королева. Будет обсуждаться весьма щекотливый вопрос. Теперь царит такая распущенность нравов, допускаются такие вольности…
Ранцау. При дворе?
Фалькенскильд. Нет, в городе. Все судачат о королеве и премьер-министре. Я за строгие и решительные меры. Струэнсе боится беспорядков и восстания, а пока наглость черни все возрастает – распространяются песенки, памфлеты, карикатуры.
Ранцау. Но ведь нападки на королеву считаются государственным преступлением. В подобных случаях закон дает вам чрезвычайные полномочия.
Фалькенскильд. Совершенно верно. И эти полномочия надо использовать.
Ранцау. Бог мой! Достаточно одного хорошего примера – и все замолчат. Между прочим, здесь есть один недовольный болтун, но человек умный и пользующийся влиянием среди горожан. И тем более опасный, что он оракул своего квартала.
Фалькенскильд. Кто это?
Ранцау. Мне говорили о нем. Но я путаю имена… Торговец шелком в «Золотом солнце».
Фалькенскильд. Ратон Буркенстафф?
Ранцау. Как будто он… Но правда ли это?.. Я ничего не знаю, я ничего не слышал.
Фалькенскильд. Не важно; сведения, которые вы получили, совершенно точны; я только не могу понять – почему моя дочь все материи покупает у него?
Ранцау (живо). Конечно, ему не следует причинять зла… один-два дня тюрьмы…
Фалькенскильд. Скажем, восемь!
Ранцау. Как вам будет угодно.
Фалькенскильд. Прекрасная мысль.
Ранцау. Которая принадлежит вам. Я не хочу отнимать ее у вас и преуменьшать ваши заслуги в глазах королевы.
Фалькенскильд. Племянник графа Гёлера, нашего коллеги, женится на моей дочери, и я рекомендую его на довольно хорошее место, которое даст ему возможность попасть в Совет. Надеюсь, с вашей стороны не последует возражений по поводу его назначения?
Ранцау. Разве вы ожидаете возражений?
Фалькенскильд. Могут сказать, что он слишком молод.
Ранцау. Теперь это достоинство… Ныне царствует молодежь, и королева не может считать преступлением то качество, за которое ее еще долго будут упрекать.
Фалькенскильд. Ее можно будет убедить. Правильно говорят, что граф Бертран Ранцау самый любезный, самый миролюбивый и самый бескорыстный из всех государственных мужей…
Ранцау (вынимая бумагу). У меня к вам маленькая просьба, граф… Производство в лейтенанты…
Фалькенскильд. Согласен… сию же минуту.
Ранцау (показывая ему бумагу). Сначала посмотрите.
Фалькенскильд (идет налево). Поскольку вы рекомендуете – это безразлично. (Читает.) О боже! Эрик Буркенстафф! Это невозможно.
Ранцау (холодно, берет понюшку табаку). Вы думаете? А почему?
Фалькенскильд (смущенно). Помилуйте, сын этого мятежника, болтуна?..
Ранцау. Это относится к отцу, а сын не болтлив. Он ничего не говорит, и как раз это будет мудрой политикой: сопоставить поощрение с наказанием.
Фалькенскильд. Я не отказываюсь. Но дать чин лейтенанта двадцатилетнему молодому человеку…
Ранцау. Мы только что говорили, что ныне царствует молодежь.
Фалькенскильд. Согласен. Но этот юноша работал сначала в лавке своего отца, а затем в моей канцелярии и никогда не состоял на военной службе.
Ранцау. Не больше, чем ваш будущий зять – в административных учреждениях. Но если вы считаете, что это препятствие, я не настаиваю. Я уважаю ваше мнение, дорогой коллега, и всячески буду прислушиваться к нему. (С ударением.) Как вы будете поступать, так буду поступать и я.
Фалькенскильд (про себя). Черт побери! (Громко, стараясь скрыть досаду.) Вы делаете со мной все, что хотите. Хорошо, посмотрим.
Ранцау (непринужденно). Если вам будет угодно, то сегодня, перед заседанием Совета, можете послать мне приказ.
Фалькенскильд. Поздно. Уже два часа.
Ранцау. Без четверти два.
Фалькенскильд. Ваши часы отстают.
Ранцау (разговаривая с ним, идет по сцене). Нет. И это можно доказать тем, что я всегда прихожу вовремя.
